Он хотел её везде, имел стоя.

Не давал ей покоя.

Стоило ей повернуться к нему попкой,

Он отодвигал членом её бельишко и входил своей скобкой

по-сухому.

Она стонала громко и часто, крепко держась за перегородку туалета.

А если молчала,

Всё затягивалось на долгих 10 минут, ей было больно, но она не раскрывала секрета.

Затем она научилась печь блины на кипятке.

Нужно было осторожно мешать тесто, чтобы не обвариться.

Он всё делал как положено:

Начинал с губ, целовал шею, плечи, грудь,

На этом месте говорил что-то одинаково одолженное,

Потом опускался ниже. Без сюрпризов, как поручни или перроны,

Как поезд, который выходит из пункта А в пункт Б,

От «Поцелуй» через «Я вошёл» до «Конечная, освободите, пожалуйста, вагоны».

Со временем между станций «Вошёл» и «Кончил» появилась одна, а потом и две пересадки, а пересадки всегда гадки.

Он крутил её нервно в поисках выхода. Однажды поезд потерялся в пути.

Когда это стало случаться чаще одного раза в неделю, он решился уйти.

Она делала блины на воде и кефире

По рецептам, с весами, самыми точными в мире,

Пока однажды не встретился тот, кто спросил её,

Любит ли она блины? И если да, то какие?

Он повязал фартук, разогрел сковороду, стоял и ждал ответа, день был погожий.

Она сказала, что ей всё равно, лишь бы человек был хороший.

Он возмутился: не может быть, должен быть любимый рецепт,

Иначе это какой-то разврат, беспорядок, и он не примет ответа «нет»!

Она улыбалась и говорила, что может есть всякие: на дрожжах,

На воде, на сыворотке, кефире или твороге.

Он кипел, сковорода горела, и тогда он сказал, что это не её вина,

Пусть будет любимый рецепт, например, такой:

200 граммов молока, 3 яйца, две ложки сахара.

Она вздохнула, записала в блокнот всё по порядку

И потушила свет, чтобы записать рецепт второй стороны блина.

Конечно же, ей надоела вся эта суета, и она забросила блины и перешла на стейки и науку,

Написала докторскую диссертацию о

Влиянии возраста на ангиогенные свойства мезенхимальных стволовых клеток жировой ткани

И обнаружила, что, будь она с блинами, со стейками или с пирогами, ебут везде одинаково

По строго одобренному рецепту.

Рецепт: стакан тёплого молока, дрожжи, сахар, подождать, мука, подождать, смешать, добавить одно яйцо. Ещё добавить сахару, соли, муки, замесить тесто и печь блины на сковороде, смазанной салом. Подавать лучше с красной икрой, можно с вареньем, но точно не с сыром или творогом.

Он любит стоя. Чуть присев сзади или на весу. Мне лень напрягаться, висеть кулем на стене не доставляет удовольствия, и я ищу любое возвышение: стол, книжную полку, копировальную машину, холодильник в супермаркете. Да, было и такое, потом неделю валялась больная. Стоит только повернуться к нему попой или указать на удобную платформу, как у него уже стоит. Хожу в основном в платьях, джинсы – только если не хочу секса вообще. Он долбит меня, не снимая трусов, мои отодвигает членом – и привет, часто по-сухому. Мне надо стонать, если я не издам ни звука, он может кончать два часа, и тогда мне становится худо. Тяжело сосредоточиться на себе, когда висишь на стенке общественного туалета и думаешь только о том, чтобы не упасть. Один раз такое случилось, и было неловко, а ему больно – член перегнулся при полном стояке, и он выл от боли два дня. Так что я не могу не стонать. Ему нравится мой голос, моё участие, а я смотрю на него, полностью отстранившись, на себя тоже, и мне и смешно, и стыдно. Не стонать я могу только в кинотеатре. Даже лучше не стонать, потому что стоит мне открыть рот, издать звук, как мы уже не в зале, а в туалете, и я трясусь на сливном бачке в лучшем случае долгих десять минут, пока он не кончит. Я же люблю ощущать его пальцы. Он обнимает меня за плечи той рукой, что ближе, а другой пробирается сквозь ткань белья и мнёт, и ищет, каждый раз по-новому. Иногда может просто запустить туда руку и ждать, вдыхая мой запах. Его лицо лежит на моём плече, я закрываю глаза, а он вжимается в моё тело, впитывает каждый вздох, каждый удар сердца. Я наедине с его рукой и огромным пустым пространством кинозала.

