Тем временем она соскользнула вниз, свернувшись у него на груди и вытянув ноги так, что они переплетались с его ногами. Она так и уснула, не зная о его желании. Или, напротив, прекрасно осознавая это, наслаждаясь его ожиданием. Однако он обнаружил, что вполне доволен своим положением. Ему нравилось быть ее кроватью, поддерживая ее над водой. Хотя ей не грозило утонуть, он не хотел потревожить ее сон.

Он не знал, в каком настроении она проснется, так как она была очень капризна. Он не питал иллюзий, что это волшебное единение будет длиться вечно. Та ночь, когда слуга получал третий знак, была словно медовый месяц. И даже если настроение его госпожи возьмет верх, из-за ее заболевания и тех трудностей, с которыми они сталкивались, этот медовый месяц будет гораздо короче, чем они оба хотели бы.

* * *

Возвращаясь к повседневным и гораздо менее приятным вещам, Джейкоб сосредоточился на том, что рассказала ему Дебра. Когда Лисса упорно отказывалась дать ему третий знак, он думал, что это горе или упрямое чувство вины. За два года она потеряла мужа Рекса и слугу Томаса. Она все еще не рассказала ему всю историю до конца, но Джейкоб знал, что из-за Рекса Томас смертельно заболел и каким-то образом заразил Лиссу. Благодаря Дебре ему в голову пришла идея, каким образом Рексу удалось это осуществить.

Лисса сама убила мужа, когда узнала, что именно он был ответствен за смерть Томаса. Затем ей пришлось заставить вампирское сообщество поверить, что благородный и верный Томас отравил Рекса, а она в наказание убила слугу.

Несмотря на свое вероломство, она была женщиной. Эта сеть лжи и обмана могла разбить сердце любой женщине. В конце концов, Джейкоб понял, что она не хотела давать ему третий знак потому, что он умер бы вместе с ней. Она его защищала. Поэтому он запугивал ее, упрашивал, ныл и всячески умасливал. В том, что она считала своей слабостью, он ее убедил. Это был его выбор. Он не боялся смерти. Он боялся оказаться там, где он не сможет защитить ее. Любить ее. Дав ему третий знак, она могла забирать его энергию, продлевая собственную жизнь. Это дало бы ей больше драгоценного времени, которое было ей так необходимо.

Если бы Брайан и его друзья-ученые знали о Томасе, они могли бы изучать его перед смертью. Андреев родился вампиром, его родителями были смертный и вампир. Лисса родилась вампиршей, а Фэй, старейшая из живущих вампиров, обладающая уникальными способностями… возможно, для нее это будет по-другому. Если бы только им не надо было это скрывать.

Но такие вампиры, как Карнал, пытались подорвать все, чего она достигла. Карнала сделал вампиром Рекс. И тот, и другой предпочитали мир, где смертные были бы лишь стадом для жаждущих крови вампиров.

Когда число урожденных вампиров снизилось, Совет дал разрешение на создание большего числа вампиров, что шло вразрез с позицией Лиссы. Число сделанных вампиров постоянно росло. По сравнению со своими старшими братьями они гораздо хуже контролировали свои желания и тягу к крови, и были недовольны законами Совета.

Закрыв глаза, Джейкоб сжал переносицу, пытаясь сбросить напряжение, вызванное этими мыслями. Мир вампиров существовал и гармонично процветал в тени мира смертных, во многом благодаря ее усилиям за последние несколько веков по поддержанию Совета вампиров.

Вычурные ритуальные условности и правила создали своеобразный баланс между необходимым и желаемым количеством крови для вампира. По вампирским меркам это была довольно молодая форма правления, она просуществовала всего пару сотен лет. Ей предшествовали несколько кровавых войн за территорию, причем его госпожа была ужасавшей многих участницей этих войн.

Она была как бы мускулом Совета. Последний прямой потомок вампирского королевского рода, она не заседала в Совете, но к ней часто обращались за поддержкой. Ей было больше тысячи лет, ее сила и фактический возраст были для всех тайной, и она слишком хорошо понимала, что после ее смерти Совету придется самостоятельно противостоять таким, как Карнал.

Более пятидесяти вампиров получили убежище на ее территории. Приближающееся собрание было очень важной поворотной точкой. На встрече, которая проводилась раз в пять лет, она хотела просить Совет дать этим вампирам постоянное убежище на ее территории. Также она хотела усилить Совет, насколько это было возможно, своим присутствием на нем в качестве королевы.

Если в ходе Совета никто ничего не заподозрит, даже если вскоре после этого она умрет — он даже думать об этом не хотел, — иллюзия того, что она все еще будет с ними, продлится достаточно долго для того, чтобы ее сторонники заняли соответствующие позиции. Не было ничего странного в том, что вампир ее уровня надолго уходил в тень, общаясь с другими вампирами лишь через своего слугу или других лиц. Ее может не быть уже пять лет, прежде чем они узнают правду. Он помогал ей расставить все по своим местам, если возникнет необходимость для такого обмана, а она соберет это все воедино, поговорив со своими возможными союзниками на собрании Совета. Обозначить территории, куда могли бы уйти верные ей вампиры в случае острой необходимости покинуть ее регион. Она доверила ему честь быть ее союзником, прикрывать ей спину, хотя он больше всего хотел полностью сосредоточиться на том, чтобы вылечить ее от проклятого заболевания, чтобы она жила и процветала вечно.

— Ты хоть понимаешь, что я уже трижды мог перерезать тебе глотку, пока ты сидишь здесь и спишь наяву?

* * *

Джейкоб резко открыл глаза. В кресле напротив него сидел мужчина, одетый в потертые джинсы, темную футболку и куртку-разгрузку, под которой, Джейкоб был уверен, скрывался целый набор оружия. Возможно, девятимиллиметровый пистолет. И утяжеленный кастет. На левой лодыжке наверняка закреплены ножны, еще одни — на спине. Он довольно долго не стригся, а брился последний раз несколько дней назад. Зато голубые глаза брата были такими же живыми, как и его собственные, хотя на лице Гидеона было гораздо больше морщин, а в волосах проскальзывала седина, — результат образа жизни, а не возраста; разница между ними составляла всего несколько лет. Была еще куча вещей, которые разделяли их.

— Привет, Гидеон.

— Я думал о том, чтобы пристрелить тебя прямо здесь, но мне стало любопытно. Я хотел знать, почему ты потерял свой чертов разум. — Он абсолютно игнорировал оскорбленные и, шокированные взгляды людей, сидевших поблизости. Встав, большим пальцем руки указал на дверь. — Оторви задницу от стула. Пойдем куда-нибудь, где мы сможем поговорить и перекусить. Ты платишь.

Он пошел к двери, очевидно не сомневаясь, что Джейкоб пойдет за ним. Джейкоб хмуро подумал, что в его жизни появилось слишком много людей, которые полагали, что могут им командовать.

День становился все лучше и лучше.

Джейкоб из принципа заставил Гидеона подождать. Листая любовный роман Дебры, он обнаружил пару сцен, которые возбудили его похотливое мужское любопытство, и как минимум одну идею он хотел бы попробовать на своей чувственной госпоже. Когда он наконец вышел из библиотеки, то увидел, что на парковке его ждали двое: Гидеон и Элайджа Ингрем. Элайджа сидел за рулем лимузина, а Гидеон прислонился к своей машине, стоявшей неподалеку. Он заложил большие пальцы рук за пояс джинсов.