И тут Ким ему все рассказала. Она ожидала, что Александр жестко посмеется над ней, но тот присел рядом и выдал:

— Я тебе верю. И знаю, что это. Телефонный призрак. Такое редко, но бывает.

— Ты меня разыгрываешь?

— Я уже десять лет работаю в этой компании. И чего только не наслушался. А что мертвые пытаются выйти на контакт — это факт общеизвестный.

— И что же мне делать?

— Радоваться, что ты такая особенная. И работать дальше. Чего только не бывает в подлунном мире, — философски заключил менеджер.

После смены Ким торопливо распрощалась с Цесей и отправилась тренироваться в ближайший парк. Сначала она долго искала спокойное место, пока не пришла в старый полузаброшенный угол. Девушке было все равно на валявшиеся рядом ветки и давно некошеную траву. Главное, нет детей, которые так и норовят попасть под раскрученные пои. Да и собаки любят поиграть с реквизитом. Ким пыталась вспомнить себя девочкой, раскрыть талант, дремавший до поры до времени.

Она крутила и крутила, все больше увлекаясь процессом. Вдруг между деревьями мелькнуло злое лицо. «Наверное, пора домой, — подумала девушка, — уже перед глазами рябит. Да и солнце почти закатилось». Она подошла к кустам и внимательно вгляделась. Никакого лица не было, но все же фаерщице стало не по себе.

Ким вдруг вспомнила, что когда-то на этом месте находился лес, который частично вырубили, а частично превратили в парк. По поверьям, этот лес был частью Заповедного у Двойных гор, и именно в нем обитали красноглазые карлики-поутри. Поговаривали, что они искренне ненавидели жителей Верены и считал их захватчиками.

Впрочем, горожан это не слишком волновало. Для них поутри, псоглавцы, ведьмы были лишь частью обыденной жизни. Куда больше веренцев заботили насущные проблемы — уровень зарплат, политика, отношения с семьей. В этом была особенность веренского иммунитета — полное безразличие к потустороннему, пока оно не влияет на твою судьбу.

Ким тоже жила, ни о чем не задумываясь. Но однажды чудеса постучались в ее дверь.

Девушка бросилась бежать, пообещав себе никогда не ходить в старую часть парка вечером. На этот раз привычная нагрузка далась тяжело. Она неслась, нелепо дрыгая руками с реквизитом. Захлебывалась воздухом и закусывала губы от резкой боли в боку.

Вскоре Ким кое-как добралась до дома и вошла в квартиру, покачиваясь от усталости. Быстро сбросила толстовку и штаны, оставшись в одном белье, и легла на пол.

— Ты с ума сошла? — неодобрительно сказал Еретик. — Оденься.

— Не могу, сил нет.

— У тебя что-то случилось?

— Да, тринадцать лет назад.

— Хватит уже это вспоминать!

Ким неохотно встала.

— Прикройся, прошу тебя! — умоляюще сказал Еретик. — Я же тоже человек. И мужчина.

— Ладно, прости, — смутилась Ким и бросилась в ванную.

Вышла она дрожащая и грустная. Еретик решил проявить заботу и сделал ей бутерброд с чаем. Затем переспросил:

— Так что у тебя случилось?

— Да все как обычно. Хотя нет, — вздохнула Ким. — Раньше мой начальник Александр меня просто презирал. За дело, не спорю. Ты же знаешь, какой у меня тяжелый характер. Но сейчас он стал агрессивным, цепляется к каждой мелочи. Да еще мое новое занятие пока приносит одни проблемы. На тренировках Чайна преувеличенно милый, Ингрид злая, как цепной пес, а Асмодей… Асмодей — это вещь в себе, шкатулка с секретом.

— Может быть, Александр просто долго копил злость и теперь выливает ее на тебя? Или с Цеськой у них какое-то непонимание? — предположил Еретик. — А ребята тебя еще плохо знают, потому немного настороженные.

— Я боюсь, — тихо сказала Ким. — Того, что происходит. И еще больше другого. Что рано или поздно фаерщики поймут, какая я на самом деле.

— Ты не такой уж плохой человек, а ребята — не ангелы в белом пальто, — прервал ее Еретик. — И злая ты только потому, что очень несчастная.

Ким благодарно улыбнулась. Затем легла в постель и выпила снотворного, надеясь быстрее уснуть. И у нее получилось. Но уже через час девушка проснулась. Она почувствовала на себе чей-то липкий взгляд. Еще в полусне Ким оглядела комнату. Все то же самое: аскетическая обстановка. Стол, стул, шкаф, кровать, несколько полок с книгами, ловец снов. Ким перевела взгляд и уже собиралась снова уснуть, как вдруг увидела… свисающие с потолка длинные черные волосы. Несколько секунд девушка тупо глядела на них, затем начала кричать.

— Что случилось? Грабитель? — в комнату тотчас вбежал Еретик.

— Волосы на потолке, — Ким задыхалась.

Женя включил свет, затем открыл дверцу шкафа и заглянул под кровать.

— Здесь никого нет, — констатировал он, — Всего лишь плохой сон. Тебе привиделся человек?

— Я не спала, — пробормотала Ким. — И видела черные длинные волосы, свисающие с потолка.

— Ты смотрела на ночь фильм «Звонок»? — усмехнулся Еретик. — Здесь нет никаких волос. Но если ты боишься, идем ко мне спать. Ляжешь на диванчик.

— Я видела их. И вовсе не спала.

— Ты пила снотворное? Это побочный эффект, — устало сказал Еретик. — Идем спать. Нам завтра обоим рано вставать.

— Я лягу с тобой в кровать, можно? Мне очень страшно, — тихо попросила Ким.

— Ты же знаешь, я не смогу… Не смогу удержаться.

— Знаю, прости, но… Ладно, лягу на диване, — убито сказала Ким. — Спасибо тебе, друг!

— За что это?

— За человечность спасибо.

Несмотря на все потрясения, Ким заснула моментально. И приснился ей странный сон. Она снова видела себя девочкой, ученицей цирковой школы, которая выступала на своем отчетном концерте. Мама и бабушка сидели в зале и весело улыбались. А Ким шла по канату, вращая огненные обручи. Совсем не страшно, она делала эту тысячу раз, да и канат подвешен не высоко. Девочка смеется, огонь покоряется ей. Обручи быстро вращаются в маленьких руках в кожаных перчатках. Но вдруг среди зрителей она видит мертвую девушку с черными волосами, похожими на змей. Та зловеще смотрит на нее и повторяет страшные слова. И Ким роняет горящие обручи и бессильно прыгает с каната. В зале начинается пожар. Ким задыхается от дыма, в клубах которого видит страшное и очень грустное женское лицо.

Утром девушка проснулась от звонка Асмодея, который напоминал о предстоящей тренировке. Ким пришла в зал первой, она хотела вспомнить все и стать той самой девочкой, с улыбкой управлявшей огнем. Но руки не слушались, ноги ослабели, и Ким ощущала себя древней старухой.

— Ты справишься, — услышала она тихий голос Чайны. — На, выпей, это чаек-бодрячок с гибискусом и имбирем.

— Я ничего не помню.

— Ты помнишь базу. И хочешь огня. А это уже немало. Начни с простого — с трехбиток, мельниц и цветов. Затем переходи на веера. Пойми, сложные программы мы будем делать потом. А сейчас наша цель — хорошо выступить на Иванов день. Доказать, что и без Подружки Сталкер что-то можем. Так что крути, девочка.