Рыцарь, стоявший в центре, был могуч и статен. Шлема на нем не было, и Оттар мог видеть выбритую дочиста мощно вылепленную голову мужчины, разменявшего седьмой десяток, но нисколько не согбенного старостью. Доспехи из белых — на вид костяных — пластин ладно укрывали большое и сильное тело рыцаря, два коротких меча с широкими клинками и головами виверн на рукоятях по обе руки крепились к поясу, на котором поблескивало еще несколько кривых метательных ножей.

Северянин тогда неожиданно поймал себя на мысли, что в любом другом месте эти трое выглядели бы… дико и, пожалуй, смешно. Но здесь, на этих Туманных Болотах, где из-под вязкой земли поднимается душный смрад; где деревья редки и уродливы, точно клубки окостеневших змей; где ночами в черном далёке косматые кочки вспыхивают пугающим голубым пламенем; где царствует мутный туман, никогда не пропускающий самого тонкого солнечного луча; где в сыром воздухе навечно растворена гнетущая опасность того, что Твари из-за Порога прорвутся через дозоры рыцарей-болотников, прорвутся через Крепость, — здесь эти трое смотрелись… как надо. Как крутобокие шнеки, такие нелепо-неуклюжие на суше, смотрятся в бушующем перехлесте волн Вьюжного моря.

И Оттар, разглядывая рыцарей-болотников, вдруг понял: Туманные Болота — это особый, ни на что не похожий мир. Те законы бытия, к которым он привык за свою жизнь, здесь попросту не действуют. Эта мысль, вспыхнувшая ярко, очень быстро стала гаснуть. И совсем другие, никак не перекликающиеся с ней мысли побежали в голове северянина.

«Интересно, когда начнется пир по поводу нашего прибытия? — подумал юный великан. — И чем угощать будут? Сомневаюсь, что пиво, которое здесь варят, так же вкусно, как в Дарбионе… А может, тут вообще пива не пьют? Может, тут отваром из лягушек сердце веселят…»

Тем временем могучий старик преклонил колени перед принцессой. Двое других болотников, сняв шлемы, последовали его примеру. Рыцарь в лиловых доспехах оказался одноглаз — его лицо пересекала темная повязка.

— Меня зовут сэр Скар, ваше высочество, — неожиданно мягким голосом проговорил старик. — Волею его величества короля Гаэлона Ганелона Милостивого — я Магистр Ордена Болотной Крепости Порога. Это старшие и лучшие рыцари моего Ордена. Сэр Герб…

Седобородый склонился еще ниже. А Оттар отметил, что лицо Кая дрогнуло, когда Магистр произнес это имя. «Герб! — вспомнил северянин. — Это же тот самый старик, о котором рассказывал Кай! Старый рыцарь-болотник, нашедший Кая в Большом Мире еще несмышленым мальчишкой и приведший его на Туманные Болота… Первый учитель и наставник Кая!» Оттар с любопытством уставился на рыцаря в лиловых доспехах. По рассказам юного болотника он представлял себе Герба этаким древним исполином, более похожим на сурового воителя-полубога из детских сказок, чем на обыкновенного человека. Сейчас же, столкнувшись с этим Гербом лицом к лицу, северянин увидел сухопарого мужчину преклонных уже лет, в облике которого не было ничего особенного.

— И сэр Равар, — закончил Магистр Скар.

Принцесса со страхом взглянула на сэра Равара. Лицо рыцаря, носящего это имя, было жутко изуродовано: левая щека отсутствовала; на ее месте темнела начавшая уже по краям затягиваться нежной голубоватой кожицей дыра, в которой были видны покрытые черными язвами десна и коренные зубы. Кроме того, вместо левого уха у рыцаря топорщилась какая-то сморщенная красная лепешка. А на горле, под подбородком, виднелись едва поджившие следы чудовищных чьих-то когтей. Судя по бледности лица и скорбно-синеватым подглазьям, доспехи сэра Равара скрывали и другие, более серьезные раны.

