«Не в поездках» не нуждается в разъяснении, черт возьми, и не то объяснение, что требуется озвучивать более одного раза, но по какой-то причине это не работает с Лиамом. Майк раздражается каждый раз, когда Лиам дуется на него. Каждый раз, когда он ходит в бары, в которые в силу возраста пацану вход воспрещен, Лиам перехватывает его по пути в номер. Он реально думает, что его пригласят. Ага, как же, ведь Майк прекрасно понимает, что в ту же секунду, как дверь закроется, этот паршивец набросится на него.

Лиам искренне удивлен упорством Майка в этом вопросе. Ведь в ту же секунду, как он начинает хлопать ресницами, а затем раздеваться, Майк сдается, как лох.

В отличие от Лиама, эта возня для Майка совсем не игра. Он слишком стар, устал и осторожен, чтобы находить удовольствие в этих прятках, чтобы играть в опасные игры со своей гребаной карьерой, своей жизнью. Лиаму же происходящее кажется соблазнительным и рисковым. Шанс быть пойманным со спущенными штанами, кажется, очень нравится мальчишке, да вот только Майк умудрился прожить годы в НХЛ, принимая тот факт, что его член неразборчив и не планирует что-либо менять.

Тем не менее, когда команда покидает Эдмонтон на неделю, а Лиам все это время находится в состоянии перманентной обиды, Майк почти сожалеет о своем собственном правиле. В самолете пацан крутится слишком близко, преследует его повсюду как тень, и каждый раз, когда Майк отмахивается от него, дуется. Под конец поездки Майк не знает, что хочет больше всего: задушить пацана или затрахать его прямо на полу. Из Ванкувера они возвращаются с проигрышем, сам Майк в плохом настроении, а Лиам практически вибрирует рядом с ним в самолете, скорее всего готовясь в аэропорту спрятаться в кузове пикапа Майка.

Майк доверяет Лиаму, полагая, что тот приложит усилия, чтобы сохранить все в тайне, и когда добирается до своего парковочного места, пацан стоит у пикапа, небрежно прислонившись к кабине и выпятив бедро. Он похож на жулика-барыгу.

— Отвали, — ворчит Майк, а Лиам бросает на него недоуменный взгляд. — Поезжай домой к Роджерсу, поужинайте вместе с будущей миссис Роджерс, а потом приходи. Договорились?

— Хорошо, — бормочет Лиам. — Только он уже уехал, можешь подвезти меня?

Ага, как же! Майк лично проходил мимо Роджерса и Джейкоби меньше минуты назад.

Он смотрит на Лиама сверху вниз, и тот едва заметно вздрагивает. То, как ловко пацан умеет врать впечатляет. Должно быть, хорошо практикуется в доме Роджерсов.

Майк указывает в том направлении, откуда пришел.

— Иди, сопляк, — говорит он, и Лиам идет.

Может быть, это прогресс.

В итоге Лиам замечательно и по-семейному ужинает с Роджерсом и его невестой и появляется на пороге после наступления темноты. Он дрожит в толстовке с капюшоном, и Майк решает, что сам купит ему чертов пуховик.

— Тащи свою задницу внутрь, пока не отморозил себе ничего, — говорит он, и Лиам следует за ним и через секунду прижимает хозяина к стене.

И Майк позволяет.

Губы Лиама на обнаженной коже Майка холодные, руки еще холоднее, однако, быстро отогреваются. Лиаму жарко, он горит. Опершись о стену для равновесия, медленно опускается на член Майка, бедра дрожат от усилий сдержать себя, волосы падают на глаза. Майк поддерживает его, обхватив руками за бедра, наблюдая, как Лиам трахает себя его членом, получая удовольствие. Так великолепно, эгоистично и прекрасно преследуя то, что заставляет чувствовать себя лучше.

***

Майк должен был догадаться. То, каким раздражающим Лиам был в последнюю поездку, на самом деле было хорошим поведением. И к своему абсолютному ужасу, до Майка начинает доходить, что Лиам, когда только пришел в «Ойлерз», реально вел себя очень хорошо и только со временем позволил проявиться своей истинной дерзости.

Их поездку в Калгари едва ли даже возможно назвать поездкой вообще. Команда прилетает за день до утренней игры, потому что… Ну, Майк даже не знает.

Болтают что-то о сплочении команды, что-то об отдыхе перед игрой с «Флеймз». Руководство — чертовы садисты, потому что видит бог, все игроки предпочли бы спать в своих собственных кроватях.

Дело в том, что они остаются в Калгари на ночь, и Лиам использует свои сомнительные чары и еще более сомнительные уловки, чтобы выманить ключ-карту Майка. Он заглядывает в номер с озорным выражением лица в то время, как Майк заканчивает просмотр «Хоккейный вечер в Канаде» — один из способов расслабиться, поругивая «Ванкувер Кэнакс».

Ублюдки.

Он так и не заканчивает просмотр, потому что Лиам появляется как призрак боли Майка, блядь, точнее олицетворение ее, и приходится переключать свое внимание с «Ванкувера», который снова забросил шайбу в сетку «Виннипега» на гордящегося собой Лиама.

— Нет, — только и говорит Майк.

Лиам, как и следовало ожидать, не слушает.

— Бен слишком шумный, — жалуется он.

Бен Моррис такой же тихий, как Лиам громкий, поэтому Майк не верит, даже зная, что старший брат Морриса играет за «Флеймс».

Похоже, что в половине игр, которые они играют против «Калгари», Майк и Моррис-старший сбрасывают перчатки, и, хотя Майк еще ни разу не проиграл, у Люка Морриса достаточно сноровки, чтобы отхватить себе кусочек Майка.

Скорее всего, Бена даже нет в номере — тусуется со своим братом или с родителями. И все же Лиам, даже глазом не моргнув, завалился рядом с Майком на кровать, как будто благодаря своей лжи получил моментальное разрешение.

— Я не шучу, Фицджеральд, — настаивает Майк, — убирайся.

— Хотя бы чуть-чуть? — выпрашивает Лиам.

— Нет, — решительно говорит Майк, вставая с кровати.

Лиам умоляюще смотрит на него.

— Я сейчас пойду в бар, чтобы выпить и спокойно посмотреть эту игру, — говорит Майк. — Если ты все еще будешь здесь, когда я вернусь… Клянусь богом, Фицджеральд. У меня всего одно долбанное правило.

Лиам садится, открывая рот, но у Майка не хватает терпения на все это и на парня особенно. Он надевает ботинки, удостоверяется, что не забыл бумажник и ключ-карту и спускается за пивом и второй половиной третьего периода. По возвращении он не находит в номере никаких признаков присутствия Лиама, и что пацан вообще был в номере, и это вполне его устраивает.

Они проигрывают «Флеймз», и по дороге домой находятся в отвратительном гребаном настроении. Угрюмое молчание окутывает всех игроков. Майк не исключение, и Лиам достаточно умен, чтобы на этот раз не давить на него, поэтому садится с Моррисом. Они делят между собой одни наушники, соприкасаются головами и коленями — прямо двухголовый монстр-новичок.

Вернувшись домой, Майк идет в спортзал,