— Клим, придурок, что ты наделал?!!!

— Да я не думал, что выстрелит. — сконфуженный урядник вскочил, отбежав подальше от разъяренного сержанта, и поднял старую икону, вытерев ее ладонью и установив ее на место. — Я раз с сотню стрельнуть пытался, не получалось.

— Дубина, выбил бы глаз кому‑нибудь! Будешь из нарядов не вылазть. И с полигона, пока не вызубришь правила обращения с оружием. — От рожи лица сержанта можно было прикуривать.

— Не о том говорите. — Я медленно вставил магазин в бельгийскую винтовку, и передернул затвор, заряжая ее серебром. — Вы не заметили, но Он лишил этот храм своего благословения. Теперь это просто старый дом.

И в наступившей тишине, в неверном свете костра и светодиодного фонаря, начал осматривать внутреннее помещение храма, на предмат укрытий и возможности проникновения через проломы неупокоев — одержимых. Призраков, даже самых крутых полтергейстов я не боялся, способных просочиться сквозь стены три некроманта справятся с практически любым количеством пришельцев. Это полтергейст — хозяин крайне опасен, именно тем, что сживается с домом. Сейчас вспоминаю приключение в банке, и мне становится не по себе. Банкиру, ни дна ему, ни покрышки, немного не хватило. Нет, в следующий раз, когда он настанет, в такой дом с ножом у руке надо лезть.

Нож проводник душ отсюда, и потому он здорово, в разы усиливает мощь любого некроманта. Но все равно, главное это способности, отточенные тренировками. Я не инквизитор, но тренируюсь на полигонах постоянно, и каждый день стараюсь медитировать. Не всегда получается, к сожалению.

— Ты серьезно? — Спросил враз побледневший сержант, судорожно сжимая дробовик в руках. И, дождавшись моего кивка, полез за пазуху. Вытащив оттуда три патрона, он освободил магазин от обычных, и дозарядил этими. — С серебром. — Пояснил он.

Все стали как‑то буднично перезаряжать оружие. Даже Клим, сначала впавший в ступор, вытащил из своей винтовки магазин, и вставил десятизарядный.

— Клим, держи. — Я перебросил ему свой, дополнительный. У меня всегда два магазина по двадцать с пулями в серебряной оболочке. Давненько уже так хожу, было дело в моей юности. Далеко не всегда неупокои, которые нежить, подставляются под выстрелы как в тире. Нет, в большинстве своем они прекрасно помнят, что такое огнестрельное оружие, и прекрасно осознают для себя опастность серебра. И потому стараются использовать все укрытия, и свои возвосшие физические способности. Обычный человек нежить видит за пару секунд до ее нападения, и чаше всего, это последнее в его жизни, что он вообще видит. — И готовьте побольше хворосту, по нашей команде бросайте в огонь, и полейте соляркой.

— Действуйте, мужики. — Кивнул Сергеич, совершенно не возмущенный моим указительством. — А ты, Василий, давай, в режим сканера переходи. Судя по всему, ты из нас троих самый сильный некромант. Чем дальше ты засечешь неупокоев, тем больше у нас шансов.

— А они у нас есть? — Здорово побледневший сержант попытался улыбнуться. — Ночевка в негодном укрытии в старом городе, и есть шансы?

— Есть. Нежить обычно делит территорию, тут вокруг особо никого сильного. Полтергейст в банке, судя по всему, перекрывал дорогу с той стороны. Тут вокруг храма чисто было, кроме того, речка сзади. Нечисть текущую воду не переносит, сзади кроме как через пару мостов ей хода нет.

— Или поверху. Нежить и летать умеет, некоторая. — Я "слушал" пространство, и мне очень не нравилась как раз именно эта сторона. — Расквыры, похоже. Джек их как раз над старым интернатом видел. И их много, мужики. Очень много.

