Две милые пожилые дамы в обнимку, изысканный сиреневый макияж, на глазах слезы. «Я не очень-то задумывалась, нужна ли мне дочь, но у нас с Китти сложились трудности с покупкой музыкальной студии, а в Демо предложили такую сумму… И вы знаете, мы привязались к ней, к нашей малышке… Кто бы мог подумать, Господь карает нас за грехи наши… Когда она сказала, что ей по нраву мальчики, я чуть не наложила на себя руки…»

А вот – гораздо интереснее. «…Одна из легендарных фигур в истории Охоты, питерский порченый Бронеслав Наташа Ольшанский по прозвищу Воробей… в сорок лет удостоен четвертого дана французской Академией наук… диссертация в области нейтрино… третий дан за внедрение дипольных гравимоделей… в который раз задержан… выпущен под поручительство… требует разрешить естественное деторождение для порченых… предложил, в виде эксперимента, отменить финансирование воспроизводства… арестован за организацию беспорядков… требовал предоставления гражданства мутантам, высланным в азиатские страны…»

Я подумал, что с этим парнем следует незамедлительно познакомиться. Набрал его имя в поиске, но пришел Изи и чуть ли не насильно выдернул меня из нэта.

Потом я покушал вполне натуральной пищи. Немножко переборщил с уровнем пеномассажа, чуть ноги из зада не вырвало. В ресторане сидел тихо и украдкой разглядывал сотрапезников. У Изабель нашлись приятели, компания дизайнеров альтернативных пространств. Складывалось впечатление, что ребята чувствовали себя в реале несколько неуютно. Не будь рядом Изи, их сленг был бы для меня совершенно непереводим. Они похвастались, что выиграли очередной конкурс на лучшую Вселенную неоднородной плотности. М-да…

На подиуме выступала девчонка, выдувавшая мыльные пузыри полуметрового диаметра, в большом пузыре плавал другой, поменьше, и так далее, вроде матрешки, а между ними она ухитрялась вдувать разноцветный дым. Публика хлопала и уносила пузыри с собой. Изи сообщил, что девочка учится на втором курсе Академии художеств, но ее работы уже выставляются на лучших Мистериях Москвы.

Поздно вечером к нам присоединился Чак, похвастал новым костюмом, нечто вроде тельняшки до земли, только полосы бегут и на спине – киносериал из жизни индусов. Я одобрил. Меня он также заставил переодеться и сменить татуировки. Я надеялся, что представление посвящено кому-то из древних греков, и приглядел себе в нэте нечто более-менее соответствующее, но нарядили меня… мягко скажем, неприлично. Заказанное мы получили, не выходя из кабака. Я в который раз поразился телосложению Снейка: при желании он держал обоих сожителей на вытянутой руке. Чак сказал, что после гравитации Сатурна зверь делает на Охоте прыжки по двенадцать метров, иначе ему не уйти от разряда, но у меня тело уже начало возвращаться к обычной норме.

Пока собирались, дружки ширнулись по новой, чем-то сладким. Перед посадкой в машину, уже слегка раскачиваясь и тупея на глазах, Чак умоляюще повторил прежний завет: ни на шаг! В салоне мне досталось подобие водки с лимоном.

Выяснилось, что Мистерия Церкви ангелов Хо начиналась утром и длилась обычно двое суток, потом помещение сутки надраивали, уступали другим устроителям, и так круглый год. Мы высадились на первом минусовом ярусе района Свободной любви, преодолели двойной кордон киберов, сдали оружие и дальше покуривали на плавно струящемся тротуаре. От непрерывного вращения головой заныла шея. Чтобы не отстать, подхватил обоих под руки. Так и шли – черный, белый и желто-полосатый. Изабель шепнул, блестя плавающими зрачками, что, держась за руки, мы демонстрируем семью, а к одиночкам чаще пристают… За ухом непрерывно звякало, мы купили специальные наушники для отсечки инфразвука, которым грешили некоторые джой-исполнители, затем раза два съели по порции мидий, прошли пару высоченных порталов, которые сами по себе собирали деньги… Наверху, в пятнадцати метрах, потолок мутно-оранжевый, голубые трубы экспресс-доставки, под ногами прозрачный пол. От яркости красок, от дыма курилен слезились глаза. Кафе, допинг-бары, бордели всех мыслимых ориентации висели гроздьями в три этажа, людская масса кружилась в лабиринте переходов, лесенок, балкончиков.

