— Я попытаюсь, — после продолжительного молчания сказала Энджи. — Но ты поможешь мне, Анна?

— Помочь тебе, но как?

— Ты должна поехать со мной. Анна, ты моя лучшая подруга и не можешь бросить меня в такой момент!

— Энджи, просто подумай, как это все будет выглядеть… — попыталась она урезонить Энджи, но глаза той опять налились слезами.

— Ну хорошо… — быстро сдалась Анна. — Я сделаю все, что от меня зависит. Когда нужно ехать?

— Сегодня.

— Сегодня?!

— Но ты уже пообещала!

Анне оставалось только с тоской подумать о том, что надежды на долгожданный отдых и расслабление рассыпались в прах. В еще большее уныние привела ее перспектива объяснения с родителями: ведь она уже получила несколько напоминаний о семейном обеде. Она поставит родителей в неловкое положение перед Домиником, а отец опять будет злиться…

— Поедешь на своей машине?

Анна очнулась.

— Ничего не выйдет, я ее вчера разбила.

— Ты попала в аварию и молчишь?

— По сравнению с твоими проблемами это мелочи. Я всего лишь слегка помяла крыло.

— Мы поедем все вместе. Я позвоню Майклу, и через час он заедет за нами. К вечеру мы будем в Вегасе.

События стали раскручиваться так стремительно, что Анна почувствовала желание ухватиться за что-то, обрести какую-то опору, которая не даст ей быть захваченной этим водоворотом.

— Похоже, ты уже все продумала. Осталась только одна проблема: что скажет Майкл? Как ты объяснишь ему то, что внезапно захотела взять меня с собой?

Энджи задумалась только на мгновение.

— Я скажу, что без тебя меня не отпустил отец, — выпалила она, и Анна едва не расхохоталась.

— Энджи, подумай, что говоришь! Этот прием срабатывал, когда нам было по шестнадцать. Но нам уже двадцать пять!

— Какая разница, что меня толкнуло на это, ты просто едешь со мной, и все!

— Хорошо… Но мне перед отъездом нужно еще извиниться перед родителями и позвонить Доминику.

Анна расхаживала по номеру отеля подобно тигрице, попавшей в неволю, ожидая появления Энджи и уже жалея о том, что позволила втянуть себя в эту авантюру. Путь до Вегаса ей почти не запомнился, потому что она благополучно продремала на заднем сиденье всю дорогу, убаюканная журчащим голоском подруги. Майкл ей понравился, но Анна чувствовала себя третьей лишней.

В отеле, едва они сняли номера, Энджи упорхнула со своим Майклом. После нескольких часов, проведенных в дороге, у Анны разболелась голова, и ей хотелось просто лечь и уснуть. Ее сдерживало только то, что Энджи все еще не появилась. В любой момент она могла заявиться, сияя торжествующей улыбкой или заливаясь слезами отчаяния. Реакции Майкла предсказать она бы не решилась. Мужчины вообще непредсказуемые существа…

Появление Энджи прекратило ее метания. Анна так и впилась глазами в лицо подруги, но выражение лица Энджи было невозможно понять: то ли покорность судьбе, то ли тихая печаль.

— Энджи, что стряслось? Ты сказала ему?

— Нет, я не смогла.

— Господи, Энджи, как ты все это думаешь проделать? Пригласишь его прогуляться, доведешь до круглосуточно работающей часовни, поставишь перед входом и во всем признаешься? А потом, пользуясь его столбняковым состоянием, втолкнешь внутрь и вас быстренько повенчают?

— Анна, прекрати… прекрати!

Анна опомнилась.

— О, прости, Энджи, прости меня. — Неожиданно она сникла.

Энджи подскочила к Анне и прижалась к ней.

— Прости, это я во всем виновата, но мне так плохо, так одиноко. Майкл ни о чем не подозревает. Я несколько раз пыталась сказать ему, но потом гляжу в его глаза… и язык словно отнимается. Я боюсь… боюсь его потерять. Сейчас мне кажется, что я с легкостью перенесла бы гнев отца, но потерять Майкла мне не по силам.

— Все это глупости, Энджи, успокойся. Ты перенервничала, у тебя перепады настроения, и поэтому все кажется тебе окрашенным в темные цвета. Все уладится, все будет хорошо… — И вдруг Анна поняла, что все ее переживания были напрасны, а ее миссия — просто необходима. В какое бы отчаяние могла впасть Энджи, если бы ей не с кем было поделиться своими опасениями и страхами, высказать то, что наболело в душе. Ведь для этого и нужны друзья. — Присядь. — Они вместе опустились на диван, и Энджи прижалась к ней как маленький доверчивый котенок. — Что ты чувствуешь, Энджи, расскажи мне…

— Я не знаю, как описать это состояние… Все кажется очень странным: мне то страшно, то удивительно хорошо. Пока я не чувствую никаких физических изменений, да и не могла бы при всем желании — срок еще очень маленький, но мне нравится касаться руками своего живота. Еще вчера я была страшно напугана, а сегодня во мне поселилась тихая нежность. Мне кажется, что все знают мою тайну и смотрят на мой живот. Странно, правда? И еще мне кажется, что во мне теплый комок, где-то в груди, и я понимаю, что это любовь. И мне хочется, чтобы Майкл почувствовал это, чтобы прижал меня к себе… И тогда все будет хорошо…

Все будет хорошо… Теплый комок в груди… Эти определения были такими простыми и такими сложными для Анны. Она никогда не испытывала ничего подобного и боялась, что никогда не сможет испытать. Щемящее чувство утраты охватило ее. Энджи продолжала что-то тихо говорить, но Анна перестала вслушиваться в смысл слов, впитывая только нежность интонации и легкую, уютную хрипотцу голоса подруги. Несмотря на неопределенность, Энджи гораздо счастливее ее. А отношения Анны с Домиником ничем не напоминали даже толику подобных чувств: они были ровными и дружескими. Неожиданно перед ее закрытыми глазами возникло лицо Алекса Неймена. Суровое, даже жесткое, со сжатыми губами… А потом, в том итальянском ресторане, оно уже не было таким злым. В глазах притаилось странное чувство удивления, а губы были расслаблены. У него удивительно красивые губы, твердо очерченные. И в то же время эта жесткость нисколько не отталкивает. Ей просто захотелось обвести контуры этих губ кончиками пальцев и почувствовать их мягкое прикосновение… Под равномерный звук голоса Энджи Анна вдруг стала погружаться в странный мир, в какой-то транс, где все фантазии казались удивительно правдоподобными и реальными… Странный разряд, похожий на боль, пронзил ее живот, по спине пробежали мурашки, и Анна невольно вздрогнула всем телом.

— Анна, что с тобой?

— Ничего. Все хорошо…

Наверное, на лице Анны все же проявилось смятение, потому что Энджи уже открыла рот, чтобы продолжить свои расспросы, но в этот момент в дверь решительно постучали.

Девушки переглянулись, и Энджи в ответ на взгляд Анны пожала плечами.

— Не думаю, что это Майкл, — пробормотала она.

Анна подошла к двери, открыла ее и от изумления отступила в комнату: на пороге стоял улыбающийся Доминик.