Полковника Уильяма Брэддока и мисс Брэддок радушно приветствовали главный судья города и его молодая жена, выступавшие по просьбе губернатора в роли хозяев бала. В этот вечер Люси Аттенборо выглядела необычайно привлекательной. Разрумянившаяся, веселая, она тепло улыбалась всем, включая и пожилого мужчину, стоявшего с ней рядом, — ее мужа. «Это, должно быть, летний воздух, — решили про себя некоторые из гостей. — Такой вечер заставит разрумяниться любые щечки».

— Вот увидите, в следущий раз мы услышим о прибавлении в семействе Аттенборо, — заметила одна пожилая матрона своей соседке одного с ней возраста. — Эта молодая жена смотрит на Джорджа просто с обожанием! Когда мне было восемнадцать, меня никто не смог бы уговорить выйти замуж за шестидесятилетнего. И мне было бы все равно, сколько у него золота.

В маленьких городках особая атмосфера: все все про всех знают и всем до всего есть дело. Поэтому ее соседка ответила с ядовитой улыбкой:

— Остается только молиться, чтобы у ее ребенка была не слишком смуглая кожа. — Увидев, как широко распахнулись от изумления глаза собеседницы, женщина удовлетворенно продолжала: — Но ребенок будет просто великолепным, вне всякого сомнения, — достаточно взглянуть на… Ну, вы понимаете, кого я имею в виду.

Несмотря на то что никто не располагал фактами, вокруг Люси Аттенборо явственно ощущался аромат греха; не прошло и часа, как сплетня лесным пожаром пронеслась по бальному залу.

Пока жены других путешественников с Восточного побережья болтали в маленькой гостиной, потягивая херес, полковник Брэддок проводил Венецию в зал, чтобы ее могли пригласить на первый танец. Оркестр играл веселую мазурку, ритмичную и живую, и танцующие, казалось, наслаждались каждым своим движением. Венеция выделялась даже в этой нарядной толпе — роскошное, расшитое жемчугом платье выгодно подчеркивало ее сияющую красоту. Девушку сразу же окружили молодые люди, жаждущие потанцевать с ней, и полковник Брэддок уступил дорогу молодым. Венеция унеслась в танце вместе с высоким белокурым джентльменом, в чьей речи явственно слышался техасский акцент. Он отлично танцевал, сказал Венеции, что она красивее девушек его родины, и с подкупающей искренностью тут же предложил ей выйти за него замуж. На мгновение это совершенно выбило ее из колеи. Она вежливо, с улыбкой отказалась и была спасена от дальнейших объяснений появлением следующего партнера.

Венеция наслаждалась балом, потому что всегда любила танцевать, и все вокруг казались ей веселыми и приветливыми. Может быть, в другой раз она не сразу заметила бы среди оживленных гостей высокого черноволосого мужчину в элегантном вечернем костюме. Но в этот вечер, стоило ему только войти в зал — высокомерному, стройному, прекрасно одетому, этой его бесшумной легкой походкой, выдающей уверенность в себе, — как все разговоры разом прекратились, головы повернулись в его сторону, и в огромном бальном зале установилась полная неловкости тишина.

Так как Венеция не слышала перешептываний, она и представить не могла, почему все смотрят на вновь прибывшего гостя, если не считать того, что мужчина был поразительно красив. «А ему, пожалуй, не раз приходилось сталкиваться с тем, что при его появлении смолкают все разговоры», — подумалось ей. Он явно был человеком природы, несмотря на бриллиантовые запонки и вечерний костюм, и если взглянуть пристальнее, то любой узнал бы в нем индейца. Внезапно Венеция вздрогнула: она поняла, что это тот самый индеец! Ей даже пришлось прижать руку к груди, чтобы успокоить бешено забившееся сердце. Но почему все в зале продолжают на него смотреть?