— Хреново. — переломив свой короткий дробовик, Сергеич вставил в него два патрона. Поглядел на меня, проверяющего левер, поглядел на винтовку Рудольфа. Подумал, и скомандавал. — Рудольф, отдай свой автомат Василию, тебе и пистолета хватит. Он и как стрелок намного лучше, и видит нежить как инквизитор. А ты, Вась, как отстреляешь магазин, не перезаряжайся, хватай ФН, и бей из него. Рудольф переснарядит тебе винтовку. Все равно, если не управитесь с Климом и Семеном за пару магазинов, не дав прорваться расквырам в окна — за ножи хвататься придется. Стрелять здесь из пистолетов — друг друга перестреляем. Готовьтесь, мужики.

— Минут пять, не больше. — Я забрал от Рудольфа автомат, пару раз кинул его к плечу. Блин, вроде все одинаковые, но мой родной, я практически знаю, куда он положит пулю. А у Рудольфа чужой, даже рукоять по другому в руке сидит. И хорошо, что из ФН пару магазинов обычных патронов высадил по развалинам какого‑то супермаркета. Неплохой винтарь, хорошо в плечо лег. Отдача, правда, посуровее, чем у нашей "шестерки".

— Блин, в глазах двоится. — Семен потряс головой, и его ощутимо повело. Да так, что он за стенку рукой ухватился, чтобы не упасть. — Гадский банкир, неужели сотрясение?

— Так. — Старший подскочил к Сене, и отобрал у него винтовку. — Садись, готовь наган. Но стреляй вверх. Мужики, не вздумайте стрелять горизонтально. Если расквыра нападет, бейте ножом или прикладом, ее можно убить, если разбить голову. Не стреляйте, поубиваем друг друга.

Из ночного города послышался вороний грай, пробирающий морозом по шкуре. У расквыр другой темр карканья, инфразвука прилично.

— Минута. — Я и Клим бросили в костер по охапке сухого хвороста, Рудольф плеснул солярки, которая оказалась в паре канистр. Высоко взлетело дымное пламя, ярко осветив старую церковь. Лики святых на древних иконах были суровы и беспристрасны. — Добавишь по команде, Рудольф. Сорок секунд. Тридцать. Двадцать. Лей еще!

Пыхнув, снова взметнулось пламя. И в сверкающее обломками цветного стекла влетела первая расквыра, и разлетелась в клочья, в тусклый дым от тяжелой автоматной, серебряной пули. Только перья полетели вверх, увлекаемые горячим дымом от нашего костра. Гулко хлобыснул выстрел, здорово ударив по ушам, все ж таки в помещении стреляю.

Но это было только начало. Сразу в три окна рванулись с десяток черных птиц, и я с ужасом понял, что не справимся.

Клим и Сергеич мазали, попадая едва ли не каждым пятым выстрелом, летела штукотурка и куски израсцов, визжали рикошеты, а толку от этого было чуть, я просто не успевал выбивать расквыр. Одна спустилась почти до высокого семисвечника, и была сбита выстрелом из пистолета.

Это я заметил, хватая трофейную ФН. Сбил трех из пяти пикирующих расквыр, одну принял на клинок Сергеич, еще одну разнес дуплетом из дробовика Рудольф. Сержант пока не вступал в дело, хладнокровно приберегая выстрелы.

Стреляя в новую партию нежити, рвущуюся в окошко, услышал грохот дробовика сержанта, и хлопки пистолетных выстрелов остальных. Все, "шестерка" в серебряной оболочке закончилась, остались с барабанах служебных наганов, в запасных магазинах для ФН (идиоты, у нас еще две винтовки!!!), в моем пистолете и револьвере, который я засунул себе сзади за пояс.

Впрочем, у меня его кто‑то из‑за пояса вытащил. И "сорок пятый" тоже, из кобуры.

Я сменил очередной магазин, уже ничего не слыша, оглох от стрельбы. А сверху пикировали черные птицы.