— Видать, нынче нескучно у вас, — грубовато отметил Оттар. — Тем лучше — давно уже у меня не было хорошей драки.

— Сэр Оттар, — представил Кай северянина каким-то не своим, ломаным голосом. — Рыцарь Северной Крепости Порога.

— Я счастлив видеть тебя, сэр Оттар, — проговорил Магистр Скар, поднимаясь на ноги. — Но твои опасения напрасны. Сезон, когда Твари наиболее свирепы, еще далеко. Сейчас близ Порога относительно спокойно.

Что ответить на это, Оттар не нашелся. Северный рыцарь поскреб свою прозрачную юношескую бороденку и глупо хмыкнул.

— Весть о том, что нашему Ордену выпала честь принимать у себя дочь короля Гаэлона, наполнила мое сердце радостью, — продолжал Магистр, обращаясь уже к принцессе. — Уверяю вас, ваше высочество, каждый человек, живущий на Болоте, почтет величайшей милостью, если вы позволите ему оказать вам хоть малейшую услугу.

— Вы очень любезны, сэр Скар, Магистр, — улыбнулась Лития, и улыбнулась еще по отдельности сэру Гербу и сэру Равару, — но желания мои сейчас скромны: мягкая постель, хорошая еда и кубок теплого вина.

— Все, что принадлежит мне и моим людям, — по праву принадлежит вам, ваше высочество, — произнес Скар, и Оттар не услышал в его словах пустую любезность. Магистр говорил серьезно: тоном, каким сообщают само собой разумеющееся.

— Я рад, что ты вернулся, брат Кай, — проговорил рыцарь в лиловых доспехах, вглядываясь в лицо Кая, — но мне кажется, что какая-то тревога гнетет твое сердце.

— Ты прав, брат Герб, — тускло ответил юноша. — Я вернулся, и я принес дурные вести.

— Я знаю об этом, — сказал Магистр. — И сделаю все, что от меня требуется… Во имя и в память моего короля. Враг идет за вами, но, пока стоит Болотная Крепость, принцесса Гаэлона будет вне опасности.

— Я вернулся, — сказал еще Кай. — И сердце мое неспокойно…

Рыцари Болотной Крепости переглянулись. Магистр внимательно взглянул на Кая, и тот не отвел глаз — хотя, как могло показаться, это далось ему с некоторым трудом. Кай сглотнул и заговорил ровно и не прерываясь: видно, эту речь он подготовил заранее.

— Братья! — сказал юноша. — Я шел по светлой и прямой дороге, но оказался в темноте. Я убивал Тварей, выполняя свой Долг. Но я убивал и людей, видя в них Тварей. Я оберегал жизнь ее высочества принцессы, выполняя свой Долг. Но тем самым я вмешался в дела людей, не имея на то права… Я прошу вас судить: достоин ли я оставаться рыцарем Болотной Крепости Порога или заслужил позора клятвопреступника… Я требую Суда, братья! На Суде вы услышите все до последнего слова.

Оттар тяжело вздохнул, с неудовольствием поморщился и посмотрел на Магистра, как бы ища в его лице поддержку. Словно ожидая: сэр Скар сейчас скажет что-нибудь такое, что враз положит конец мукам и сомнениям, терзавшим Кая последние несколько недель.

— Магистр! — волнуясь, заговорила Лития. — Доблестные сэры! Словом королевской крови я ручаюсь за чистоту помыслов сэра Кая, я говорю вам, что все время своей службы он не сделал ничего дурного и его… не за что судить.

— Во, и я о том же! — ляпнул Оттар. — Брат Кай — самый великий воин из тех, что когда-либо появлялись среди людей, настоящий рыцарь! Но уж слишком уж он это самое… — Не умея верно сформулировать свою мысль, он наморщился и покрутил расслабленной пятерней у лба.

— Я… теперь не знаю, кто я, братья, — обращаясь к болотникам, сказал Кай. — Я требую Суда. Мне… нужен Суд.