Между тем Хэзард невозмутимо оглядел зал, и его взгляд остановился на группе судейских чиновников, которые приветствовали гостей. Сделав несколько шагов, он протянул руку одному из них.

— Добрый вечер. Прекрасная погода, не правда ли? Необычно тепло даже для июня месяца.

Фразы слетали с его губ с привычной светской легкостью, а вот чиновникам явно было не по себе. Хорошенькая темноволосая Люси Аттенборо подняла голову и сверкнула улыбкой, а пожилой мужчина, стоящий с ней рядом, проследил за ее взглядом и опасно нахмурился.

Хэзард проигнорировал мрачный взгляд судьи и протянул руку его жене, которая неожиданно залилась румянцем. Произнеся несколько сдержанных комплиментов, он на несколько секунд задержал ее пальчики в своей руке, отпустил и протянул руку судье:

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался Хэзард. — Я слышал, что судебная сессия наконец закончилась. К вашей радости, как я полагаю.

— Да, теперь я смогу проводить больше времени дома, — в холодных глазах судьи светилось явное неодобрение.

— Я уверен, сэр, что ваша жена будет очень рада этому, — Хэзард и не подумал отвести глаз.

Одно мгновение старик медлил, размышляя, стоит ли обрушивать свой гнев на наглеца. Но все в зале, включая и судью Аттенборо, знали, что этот индеец — человек опасный: за последний месяц он убил троих, защищая от посягательств свои прииски. Нет, с ним надо действовать крайне осторожно… Приняв решение, судья Аттенборо протянул гостю руку:

— Желаю хорошо повеселиться, мистер Блэк. Голос Хэзарда прозвучал абсолютно спокойно:

— Благодарю вас, сэр. Я постараюсь.

По залу пронесся шумный вздох, хорошо слышный благодаря куполообразному потолку. Музыканты, вразнобой игравшие какую-то мелодию, причем так тихо, что их почти не было слышно, спохватились, и музыка вновь зазвучала громко и слаженно. Пары бросились танцевать, кругом послышались разговоры, еще более оживленные, потому что публичного скандала удалось счастливо избежать.

Высокий индеец с блестящими волосами, спадавшими на плечи, обменялся еще несколькими фразами с судьей и, покончив с формальностями, сразу же отправился в дальнюю комнату, где играли в карты. Хэзард Блэк вернулся в бальный зал только перед полуночью и, недовольно хмурясь, направился к двери на веранду. Причиной недовольства стала полученная им записка, оторвавшая его от карточной игры. Черт побери, за картами он и так уже наслушался намеков на то, что так беспокоило местное общество, — а тут еще Люси, позабыв о всякой осторожности, присылает ему записку с одной из своих служанок! Жена судьи оказалась одной из самых сексуально агрессивных женщин, которых ему доводилось встречать. Разумеется, этому способствовал брак с шестидесятилетним старцем, но Хэзард Блэк никогда не искал неприятностей на свою голову. Если он и согласился встретиться с Люси Аттенборо на веранде, то только для того, чтобы она у всех на виду не ворвалась в игорную комнату.

Широкая веранда опоясывала все двухэтажное здание. Ее освещал только слабый свет, лившийся из высоких стеклянных дверей бального зала, а кусты заслоняли от посторонних глаз. Нужно было отдать должное Люси: место для тайного свидания она выбрала удачно.

Завернув за угол, Хэзард заметил смутно различимую женскую фигуру. Он подошел ближе, и его раздражение, вызванное неосмотрительно посланной запиской, сразу утихло. Люси выглядела такой печальной, такой несчастной, что сразу становилось ясно: ее жизнь с Аттенборо никогда не являлась для нее пределом мечтаний. Хэзард нежно обнял Люси за податливые плечи, зарылся лицом в кудрявые пряди на затылке, зашептал успокаивающие ласковые слова и почувствовал, как напряжение постепенно покидает ее. Люси повернулась к нему, обхватила руками его шею и воскликнула: