Завтрашней!? Так это будет завтра! Корина попыталась освободиться от объятий Орсо, но он крепко держал ее за талию и не отпустил до тех пор, пока Маддален не вернулась в дом.

— Почему вы не сказали мне, что церемония состоится завтра? — возмущенная, она снова набросилась на Гамбини. — И когда же все это было решено?

— Месяц назад, — удивленный ее реакцией, недоуменно пожал плечами Орсо. — Какая разница?

— Разница в том, что всего лишь месяц назад я приняла ваше предложение о работе, — возмутилась Корина. — Сколько народу будет присутствовать на помолвке? — холодно осведомилась она.

— Понятия не имею, — пожал плечами Гамбини. — В нашем роду много двоюродных братьев и сестер, тетушек и дядюшек, племянников и племянниц. Наконец, есть друзья, которые знают меня с детства. Я думаю, всего наберется человек сто.

— О боже! — Она со стоном закрыла глаза. Каждый из них будет разглядывать ее, задавать вопросы. — Понимаете ли вы, чего от меня требуете?

— Ничего особенного, — невозмутимо ответил Гамбини. — Я буду рядом. И вообще, я уверен, вы прекрасно справитесь.

Слабое утешение, подумала Корина. Как притворяться, что ты любишь мужчину, который на самом деле не любовник, а всего лишь босс?

— Я хотела бы вернуться в свою комнату, — измученно произнесла она. — У меня совершенно нет сил, и больше всего мне сейчас хотелось бы лечь на прохладную простыню.

— Я провожу вас, — встрепенулся Орсо.

— Вам не стоит беспокоиться, — остановила его Корина.

— Тогда пойдите и попрощайтесь с моими родственниками.

Обреченно вздохнув, Корина с трудом заставила себя вернуться в столовую. Правда, встретили ее так тепло и с таким участием, что ей стало легче.

— Теперь пожелайте прабабушке доброй ночи, — потребовал Орсо.

В широкой ночной рубашке, с вязаной шалью на плечах, Бастелика была уже готова ко сну.

— Спокойной ночи, дитя мое. Отдохни хорошенько, а завтра мы с тобой поговорим наедине. На вашей помолвке я появлюсь завтра лишь ненадолго. Я уже не та, что прежде, и мне тяжело подолгу бывать на людях.

— Да что вы! Вы еще такой молодец! — невольно проникаясь уважением к старой леди, воскликнула Корина.

Бастелике явно понравился такой бесхитростный комплимент, да и Гамбини тоже был явно доволен.

— Ты сказала именно то, что надо, — похвалил он Корину.

— Я не притворялась, — ответила Кора. — Мне действительно нравится твоя прабабушка.

— Кажется, и она тоже тебя полюбила, — заметил довольный Орсо.

Они дошли до отведенной ей комнаты, и, повернувшись к нему, Корина решительно заявила:

— А теперь спокойной ночи.

— Меня прогоняют? — вяло улыбнулся Гамбини. — Может быть, мне подарят хотя бы поцелуй? Все-таки завтра мы будем помолвлены.

— Я играю свою роль только на людях, — твердо сказала Корина.

У дверей ее комнаты они остановились.

Гамбини обнял девушку и потянулся к ее губам. Корина знала, что следует оказать сопротивление, но прикосновения Орсо буквально парализовали ее. Сердце билось как сумасшедшее, и Корина испугалась, что Гамбини услышит этот стук и поймет, какое волнение она испытывает, как возбуждают его ласки. Поцелуи Орсо были сладкой пыткой. Закрыв глаза, она изо всех сил старалась сдержать мучительное желание обнять Гамбини и прижаться к нему. Корина попыталась протестовать, но из горла вырвались какие-то нечленораздельные звуки. Упираясь в грудь Орсо, она хотела отодвинуться от него, но не смогла даже пошевелиться.

Корина не поняла, что произошло, но в следующую минуту она оказалась в своей комнате и только услышала, как закрылась дверь. Крепко прижатая к стене, Корина ощущала все более требовательные ласки Орсо. Она попыталась было освободиться, но это не удавалось. И зачем только она позволила ему поцеловать себя? С трудом оторвавшись от его губ, Корина едва слышно промолвила:

— Перестань, Орсо, оставь меня в покое. Ты же дал слово, что наша поездка будет чисто деловая. Ты не можешь так со мной поступить.

— А вот и могу, — улыбаясь, возразил тот. — Это так приятно.

— Тебе приятно, а мне нет, — заявила Корина, стараясь говорить как можно убедительнее. — Я требую, чтобы…

Договорить не пришлось. Орсо снова закрыл ее рот поцелуем, который на этот раз подействовал как наркотик, не оставив ни сил, ни желания сопротивляться. Необходимо было срочно что-то предпринять.

— Отпусти меня, — мобилизовав остаток воли, с трудом произнесла она.

— Очень жаль, что ты не получаешь такого же удовольствия, как я, — вздохнул разочарованный Гамбини. — Это намного упростило бы ситуацию и облегчило твою задачу.

— Ты не имеешь права так себя вести. Мы договаривались совсем о другом, — вспыхнула Корина.

— Как мы сможем сыграть роль жениха и невесты, если ты так настроена? — мягко возразил Орсо.

— Наше поведение на глазах у твоих родственников — это одно, а отношения наедине — совсем другое, — решительно возразила Корина. — Или ты сейчас же уйдешь, или я отказываюсь от участия в затеянной тобой игре.

— Не надо мне угрожать, Корина! — отстранив ее, произнес Гамбини. — Все зашло слишком далеко, обратного хода нет.

— Тогда перестань давить на меня. Если хочешь, чтобы я тебе помогала, держись в рамках приличия.

— Уж не собираешься ли ты диктовать мне, как я должен себя вести? — с сарказмом осведомился он.

— Лучше всего, если бы ты держался от меня подальше.

— Но тогда в решающий момент мы оба будем чувствовать себя неловко, — запротестовал Орсо. — Я хочу, чтобы нам уже сейчас было хорошо, когда мы вместе. Хочу, чтобы мои прикосновения доставляли тебе наслаждение, чтобы наши отношения стали естественными.

— Ты действительно думаешь, что, насильно целуя меня, можешь разбудить во мне ответное чувство? — прервала его Корина.

— Честно говоря, я не отдавал себе отчета в том, что мои ласки воспринимаются тобой как насилие. И все-таки, Кора, мне кажется, что это не я, а ты сама себя насилуешь. Я не верю, что мои поцелуи оставляют тебя равнодушной. Достаточно тебе расслабиться, и ты увидишь, как нам обоим будет хорошо.

Я прекрасно знаю, что будет, подумала Корина. Это как снежная лавина. Позволишь один поцелуй, за ним последуют другие, а закончится все постелью. Нет, надо взять себя в руки и не показывать, как на нее действуют его прикосновения.

— Не волнуйся, я не подведу тебя перед твоими родственниками, — сказала она.

— Ну уж за этим я как-нибудь прослежу, — мрачно бросил Орсо и, не скрывая своего недовольства, вышел из комнаты.

Надо же, он еще и гневается, подумала Корина.

Однако она добилась своего, и Орсо усвоил, что ему не будет позволено целовать ее, когда и где он того пожелает. Конечно, Орсо нормальный мужчина с естественными желаниями, и, если она хоть раз уступит его домогательствам, ничего хорошего это не сулит. И все-таки, почему так возбуждающе действуют его ласки?