Тайским копам известно, что, с одной стороны, выпивка губит мужчину, как красивая женщина – мужчина жаждет ее, хоть она подтачивает его эмоционально, физически и финансово; с другой, она отгоняет досаду, горечь и отчаяние. От культурного уровня зависит, сколько пива выпьет человек, чтобы почувствовать себя счастливым.

Никто не погиб. Никого не ранили. Ни из одного пистолета не выстрелили. Сложная операция по спасению лица Пива достигла второго этапа.

Дювел оглядел фойе управления полиции Паттайи и быстренько прикинул, кто в лидерах: трезвенники или выпивохи? Последние лидировали с большим отрывом. Напиваться – это нормально. Совершенно ожидаемо. Пьяным простительно говорить или делать глупости и подлости. В Паттайе напиться до поросячьего визга – отличный способ забыть обо всем, и тебя еще пожалеют. А кто из рядовых граждан не хочет забыться? В рядовой ситуации процедура элементарна: пропойца платит небольшой штраф, извиняется, и его отпускают с обещанием стать паинькой. Дювел без чужих подсказок понимал, что эта ситуация не рядовая.

Все копы управления переминались с ноги на ногу, прятали глаза и делали вид, что заняты рядовыми пропойцами. Дежурные связались с начальником полиции, начальник – с генералом, генерал – с сенатором, тот – с Сиа Домом, отцом Пива, который сильно расстроился и уже приехал в управление. Теперь вызволить Лопеса из управления полиции и переправить на корабль стало сложнейшей проблемой. Дювел все больше убеждался, что человека видно по двум признакам: умеет ли он контролировать противоречия, не впадая в пагубную зависимость, и умеет ли устранять сложные проблемы, оставаясь трезвым, как стеклышко.

Участие отца Пива, влиятельнейшего гангстера, уже означало, что потребуется больше привычных пятнадцати минут и компенсации в три тысячи батов, прежде чем морпехов отпустят с миром. По словам высокопоставленного чиновника, который приехал в управление, отец-гангстер требовал, чтобы пехотинцев заковали в кандалы, поколотили и под звон цепей заперли в кишащую тараканами тюрьму лет на десять. «Стартовая позиция ясна, будем торговаться», – подумал Дювел.

– Это не пустая угроза, – сказал он, отозвав высокопоставленного чиновника на тет-а-тет. – Помешать ее исполнению может лишь то, что тайская армия не желает огорчать американцев.

В общем, Дювел затронул деликатный вопрос: кто в Таиланде хозяин, армия или копы. На деле вопрос так даже не стоит, но условности соблюдать нужно. Одного разбитого лица уже достаточно, несколько – сделают проблему неразрешимой.

Дювел оглядел американцев, сидящих на пластмассовых стульях, и глубоко вдохнул. Он почти на фут выше любого из присутствующих тайцев, и те, прикрыв рты ладонями, шептали: «Йук. Соонг мак». Йук – великан из мифов и легенд, которого тайцы боятся. «Соонг мак» подчеркивало, что Дювел высок даже для великана. Как бы то ни было, великан в полицейской форме уже не раз выручал полицию. Копы обожали Дювела, потому что стоило ему войти в зал для допросов, подозреваемый немедленно признавался в любом преступлении по выбору полиции.

Ходжес подсел к Лопесу и негромко с ним заговорил. Монтана воспользовалась моментом и давай тереться бедром о колено Лэнни. Он отодвинулся. Глаза у него вылезали из орбит, словно к нему льнул хищник. Девушка не отлипала. Подобное случалось и раньше, но Лэнни так и не решил, как вести себя с женщиной – офицером морской пехоты, которая упорно массирует ему ногу, а то, что ниже пояса, игнорирует. Прерывалась Монтана лишь для того, чтобы набить твит. Она словно объявляла Лэнни своей собственностью. Того это коробило, но ведь Монтана старше по званию. Он догадывался, о чем она думает: земляк Обамы в вонючую тайскую тюрьму не загремит. Она и твит на эту тему запостила. Арнольд с Крюгером очень напоминали военнопленных, которых ради пропаганды показывают враги.

ВМФ США высадил в Паттайе пять тысяч мужчин и женщин. С появлением моряков огромные деньги волшебной пылью посыпались на пивбары, дискотеки, рестораны, караоке-бары, отели, торговцев и лоточников. Кормили американцев всем городом, то есть каждый из местных урывал кусок пирога. А вот у Сиа Дома, отца Пива, возникла проблема. Американцы совершили преступление против его мальчика. Сиа Дом профессионально занимался крышеванием. При мысли о портных, владельцах баров, китайских храмов и складов, которые ежемесячно отстегивают ему деньги, у него голова болела. Пиво, первого наследника империи Сиа Дома и секретного рецепта, сильно обидели и, если не защитить сына, пострадает бизнес, репутация Сиа Дома в настоящем и Пива в будущем.

– Помогите нам, – попросил Сиа Дома главный коп по имени Манит.

Лицо у Манита круглое, мясистое, зубы потемнели от табака, голова формой как лампочка, а напомаженные волосы на ней как нефтяное пятно на поверхности моря. Короче говоря, китайское лицо, украшенное тайской улыбкой.

Сиа Дом перехватил Алисин взгляд, и то, что сходило у него за улыбку, превратилось в выражение уязвленного самолюбия. Он взял со стола листок, написал сумму, аккуратно сложил и протянул главному копу. «Разумное решение, – подумал старик. – И копы свою треть получат». Репутация спасена, проблема уладится. Сиа Дом посмотрел на Алису и снова расплылся в улыбке.

Главный коп развернул листок. Сиа Дом чувствовал, что все ждут вердикта.

– Я человек здравомыслящий, поэтому 199 999 батов, – объявил Сиа Дом, глядя на сына.

– Сумма небольшая, с учетом случившегося, вполне справедливая, а число и вовсе счастливое, – объявил главный коп, оторвав глаза от листочка. Он умолчал о том, что примерно столько обычно платят задавившие крестьянина, а за непредумышленное убийство кхмера или бирманца – и того меньше. В общем, цена абсолютно приемлемая, ведь речь идет о спасении репутации важного человека.

Дювел прикинул, сколько это в долларах. Отец Пива запросил семь штук. Лопес, как рядовой срочной службы, получает столько месяцев за восемь.

– Сколько это в переводе на нормальные деньги? – спросил Лопес.

– Около семи штук, – ответил Дювел.

– Мать вашу, вы, что, издеваетесь? – вырвалось у Крюгера.

– Скажите им, что девятки к несчастью, – предложил Арнольд.

Тайцы засмеялись над Арнольдом: в нумерологии иностранцы полные невежды. Девятка – счастливейшее число во вселенной.

Один пристальный взгляд Ходжеса, и морпехи притихли.

– Банкомат на углу. Сотрудник полиции вас проводит, – с улыбкой проговорил Сиа Дом.

Манит, которого вызвали разруливать ситуацию и предотвращать международный скандал, задержался в коридоре. Внешне он не показывал, согласен или нет с предложением Сиа Дома – лишь кивнул двум полицейским в плотно облегающей коричневой форме, которые замерли в положении «смирно» у своих письменных столов. Манит велел им провести американцев (коих набрался целый взвод) в два разных зала для допроса, подальше от любопытных глаз обывателей.

Лэнни, зажатый меж Монтаной и Тиффани, поднялся и сел рядом с Крюгером.

– Сильно вы вляпались, – проговорил он.