— Ты что делаешь? — девушка не могла сообразить, как это она так удобно устроилась на Горском.

— Они тормознули. Надо, если не хочешь в тюрьму, — проговорил он, понимая, что можно было бы отмазаться и по-другому, но этот способ ему нравился больше. Особенно, когда Стася расстегнула пуговицы па рубашке, предоставляя обзор на высокую грудь, скрытую под темным кружевом бюстгальтера. А затем наклонилась, обняв его плечи и поцеловала именно в тот момент, когда в окно автомобиля посветили фонариком. Вот в тот момент он и отключился, пробуя её мягкие податливые губы на вкус. Она была пленительная и такая сладкая, что сразу начало сносить крышу. И…снова раздался нетерпеливый стук по стеклу. Стася не поменяла положения, лишь прижалась плотнее к Максу, который в свою очередь, нажал на кнопку и это самое стекло опустилось.

— Сержант Петров, — представился представитель закона, — Ваши документы.

— А мы что-то нарушили? — поинтересовался Максим. Золотарёва попыталась слезть с водителя, но он не дал, только крепче прижал к себе.

— Да, нет, — видно было, что сержантик был совсем молодой, но на Стасю пялился. Вернее не на нее, а на плечо под спущенной рубашкой. — У нас тут облава. Незаконная деятельность. Гонки, так сказать.

— Товарищ сержант, я решил уединиться со своей девушкой. И я думаю, вряд ли бы я погнал ТАКУЮ дорогую машину на какие-то гонки.

— Ну, да, — пожал хранитель порядка широкими плечами. — Согласен. И все же предъявите документы.

— Зая, достань под рулем, — обратился Макс к Стасе, — мне не удобно.

Почему ему было не удобно? Это Золотарева почувствовала, как сместилась с него чуть ниже. Такой конфуз, но вида она не подала. Хотя реакция его организма на ее близость очень льстила. Сержантик полистал бумажки, потом вернул их владельцу и откланялся.

— Может уже отпустишь?

— А если они вернутся?

— Может, для правдоподобности я должна сейчас с тобой тра…нуться?

— Очень грубое слово, детка, — Макс воспользовался положением, пробежался пальцами по нежной девичьей коже на плечах и натянул рубашку, а затем застегнул пуговки. Не сейчас. Ещё рано. Но то, что ЭТО случится он уже знал наверняка, как, впрочем, и она.

Надо было что-то делать. Она не переставала думать о том поцелуе, все время возвращаясь в этот вечер. Наверное, зря она это затеяла. И эти мысли одолевали девушку последующие три дня.

Номер Максима она удалила сразу, чтобы вдруг не появилось желание позвонить. Да, и он не звонил. И ладно, это было к лучшему. И все же нужно было заставить себя сосредоточиться на чем-нибудь более важном. Например, родители с энтузиазмом собирались на выходные. Хотя, этот самый энтузиазм присутствовал только у мамы. Папа же ворчал. У него на эти два дня были другие планы изначально. Но по наставлению Надежды Ивановны планы поменялись.

Сама Стася уже не была так уверена, что хочет ехать. Провести сутки в компании Макса, да и ещё дорогу нужно будет с ним осилить. А вот Кира Андреевна писала ей, интересовалась делами. Значит, дело сдвинулось, и нужно было продолжать. И только ведомая этой мыслью, в пятницу вечером девушка начала собирать необходимые вещи. Остальные же мысли оставались в полной изоляции от других. Нет, пользованным презервативом она себя не чувствовала, потому что поцелуй ведь совсем ничего не значил. Но ведь что-то это все значило. Или это у девушек такая проблема — искать какие-то знаки в происходящем?

За окном стояло бабье лето, которое должно было вот-вот закончится. Синоптики обещали на следующую неделю затяжные дожди, которые должны уже закончиться осенними холодами, и там и до зимы не далеко. Поэтому заранее было известно, что днём будет тепло. А вот на вечер пришлось брать теплую одежду. А ещё нехотя пришлось отменять встречу с Эль.

Утром в субботу Стася застала в своем телефоне непрочитанное сообщение. Да, это был Макс, поэтому снова пришлось сохранять его номер.

Горыныч: Привет! Ты во сколько завтра заканчиваешь?

Как будто она знала. Исход матча может быть любой. Да и времени может понадобиться гораздо больше, чем ожидалось. Тяжело вздохнув, Стася набрала номер. Его обладатель ответил не сразу, заставив девушку замереть в ожидании.

— Слушаю, — довольно сухо и без эмоций, как ей показалось. А что она хотела? Наверное, чтобы он скучал.

— Привет! Я тут твое сообщение увидела. Освобожусь не раньше трёх.

— Хорошо! Я к пяти приеду за тобой, будь готова.

И отключился. Ну, вот! Поговорили! А хуже всего, что Стася где-то в глубине души рассчитывала на что-то большее. Даже не поинтересовался как она. А почему он вообще должен? Воооот! И влипла она как вредная муха в паутине. И теперь начинает барахтаться, не зная, к чему это все приведет.

А Макс знал. Знал и намерено делал. Вообще, прожив с такой сложной женщиной такое большое количество времени, он стал немного лучше разбираться в психологии слабого пола. И лучшим решением сейчас было просто показать свое безразличие. Это задевает таких девчонок, которые привыкли чувствовать себя принцессами. А сбитая корона — это половина успеха. Хитро? Возможно! Он этой самой хитростью, воспользовавшись растерянностью Стаськи, поцеловал ее первый раз. А если быть точнее, то это она его поцеловала. От одного только воспоминания что-то внутри клокотало. И угораздило же.

Освободиться раньше не мог, чтобы снова полюбоваться ее короткими шортами, и грацией, с которой она держалась на площадке. Зато летел к ней, немного превышая скорость и матерясь на светофорах, когда загорался красный.

И вот знакомый уже двор, подъезд и дверь. Звонит. Там слышно шевеление, какие-то непонятные звуки, а через несколько секунд появляется высокая фигура Стаси, которая безразлично сует в руки молодому человеку небольшую, но достаточно увесистую дорожную сумку, и только потом произносит: «Привет».

Вот и съехала корона с головы королевишны. Теперь можно пряника добавить. Не все же кнутом.

— Привет! — Макс наклоняется, дотрагивается губами до нежной девичьей щеки, которая тут же вспыхивает румянцем. — Как игра?

— Третья победа, — сообщила она, уже спускаясь по лестнице и брынча ключами, которыми секунду назад закрыла входную дверь.

— Поздравляю! Рад за тебя!

— Я тоже, — так же без эмоционально и на автомате.

И такой же скудный диалог последующие полчаса, пока они выезжали из города. Первым не выдержал Макс. Ему даже нравилось, когда она щебетала рядом, отзываясь обо всем с какой-то детской непосредственностью. Возможно, это все ее возраст. Хотя не на много она была младше. Но живя под крылом родителей, Стася не испытала все ещё всех реалий взрослой жизни. И где-то глубоко в душе ему хотелось, чтобы и не узнала.

— Прости, — проговорил он.

— Продолжай! — Стася повернулась к нему всем корпусом, приготовившись слушать.