Квартал тотализаторов был выполнен в виде многоступенчатых мексиканских пирамид, причем каждая ступень у них вращалась, как гигантская головоломка Рубика. Ставки принимались на все – от собачьих забегов в Арктике до количества убитых на сегодняшнем празднике. Что интересно, деньги шли в ход, но мало кого интересовали, любой крупный куш обстругивался налогами, а на карманные расходы у всех и так хватало. Истинно увлеченные ставили на кон ресурсы Диипа, с воплями проигрывали сотни и тысячи гигов, а также неясные мне позиции в виртуальных играх. Играли на запрещенную наркоту, на драку с охраной, на выход в Зону Риска без защитных средств, на венерианскую эмиграцию, на рабство в эскорте…

Можно было поставить гражданство против ста миллионов, из которых в случае победы восемьдесят тут же отойдут государству. Прилавок, нельзя сказать, чтобы штурмовали, но ажиотаж наблюдался. Полицейская капсула дежурила поблизости, готовая отбуксировать свежих «иностранцев» в карантин. Чак показал мне два места, где играли на собственную жизнь против полумиллиарда евро. Как правило, сказал Чак, это парни из Глубины, многие давно потеряли связь с реалом, привыкли подыхать и возрождаться по десять раз за день…

– Зачем владельцам игры чужая жизнь?

Чак пожал плечами:

– А игрокам она зачем? Зачем вообще жизнь, бой?.. Я, например, понятия не имею, для чего она мне. Вот Снейк прыгал в Охоте, ему пиково было, теперь Охота кончилась, он, как и я, глушится. Я с детства мечтал смацать полный драйв по планете. И что? Везде побывал, скучно. Если ты имеешь в виду материальный профит, то игра не выглядит как «чет-нечет», это долгая комбинация, иногда на несколько дней. Права на трансляции выкуплены заранее, показ по платным каналам. Представь, как поднимается рейтинг какого-нибудь факнутого заплыва среди акул возле Австралии, если на кону чья-то судьба! Владельцы спортклубов сами из кожи вон лезут, платят тотализаторам, чтобы их включили в розыгрыш, только не всех берут. Харды этих ребят, – он кивнул на ближайшую пирамиду, – отлажены на выигрыш.

– Не настолько они и крутые! – встрял Изабель. – Чак райт говорит – суицидные психи почти все из Диипа, потому что они тоже вертят хардом, как хотят. Вот и надеются на бэст. Иногда, кстати, выигрывают…

Виды порой открывались поразительные. Христианский золоченый собор напротив нудистского бассейна с трамплинами и пенным наполнителем. За столиком, в окружении пышного розария, восседала компания престарелых матрон в розовом, монахини какой-то там конфессии, в жизни не выговорить, степенно передавали друг другу мундштук кальяна… И тут же, этажом выше, на металлической терраске двое намазанных маслом черных стегали плетками третьего, обвязанного цепями. Напротив сновали полчища кибер-официантов, гремел настоящий джаз-банд, на перекрестке открылась вдруг поверхность пруда с кипящей почти, подсвеченной водою. Полуголые люди стояли в очереди, бросались вниз парами, проносились по кругу в ревущей воронке и с дикими воплями исчезали за краем… Святые яйца! С той стороны пруд превращался в десятиметровый водопад, вода низвергалась в пруд ярусом ниже, и еще ниже…