* * *

Рецепт: 3 яйца, соль, стакан молока, мука, размешать густо, чтобы рука болела, залить стаканом кипятка, размешать и не обжечься брызгами горячей воды, подсолнечное масло и, может быть, ещё молока. Испечь на чем угодно, подавать с мясом, потрохами или сладким творогом с изюмом.

Я привыкла к кинотеатрам. Мы ещё стоим в очереди за попкорном, а я уже мокрая. Было очень легко приучить его к этой забаве. Я нашла один из финальных показов, когда залы не наполняются, бросила ему на колени свой полушубок и подрочила от всей души, хихикая ему в ухо каждый раз, когда он убирал мою руку. Шептала: «Ну что ты, дурачок, нет же никого рядом», – и он сдался. Через два фильма он знал, что делать, и был рад, что я не трогаю его член. Я кончала быстро, часто просила второй раз, он уступал и врал, что не любит театр. Боялся. Сам любил меня облизывать. Начинал с поцелуев, потом уши, плечи, грудь. В этом месте что-то шептал приятное, мол, как он её любит или какая она такая – в общем, всякое. Потом только снимал нижнее, я же мёрзла полуголая, а ведь уже могли кончить и спать в своё удовольствие. Часто он облизывал всё и внизу, но кончить не давал, потому что не чувствовал ни хрена, действовал по программе. Поезд вышел со станции «Поцелуи», дошёл на станцию «Я вошёл», а, а, а, и Конечная, просьба освободить вагоны. Между станциями «Вошёл» и «Кончил» была как минимум одна пересадка. Со временем, когда даже ему всё это наскучило, количество пересадок стало увеличиваться, нарастая в нервном напряжении. Здесь? Может, здесь? Или здесь? Один раз поезд так и не прибыл. Потом ещё раз, и когда он стал теряться в дороге чаще одного раза в неделю, мы расстались.

* * *

Рецепт: Я купила весы. 155 граммов молока, 207 граммов муки, 5 граммов соды, 10 граммов яблочного уксуса, одно яйцо размера М или 2/3 яйца размера L. Печь – ни разу не получилось испечь правильно. Подавать с перетёртыми лесными ягодами с сахаром или со сливками, взбитыми с пудрой и ванилью.

У этого каждый раз что-то из книжки. Было интересно. Обмазались вареньем, целовались на пляже, совокупляться в песке было совершенно дурной затеей. Все места натёрли, а ведь взрослые уже люди, могли подумать об этом заранее. С удивлением обнаружила, что я первая девушка, которая согласилась на его фантазии. Другие стеснялись и не давали. Именно поэтому он меня бросил и женился на скромнице. Но до этого мы опробовали все позы. С ним было легко. Так же, как он стоял за моей спиной и следил за тем, как я режу картошку на ужин, точно ли отмеряю по 4 миллиметра и купила ли я кулинарные весы для приготовления блинов и сладостей, я, в свою очередь, говорила с ним во время секса, давала указания, и это ни разу не повлияло на эрекцию. «Подлезь сбоку, да, между ногами, да, под таким углом. Заткнись. Быстрее. Руку сюда. Спасибо». Ритмы тоже. Как дирижёр: глубоко, глубоко, три мелких или три мелких, один глубокий и пауза. Пауза, пауза.