на эту встречу, чтобы рассказать Владу о том, что решил вернуться в хоккей, о том, как подвели его родители, и о том, как нужно ему сейчас дружеское плечо и настоящая поддержка. А вместо этого вынужден лицезреть, как Романов пускает слюни на девчонку.

– Я к тебе за помощью пришел, а ты… да черт с тобой, иди к своей Зимовой! – вспылил Даня и собрался было уйти, но до Влада наконец дошло, что другу действительно не до шуток.

– Ладно, прости, я же не знал, что все так серьезно. Выкладывай, что там у тебя.

Делиться своими переживаниями после его поведения не было никакого желания, но и выхода особо тоже.

– Я решил вернуться к тренировкам, – буркнул он, чувствуя, как неловко и даже как-то неуместно это прозвучало в сложившейся ситуации. – Родаки против моего возвращения в спорт, а это дело недешевое, сам понимаешь. Мне нужны деньги. Ты вроде говорил, у тебя друг работает в каком-то приличном кафе и там требуются официанты.

Ему будто приходилось переступать через себя, чтобы поделиться с лучшим другом такой важной новостью. Казалось, что Владу эта информация совершенно безразлична. И, судя по набежавшей на его лицо тени, Даня был не так уж далек от истины.

– О-о… Ты решил вернуться! Круто! Очень за тебя рад! – как-то вымученно выдавил Влад, даже без малейшего намека на искреннюю радость в голосе.

Нехорошее предчувствие опять закралось в душу, и говорить дальше вообще расхотелось, тем более просить помощи.

– Ну так и что дальше? – Романов неловко кашлянул и нацепил фальшивую улыбку, которая, наверное, должна была показать, как он счастлив за друга.

И тут Кравцова осенило:

– Скажи, для чего ты меня в прошлый раз уговаривал вернуться в хоккей, на матч сходить? Чтобы я на тебя посмотрел? Как ты круто играешь, чего добился. На самом деле тебе плевать на меня.

Каждое слово давалось с трудом, и язык еле поворачивался во рту. Но произнести это было нужно. В первую очередь для того, чтобы понять, какие отношения сейчас между ними. Дружба? Зависть? Обида? Влад распахнул свои круглые глаза и уставился на Даню.

– Ты с дуба рухнул, что ли? Чего несешь… Я же искренне хотел…

– Искренне? – переспросил Нил, выпрямляясь на стуле. – Что ж сейчас-то искренне не радуешься?

– С чего ты взял, что за дичь! – Как всегда, когда был не прав или врал, Влад сильно покраснел. – А что я, по-твоему, должен делать, лезгинку танцевать посреди кафе?

– Ну что ты, разве можно на глазах у Дианы-то, – криво усмехнулся Даня, сжимая руки в кулаки.

– Кравцов, ты берега-то не путай, – угрожающе тихо сказал Влад, но Нилу было все равно, он уже закусил удила.

– А ты не виляй, прямо скажи, будь мужиком. Ты ради чего со мной дружил? И дружил ли вообще или только пользовался? А потом порадовался, когда я за бортом остался, а ты вместо меня в команду попал? А теперь что, боишься опять в моей тени оказаться?

Даня говорил жестокие вещи, которые ни за что бы не произнес раньше, даже если где-то в глубине души и думал так. Но горькое разочарование в многолетней дружбе, в человеке, которого считал самым близким после родителей, толкало озвучить ужасную правду, о которой он сам предпочел бы не знать. Вскрыть этот замаскированный гнойник, который зрел годами, то затихая, то воспаляясь вновь. Надо прорвать его здесь и сейчас, не оставляя на потом, чтобы понять, что будет дальше с их дружбой и с ними самими.

– Ну ты и гнида, – выдавил Влад, вцепившись пальцами в край стола. Его глаза наполнились такой ненавистью, что казалось, он сейчас бросится на Нила с кулаками. – Значит, ты всегда считал меня хуже себя. Ну конечно, кто я такой по сравнению с тобой – нищий отброс с матерью-алкоголичкой, которой я на хрен не нужен. Я тебя использовал? А ты меня нет? Нравилось тешить свое самолюбие подачками для нищеброда, который даже колу себе купить не мог? А сейчас мальчик обиделся, что весь мир не пляшет от радости, когда его депрессия наконец закончилась, и он соизволил вернуться в хоккей!

– Ваш американо, пожалуйста, – прозвенел над головой девичий голосок, разбивая раскаленную атмосферу за столом.

Парни даже не посмотрели на подошедшую Диану, испепеляя друг друга ненавидящими взглядами.

– Эй, ребят, у вас все нормально? – нерешительно спросила она и слегка тронула Нила за плечо.

Влад резко отклонился на спинку стула, трясущейся рукой взял чашку и с презрительной гримасой отхлебнул обжигающий напиток.

– Ди, в вашем кафе официанты не требуются? – преувеличенно беззаботно спросил он. – А то наш золотой мальчик остался без папочкиной поддержки, и ему деньги нужны.

Кровь бросилась в лицо, Даня вскочил и схватил Влада за грудки, выбив у него из рук чашку. Послышался звон разбитой посуды, горячий кофе ошпарил кисть, но Нил не разжал руки, с ненавистью глядя в лицо бывшего друга.

– А ну, прекратили оба! Или я охрану вызову! Вам что, по пять лет? – хрупкая Дианка не испугалась и кое-как втиснулась между парнями, пытаясь предотвратить драку. – На вас все смотрят, придурки вы малолетние! Кравцов, отпусти его!

Даня не сразу понял, что Зимова впилась в его руку, пытаясь оттащить от Влада. Он медленно опустил взгляд, встретившись с перепуганными карими глазами, в которых, однако, сверкала решимость. От этого взгляда что-то дернулось внутри, будто переключая тумблер. Даня нехотя разжал пальцы, отпуская Романова.

– Ты совсем, что ли, смотри, что у тебя с рукой! – ахнула она, осторожно переворачивая его ладонь тыльной стороной вверх.

Даня заторможенно перевел взгляд на свою руку. На ней красовался красный след от пролитого кофе, местами кожа уже начала покрываться волдырями. И только сейчас он почувствовал боль. Правда, так и не понял, какая была сильнее – физическая или душевная.

Глава 8

В воскресенье Диане предстояла полная смена в кафе. Студентов в этот день почти не бывало, зато приходило много других посетителей, которые хотели посидеть в уютной тишине и выпить хорошего кофе.

Абросимова в выходные обычно отсыпалась после бурных тусовок, поэтому Диана быстро собралась и вышла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. До кофейни пешком было минут двадцать, и она с наслаждением сняла шапку, подставляя лицо первым лучам весеннего солнца. Город еще спал глубоким сном, отсыпаясь за напряженные трудовые будни, и на пути ей попалась разве что пара человек.

Диана шла, подсчитывая в уме свои скудные финансы и решая, как