– Генка, так не бывает, чтобы сразу.

– Нет? Ладно, тогда одну, а потом уже и две другие. Ты же ас, а асы всегда со звездочками на погонах.

– Спасибо. Знать бы еще, как они выглядят, эти эксперты.

– Ну, друг, это ты уж губу раскатал сверх всякой меры! Скажи «спасибо» судьбе, что тебе весточку о визите принесла.

– Спасибо. Эта судьба постоянно мне что-то приносит.

– Я ей передам, – хохотнул Родненький в трубку и отсоединился.

Борис достал из шкафа самый лучший костюм, привередливо подобрал рубашку. Непривычно долго возился с галстуком, размышляя над тем, как же все-таки здорово иметь друзей.

Под «судьбой» они с Генкой подразумевали его жену Иришку, которая уже не в первый раз приносила Борису «подарки» со своей работы. Ира была единственной в их компании, так и не получившей высшего образования. Причем сознательно. Для профессии, которую она выбрала еще в далеком детстве, к ужасу папы-врача и мамы-учителя, этого не требовалось. Ирина стала парикмахером, причем со временем превратилась в отличного профессионала, которого старались переманить салоны, ибо за ней всегда перемещался столп благодарных клиентов. Ни приличный Генкин заработок, ни рождение детей не заставили ее отказаться от любимого дела. Конечно, она не брала работу на дом, но в салон выходила два через два непременно. Иришку любили не только потому, что она была великолепным мастером, но и за то, что в ней сразу же угадывался очень приятный человек. Она умела делать то, что хотел от нее клиент. Могла весело болтать, могла внимательно слушать, могла молчать без всякого напряжения, если человек в кресле витал в собственных мыслях. Но это случалось редко. Обычно ее живость и непосредственность располагали к общению, и люди делились с ней самой разной информацией. Так получилось, что несколько лет назад у нее в кресле оказалась Манюня, и Ирочка решила, что «это точно Борькин вариант». Впрочем, в то время ни у кого не возникло сомнений в том, что она ошиблась. Только сердце Бориса признало Иришкину правоту. А к дальнейшему Ирочка уже отношения не имела, это уже совсем другая история…

А неделю назад Ирочка позвонила и возбужденным голосом прокричала о том, что у нее «есть для Борьки потрясающая новость». Такая новость, что он просто с ума сойдет! И вообще, он должен быть теперь ей не просто благодарен всю жизнь, как в случае со своей женитьбой, а непременно выразить эту благодарность в каком-то «ну очень хорошем эквиваленте».

– Коротко и внятно! – процитировал Борис героя известной кинокартины.

– Ну, я не настолько нескромная, чтобы оговаривать условия. Могу только намекнуть, что букетом тут не отделаешься.

Ирка продолжала болтать как ни в чем не бывало. На заднем фоне слышалось Генкино настойчивое: «Говори! Не тяни!»

– Я о самой новости, а не об эквиваленте, – подтвердил свое нетерпение Борис.

– Короче, – сжалилась женщина, – сегодня у меня стриглась одна мадам, я ей сделала офигенную прическу в стиле рококо, но об этом тебе знать, конечно, не надо…

– Ирка! – крикнули одновременно Борис в трубку и Генка где-то далеко.

– …так вот, она сказала, что вчера летела в самолете, возвращалась из Парижа, там сейчас такая великолепная погода, прямо хочется гулять и гулять. Не то что у нас. Такая слякоть, и дождь постоянно, вот я, например, вчера целый час детские комбинезоны отстирывала…

– Да Ирка же! – снова хором закричали мужчины.

Женщина захихикала. Конечно, она специально лила воду, чтобы вывести их из терпения. Она подогревала интерес, и такое ее поведение просто вопило о том, что новость будет действительно потрясающей.

– Рядом с ней в самолете, – продолжила Ирина, – сидел француз, а поскольку моя клиентка болтает по-французски и вообще она весьма общительна, то они разговорились. И он ей рассказал такое, такое…

– Какое?!

– Такое, что работает он скрытым кулинарным экспертом и является одним из тех, кто распоряжается присвоением Мишленовских звезд. И летит он в Москву, с другими такими же инкогнито, проверять несколько ресторанов.

– Ну и что? Мало ли в Москве ресторанов? – удивился Борис, но тут же все понял, и сердце у него екнуло.

Ирка держала эффектную паузу, Генка тоже помалкивал, но потом не выдержал, попросил жену: «Дожимай!» И она дожала:

– А самым интересным и многообещающим ему представляется визит в «Ла Винью», потому что этот ресторан ему рекомендовали многие знакомые. Так что, как только группа соберется, – она перешла на победный шепот, – а соберется она к семнадцатому числу, они приступят к дегустации. И еще он сказал, что две группы экспертов уже побывали в этом заведении и дали ему самую положительную оценку.

– Да ладно? – Борис уже понимал, что это правда, но не мог поверить своей удаче. Конечно, он знал, что ресторан его хорош. Конечно, понимал, что он – отменный повар и команда у него замечательная, но если он и мечтал о «Мишлене», то только в самых смелых и самых тайных своих мечтах.

– Быть того не может, – все-таки сказал он вслух.

– Еще как может! – весело рассмеялась Ирка. – Готовься к приему, Джейми![1]

– Значит, как только явится француз, быть на стреме.

– Не так все просто. Клиентка сказала, что он прекрасно говорит по-русски и внешность у него, к сожалению, ничем не примечательна. Ни тебе шрама через все лицо, ни горба, ни родинки на носу…

– Может, он хотя бы хромает? – не удержался от иронии Борис.

– Ой, вот этого она не сказала. Они же сидели.

Иришка засмеялась и добавила:

– Ладно, не дрейфь. Даже если бы не эта случайность, твоя звезда, Борька, тебя бы нашла.

– Спасибо.

– А, не за что. Ладно, не дергайся, все будет хорошо. Пойду, а то твой дружок уже страшные рожи корчит. Не может и десяти минут один с охломонами побыть.

Ирка отключилась, а Борис, простояв несколько секунд в полном оцепенении, немного отошел и закричал на всю квартиру:

– Машка!

– Чего ты? – Жена с недовольным видом высунулась из ванной. Она не любила панибратства даже во внутрисемейных отношениях. Вот Манюня – это другое дело. А «Машка»: «Ну что это такое? Кошка какая-то…»

– Слушай, Ирка звонила, такое сказала… – Борис даже стал похожим на Иришку: интригующий голос, таинственный вид.

– Борь, – так Манюня обращалась к мужу, будучи в крайней степени нервного напряжения, – ну что такого могла сказать Ира? Я, между прочим, собираюсь. Рискую забыть что-нибудь важное, а тут ты со своим криком!

Жена закрыла дверь, из-за которой тут же послышались хлопки ящиков – Манюня собирала косметику.

– Черт! – послышалось через несколько секунд ее отчаянное восклицание. – Я так и знала!