— Новенькая убила Бэтт!!!

— Это не я! — Рыдания вырвались из груди, и я рванулась из рук удерживающего меня Винтера. — Это не я!

Сейчас казалось важным донести эту мысль до всех. Я не виновата и не хотела ничего плохого.

— Тихо! — шептал Винтер мне на ухо, сжимая объятия сильнее, прижимая к себе крепче, и я была ему благодарна. Только так я могла почувствовать себя живой.

— Уведи ее отсюда, — приказал лорд Рэмол, который захлопнул дверь за последним студентом. — И сам тоже убирайся, или нужно особое распоряжение? Не до вас сейчас. Диану мы допросим потом, когда закончим здесь.

— Вы думаете, это хорошая идея? — хмыкнул Винтер. — Хотя… сейчас ее там раздерут на кусочки, и проблема будет снята…

— Не надо! — Я вцепилась в рукав рубашки Винтера и задрожала. Было нереально страшно, что меня действительно выкинут в коридор на расправу таким, как зареванная светленькая подружка Бэтт, которая только с виду казалась ангелом.

— Пожалуй, ты прав… — признал лорд. Посмотрел на нас неприязненно и приказал сидеть как мыши, указав на половину комнаты, принадлежавшую мне.

Винтер утянул меня на кровать и, прежде чем лорд Рэмол отделил нас от остальной комнаты тонким сияющим ледяным щитом, успел ухватить со столика чайник с заваркой и пачку печенья.

— Не уверена, что смогу есть… — призналась я и сглотнула. Перед глазами по-прежнему стояло мертвое лицо Бэтти, и мысль о том, что девушка все еще лежит здесь, не прибавляла хорошего настроения. Мне было жутко неприятно и страшно.

А меж тем в нашу комнату прибывали новые люди. Среди них я узнала вчерашних преподавателей, которых видела на улице, и ректора.

На нас с Винтером не обращали никакого внимания. Они столпились у кровати мертвой девушки. Меня трясло, и я натянула на плечи плед, подумала и забралась на кровать с ногами. Винтер в это время колдовал над чайником, который нагревался как-то очень странно, от раскаленной подставки. Я не понимала технологию, да и не пыталась вникнуть. Сейчас я вообще находилась в странном состоянии прострации. Казалось, окружающий мир уплывал от меня, и я прилагала немыслимые усилия, чтобы не провалиться в беспамятство. Хотя зачем я это делала? Проще было бы отключиться. Только немыслимое упрямство заставляло меня держаться.

Я была благодарна Винтеру за молчание и попытки напоить меня чаем.

— Не нервничай, леди Ди, — уговаривал он, лениво развалившись на моей кровати, как вчера рыжий. А я была в таком состоянии, что даже это не раздражало. — Все наладится.

— Ты сам веришь в то, что говоришь? — Я усмехнулась и в очередной раз бросила взгляд в сторону стопившихся у соседней кровати людей. Похоже, там собрался целый консилиум. — Лично я думаю, сейчас все станет гораздо сложнее. В разы.

— Возможно. Но сейчас мы с тобой заперты в углу комнаты, и мне совсем не хочется, чтобы с тобой случилась очередная истерика. Мне же успокаивать придется. Вот я и стараюсь предотвратить.

— Не случится со мной истерики, — обиженно заявила я.

Мужественно отхлебнула некрепкий поганый чай и зажевала печеньем, стараясь отогнать от себя образ мертвой соседки, который не хотел уходить. О том, как я сегодня буду спать, старалась не думать. Подозревала, не очень хорошо, а еще интуиция говорила о том, что, вероятнее всего, случится это поздно. Такое ЧП поставит на уши всю академию. А я оказалась в центре кошмара. Рано или поздно придется выйти из укрытия. А этого я панически боялась.

— Ты держишься молодцом, — согласился парень и произнес: — Что все же произошло? Говорят, ты устроила вчера знатный скандал. Даже Рэмола позвала.

— Они заняли всю комнату и даже кровать мою отказывались освобождать. — Вчерашняя обида вспыхнула с новой силой. — Что мне было делать? Спать на диванчике в коридоре?

— Честно? Не знаю… — Винтер помрачнел. — Я сам тут недавно, и нравы в этом месте… — он замешкался, — странные. Бэтт была местной заводилой. Ее любили и побаивались. Ты еще вчера настроила всех против себя, а сегодня Бэтт кто-то заморозил. Нехорошо это все. Опасно.

— А я-то тут при чем? — начала закипать я, и сама чувствуя, что меня сделают виноватой. Уже сделали. — Вчера я пришла, легла спать, сегодня проснулась, а она — нет. В чем моя вина?

— Не знаю… но ты пришла вместе со снегом… А по легенде…

— После этого начинаются неприятности, — кивнула я и помрачнела.

— Не хотел бы оказаться на твоем месте, если честно, — признался Винтер.

Ответить я не успела, так как в другом конце комнаты, за чуть потрескивающим пологом, начало происходить что-то интересное. Тело моей соседки, которая напоминала Спящую красавицу, подняли на носилки и накрыли простыней. Это убило последнюю, где-то далеко в глубине сидящую надежду на то, что еще можно что-то сделать. Несмотря на то что этот мир был полон магии, воскрешать в нем не умели. Бэтт была мертва, и многие в академии решат, что ее смерть на моей совести.

После того как несколько человек с носилками вышли, полог спал. Следом за траурной процессией в коридоре скрылись и все преподаватели. Кроме одного.

— Винтер, — обратился к моему собеседнику лорд Рэмол, — ты свободен. Мне нужно поговорить с Дианой.

— О чем? — пискнула я, забиваясь в угол кровати, пытаясь до носа натянуть плед. Я бы с удовольствием закуталась в него с головой, но это было бы странно.

— О том, что случилось, — устало пояснил он. Мне не понравилось выражение его лица — сосредоточенное, серьезное, с губами, сжатыми в плотную линию. — Ты последняя видела Бэтти живой… а умерла она не своей смертью, никто не замерзает насмерть в хорошо отапливаемой комнате самостоятельно. И подобного очень давно не случалось в академии. Это сулит нам всем проблемы.

— Не думаете же вы, что это я…

Сердце упало в желудок, и внезапно я поняла, что если меня захотят обвинить, то не получится даже сообщить родителям, которые всегда вставали на мою защиту, даже если я была не права. Тут же я осталась один на один с неприятностями.

— Диана, ты — огненная ведьма, — отрезал лорд Рэмол. — Как бы тебя ни раздражала соседка, ты бы не смогла этого сделать. Даже если мы предположим, что ты избавилась от амулета и получила доступ к своим силам, заморозить кого-то ты не способна и в теории. Тебя никто не подозревает, но именно ты видела ее последней.

— Но они… — начала я, намекая на выкрики и откровенную агрессию студентов и подружек Бэтти…

— Они не любят тебя и любили Бэтти. Еще что-то пояснять надо?

— Сама догадаюсь, — буркнула я. — Но мне еще предстоит выйти отсюда. А вот это большая проблема, вряд ли кто-то из ее друзей будет забивать себе голову тем, какая стихия определяет мою магию.

— Сегодня я соберу ваш курс и сделаю ряд заявлений. В том числе популярно поясню, почему это не могла сделать ты.