как звёзды, которые притягиваются друг к другу во Вселенской империи. Я найду Небеса лишь тогда, когда чувства Грегорио тоже повернутся к Вечной Мудрости. Мы питаемся лучами бессмертной жизни, которые мы вместе излучаем. Как ощутить совершенное счастье, если от любимого сына я получаю лишь лучи силы бреда?

С глазами, наполненными слезами, ориентер посмотрел на неё и сказал:

— Благородная Матильда! Мы готовы. Приказывай! Хотя то, что мы можем сделать к твоей радости, ничтожно и незначительно перед лицом тех жертв, которые ты совершила ради всех нас.

Уважаемая женщина грустно улыбнулась и продолжила:

— Через несколько коротких лет я спущусь в вихрь земных сражений, чтобы дождаться Грегорио в существовании болезненного и трудного искупления. Я буду обучать его высшим принципам, которые руководят жизнью. Он вырастет под влиянием моего вдохновения и получит опасное и тягостное испытание материальным богатством. На нашем плане предусмотрено, что в это время, в постоянном труде, он примет большое количество служителей, преданных пороку, которые сегодня следуют за ним и подчиняются ему, чтобы также наставить на путь возможных воплощённых и развоплощённых, в направлении тропы освящения благотворной дисциплиной в созидательном труде. Он будет страдать от клеветы, его будут унижать. Унижать множество раз перед людьми. Он будет одерживать триумф в эфемерных благах и обманчивых почестях. В течение исполнения задачи спасения он будет сталкиваться с искушениями разного рода, предоставляемыми ему колонией невежества, извращённости и преступности, которой он теперь принадлежит. Он затем познает опыт тревоги, оставления его фальшивыми друзьями, покинутости, нищеты, старости, увечий и одиночества. В детстве, отрочестве и зрелости он глубоко привяжется к моей нежности; но во время самых тяжких испытаний я опережу его в путешествии к могиле… В этот период, который я предчувствую издалека, моё материнское сердце, хоть и будет уже находиться в духовной сфере, будет поддерживать его, шаг за шагом, в направлении ожидаемого триумфа… В горечи и разочарованиях, которые помогут ему перестроиться и улучшить силу духа, он более отчётливо услышит мой голос, полный вечной любви… Но чтобы прийти к этому, Губио, нам надо много работать и не разочаровываться, постоянно отдавая всё время на благо этого дела. Я буду тянуть за струны возвышенного заступничества, мобилизую всех друзей, буду просить сил и спокойствия у Иисуса. С твоей помощью, полной самоотречения, мы начнём его освобождение с зоны бездны.

Уважаемая посланница сделала короткую паузу и, сконцентрировав свой взгляд на Инструкторе, сказала с какими-то новыми нотками в голосе:

— Ты поможешь Маргарите, бывшей твоей любимой дочери, которая всё ещё притянута к Грегорио тёмными связями прошлого. Ты поможешь моей материнской преданности, чтобы бунт в его душе трансформировался в унижение, а холодность — в теплоту. Когда ты увидишь его, надень плащ достойного служителя и поговори с ним от моего имени. Подо льдом, скрывающим чувства, ещё горит пламя любви, которое соединит нас навеки. У меня есть разрешение дать ему почувствовать себя, и я думаю, что его застывший дух отреагирует на твою миссию.

Я знаю, чего тебе стоит этот спуск в области боли, так как только тот, кто умеет любить и терпеть, приходит к триумфу в сознаниях, деградировавших во зле. И тогда, друг мой, божественные дары опускаются на нас в соответствующих условиях. Господь обогащает нас, чтобы мы обогащали других; Он даёт нам что-нибудь, чтобы мы постарались распространять принадлежащие Ему милости; Он помогает нам с тем, чтобы мы, в свою очередь, помогали более нуждающимся. Больше всех пожинает тот, кто больше всех посеял…

Перед этими божественными глазами, затуманенными стоящими в них слезами, Губио воспользовался паузой и уважительно заметил:

— Преданная Матильда, я слишком ничтожен, чтобы заслуживать подобные слова. Где существует радость, не может быть страдание. Ты пришла мне на помощь своим заступничеством, поддержав мою чувственную преданность перед потребностями Маргариты. Отцовское сердце всегда счастливо, когда должно унизиться ради любимого ребёнка. Я тебе многим обязан, и, если даже Грегорио придёт унижать меня в тех кругах, которыми руководит, то это также превратилось бы в радость в моей душе. В любом случае, он будет напоминать мне о твоей доброте и преданности, поддерживая мои намерения унизиться ради служения. Боль, нанесённая мне, будет представлять благословенные шипы в розах, которые ты мне предлагаешь. От твоего имени я спасу свою дочь, чей теперешний опыт в плотном теле является для нас одним из самых важных для будущих воплощений… Я буду работать, выказывая признательность возможности, которую ты мне даёшь; я буду бороться, вдохновлённый и счастливый…

Выказывая огромную радость и надежду, женщина поблагодарила его за эти щедрые слова и заключила:

— Посланники мне доложат о моменте, когда ты закончишь основную фазу своей миссии. Мы встретимся в «выходных полях»[3]. Итак, кто знает? Возможно, личная встреча, которую ты так страстно ждёшь уже долгое время, скоро произойдёт, так как Грегорио, наверное, придёт вместе с тобой к точке, когда во мраке станет возможным проявление света.

Посланница расцвела лицом, выражая тем самым нежное ожидание, которое царило в её душе, и сказала:

— Время настало… Господь да пребудет с нами. Есть время сеять и время собирать урожай. Мы с Грегорио вновь посеем семена. Мы снова будем матерью и сыном!

Задержав пристальный взгляд на Инструкторе, она в порыве радости продолжила:

— Пускай мои слёзы радости украсят твой трудолюбивый дух. Я буду наблюдать за твоими действиями и прибуду в нужный момент. Я верю в победу любви с момента нашей встречи. В этот благословенный день Грегорио и его спутники, которые становятся похожими на него, будут приведены нашими усилиями в обновительные круги, и в этих восстановительных сферах я думаю реорганизовать все элементы перед многообещающим будущим, мечтая в его компании о том, что нам предстоит осуществить.

Губио произнёс несколько фраз братской заинтересованности: мы будем трудиться без отдыха; мы будем стараться как можно лучше и быстрее выполнять все задачи.

Эта особенная встреча закончилась молитвами благодарности Отцу нашему Вечном).

Когда закончился этот живой культ бессмертной любви, мы распрощались с христианской семьёй, собравшейся здесь.

Снаружи ночь казалась ещё более прекрасной. Луна занимала трон тёмно-синего неба, украшенного сверкающими звёздами. Многочисленные цветы приветствовали нас своим возбуждающим ароматом.

Я поднял глаза, полные вопросов, на Инструктора, но Губио, тихонько тронув меня за плечо, прошептал:

— Отложи свой разум в сторону и не задавай сейчас никаких вопросов. Завтра мы тронемся в путь к новой задаче, которая потребует от нас всех много осторожности и братского понимания. И будь уверен, служение просветит нас своим ясным языком.

4