Чтобы обойти эти проблемы, часто предлагают заменить идею общего закона идеей механизма (mechanism). Поскольку позднее я буду употреблять слово механизм как специальный термин, здесь я воспользуюсь выражением «причинно-следственная цепочка» (causal chain), чтобы передать, что я имею в виду[26]. Вместо того чтобы объяснять событие Е утверждением «всегда, когда происходят события С1, С2, …, Сn, следует событие типа Е», можно попытаться установить причинно-следственную цепочку, которая ведет от причин С1, С2,…, Сn к Е. Такой шаг часто называют «открывание черного ящика» (opening the black box). Предположим, мы знаем, что вероятность заработать рак легких для заядлых курильщиков выше, чем для других. Этот факт вызван тем, что либо курение – причина рака легких, либо люди, предрасположенные к курению, предрасположены еще и к раку легких (возможно, гены, вызывающие предрасположенность к раку, связаны с генами, из-за которых у некоторых людей развивается никотиновая зависимость)[27]. Чтобы обосновать первое объяснение, нам придется выявить цепочку физиологических причинно-следственных связей, которая начинается с заядлого курения и заканчивается раком легких. Окончательное объяснение будет более изящным, в нем будет больше каузальных звеньев, и оно будет более убедительным, чем непрозрачное утверждение «Курение вызывает рак».

Или предположим, что некто утверждает: высокий уровень безработицы ведет к агрессивным войнам, – и представляет доказательства напоминающей закон связи между этими двумя явлениями. И снова: откуда мы можем знать, что это причинная связь, а не простая корреляция? Возможно, высокий уровень рождаемости, вызывающий безработицу, помимо прочего, толкает политических лидеров на развязывание войн? Неудачные войны по крайней мере сократят численность населения, а успешные обеспечат новые территории для экспансии и миграции. Чтобы исключить такую возможность, мы должны прежде всего проанализировать рождаемость (и другие правдоподобные третьи факторы) и посмотреть, сохранится ли подобная связь. Если да, мы все равно не должны останавливаться на достигнутом до тех пор, пока нам не удастся заглянуть в черный ящик и сказать, каким образом высокая безработица провоцирует войны. Происходит ли это потому, что безработица побуждает политических лидеров завоевывать новые рынки? Или потому, что они считают, что она создает социальное напряжение, которое следует канализировать и направить на внешнего врага, чтобы предотвратить возникновение революций у себя дома? Или потому, что они думают, что безработицу может абсорбировать военная промышленность? Или же это происходит потому, что безработные склонны голосовать за популистских лидеров, которые избегают дипломатии и предпочитают военные методы разрешения конфликтов?

Рассмотрим подробнее последнее предположение. Почему безработные должны голосовать за безответственных популистских лидеров, а не за политиков из уважаемой партии? Можно опять-таки представить несколько способов вскрытия этого черного ящика. Возможно, электорат популистских политиков чаще ходит на выборы, когда у него нет работы, потому что это обходится ему дешевле (ниже стоимости его времени), чем когда у него есть работа. Или, возможно, потому, что политики-популисты чаще предлагают немедленные решения проблемы безработицы. Или же они предлагают политику, которая накажет тех, кто по мнению безработных виновен в их бедственном положении и извлекает из него выгоду, будь то капиталисты или экономически преуспевающие этнические меньшинства.

Рассмотрим более детально последнее предположение. Почему у безработных должно возникнуть желание наказать капиталистов или процветающие меньшинства? Не является ли это очередным утверждением из черного ящика? Его можно объяснить меркантильными интересами, которыми руководствуются безработные. Если бы государство конфисковало имущество элит, средства можно было бы перераспределить с выгодой для безработных. Возможно, они ведо́мы чувством мести, которое побуждает их наказывать элиты, даже если это не принесет им материальной выгоды. Если считается, что богатые безжалостно сокращают персонал для увеличения своих прибылей, потерявшие работу могут воспользоваться избирательной урной для того, чтобы с ними поквитаться. Или же безработные могут попросту испытывать зависть к ловким представителям меньшинств, добившимся успеха там, где они сами потерпели неудачу, и использовать выборы для того, чтобы поставить их на место.

Насколько мне известно, высокий уровень безработицы не вызывает войн. Это упражнение чисто гипотетическое. И все же я полагаю, что оно подтверждает идею о том, что правдоподобие объяснения растет по мере того, как общие законы истолковываются в категориях причинно-следственной цепочки. На уровне общих законов мы никогда не можем твердо знать, что проверили все третьи факторы, относящиеся к делу. Где-то на периферии всегда может притаиться факт, объясняющий экспланандум и его предполагаемую причину. Увеличивая число звеньев в цепочке, мы уменьшаем эту опасность.

Тем не менее опасность не может быть устранена полностью. Установить причинно-следственную цепочку – не значит совершенно отказаться от общих законов, но лишь перейти от их высокого абстрактного уровня к уровню более низкому. Мы, например, можем заменить универсальный закон «Высокий уровень безработицы вызывает войны» менее абстрактными – «Популистские лидеры склонны к войнам» или «Безработные голосуют за популистских лидеров». Последний в свою очередь может быть замещен соединением законов «Безработные испытывают зависть к богатым меньшинствам» и «Те, кто завидует богатым меньшинствам, голосуют за популистских лидеров». Как и в случае любого другого закона, все это может оказаться простой корреляцией. Если зависть к меньшинствам и отсутствие работы – следствия общей причины, успех на выборах агрессивных лидеров будет связан не с безработицей, а с фактором, каузально коррелирующим с ней. И все же на более глубоком уровне меньше факторов, нуждающихся в проверке. Чем лучше мы сформулируем каузальную задачу, тем легче будет удостовериться в том, что перед нами не просто корреляция.

Объяснения через (очень) общие законы неудовлетворительны еще и потому, что они слишком непрозрачны. Даже если нам предоставят неопровержимое доказательство универсальной связи между безработицей и агрессивными войнами и убедительное свидетельство того, что были проверены все сколько-нибудь правдоподобные третьи факторы, мы все равно захотим узнать, как именно безработица вызывает войны. Мы можем верить в то, что объяснение правильное, и все же считать его недостаточным. Как я отмечал в предыдущей главе, таков был статус объяснений, основанных на законах гравитации, до появления общей теории относительности. Действие на расстоянии было столь загадочным, что многие отказывались верить в научную решенность этого вопроса. Поскольку этот закон позволял делать предсказания с точностью до десятых, скептикам пришлось согласиться, что все происходит так, «как если бы» это была правда, хотя они и не принимали существование силы, действующей там, где ее нет.