Днем принесли корзину цветов с записочкой: «Когда соскучишься, позвони. Я уже без тебя тоскую. Сейшас».

Изабел пренебрежительно скривила губы – вот еще! Весь день она пролежала, чувствуя тошноту и головокружение. А когда посмотрела на себя в зеркало, то с испугом увидела, что по лбу у нее расползлось безобразное пятно.

Медлить было нечего. И валять дурака тоже! Она села в машину и поехала в лучшую клинику. Провела она там три дня. Результаты обследования были неутешительны. Для Изабел, разумеется.

– Я пропишу вам витамины и укрепляющую микстуру, – сказал врач. – Беременность у вас будет нелегкая. Я бы вам посоветовал провести ее в клинике санаторного типа.

Видя, как вытянулось лицо Изабел, он прибавил ободряюще:

– Я не сомневаюсь, что вы справитесь и родите благополучно.

– Я хочу сделать аборт, – сказала она. – Ни о какой беременности не может быть и речи.

– Об аборте тем более, – сурово ответил врач. – Вы пропустили срок безопасного прерывания беременности. Поэтому я вам советую…

Изабел не слушала, что ей там советуют. Она чувствовала себя свободолюбивым зверем, которого заманили в ловушку. И готова была на все, лишь бы из нее вырваться.

Пока в ее жизни не было ситуации, с которой она бы не справилась. Раз она не хотела ребенка, значит, его не будет!

Она снова пила травы, но добилась только сильнейшей рвоты.

Звонил Сейшас, она не стала с ним разговаривать. Она ждала, когда будет чувствовать себя получше, чтобы наконец прийти к какому-то решению.

На следующий день она легла на обследование в другую клинику к крупнейшему в Рио специалисту. Обследование длилось две недели, и результаты были еще более неутешительные.

У нее была опухоль. К счастью, доброкачественная. Если Изабел настаивала на аборте, то это означало удаление матки.

– Ранний климакс, отсутствие нужных гормонов в организме, ускоренное старение, – такую перспективу нарисовал перед испуганной насмерть Изабел знаменитый профессор.

– Зато беременность, – продолжал он, – может обновить ваш организм. Мало того, бывали случаи, когда опухоли рассасывались бесследно. Если решите оперироваться, сообщите. Мы немедленно примем вас в клинику и сделаем операцию.

Домой Изабел вернулась в смятении. Очень долго стояла в ванной и рассматривала себя в зеркале. Живот уже слегка выпирал и скоро будет заметен всем. Вот что значит пренебрегать своим здоровьем и надеяться на самолечение! У нее давно уже были нарушения цикла, но ей не хотелось идти к врачу. Растущий живот она считала признаком переедания, села на диету, стала носить стягивающие бандажи. Ей даже в голову не приходило, что у нее может быть опухоль, что она беременна…

Какой беззащитной и слабой она себя почувствовала! Ей стало по-настоящему страшно. Смерть оказалась совсем рядом – она была в ней самой.

Еще в клинике она поняла, что вряд ли решится на операцию. Старость для нее была равносильна смерти. Правда, врач предупредил ее, что из-за ее небрежного отношения к себе ребенок может оказаться неполноценным. Но как ни странно, именно это предупреждение успокоило Изабел. Перед ней стоял выбор: остаться полноценной женщиной, родив уродца, или в расцвете лет пережить климакс и постареть. Разумеется, она выбрала первое. Если совсем недавно она собиралась поохотиться за славой, то теперь с той же страстью была готова охотиться за здоровьем. Целыми днями изучала она всевозможные проспекты различных клиник и санаториев, где могла бы благополучно переждать беременность, родить, а потом подумать, как ей поступить с ребенком. Уродец был для нее самым желательным вариантом. Она бы поместила его в специальное учреждение, разумеется, самое лучшее, и была бы за него спокойна.

Днем она деятельно занималась своим здоровьем, изучала книги по питанию, аутотренингу и, кто знает, еще чему. Но ночами ей становилось страшно. Она очень жалела себя и долго плакала.

В Сейшасе она видела виновника всех своих бед, истерически кричала, что не хочет его видеть, когда он приходил, бросала трубку, когда он звонил.

На этом основании Сейшас сделал вывод, что Изабел, несмотря на двухнедельное пребывание в клинике, аборта не сделала, собирается рожать, хоть пока и не смирилась с этим. Узнав от Риты, что ее хозяйка изучает проспекты всевозможных санаториев и все время говорит об отъезде, Сейшас почувствовал себя счастливым. Он благословлял врачей, которые вынудили Изабел принять именно такое решение. Теперь он был готов вытерпеть все что угодно. «Она родит, станет матерью и ее отношение ко мне тоже изменится, – думал он. – Пока лучше оставить ее в покое. Но не выпускать из поля зрения».

Он заручился обещанием Риты сообщать ему обо всем, что предпримет Изабел.

– Если понадобится помощь, звони немедленно, я примчусь по первому зову, – говорил он.

– Уж не сомневаюсь, – кивнула Рита. – Если что, позвоню. А уедет, адресок дам, мало ли как дело обернется, может, и вы понадобитесь.

Сейшас немного успокоился и звонил теперь каждый день Рите, узнавая новости о хозяйке.

А Изабел думала, куда бы ей поехать. К Камиле в Штаты? Сестра не так давно поселилась в Атланте, где у ее жениха была квартира и где они жили то вместе, то врозь, потому что Камила по-прежнему работала стюардессой, а ее жених ездил в экспедиции. Они все так же собирались пожениться и считали свой новый быт почти что семейным.

Но зачем им там Изабел со своими проблемами? К тому же Изабел совсем не хотелось, чтобы кто-то знал о ее беременности. Она сообщит, что уезжает в Европу, а потом вернется, счастливая, отдохнувшая, и никто ничего не узнает.

Но в Европу Изабел тоже ехать не хотелось. Она там чувствовала себя чужой. Это Атилиу был там как рыба в воде, а Изабел там было неуютно. Другое дело, если она купит себе виллу на Средиземном море. Пожалуй, она поручит своему агенту эту покупку. И после санатория сразу же поедет туда. А дальше видно будет…

От этих размышлений ее отвлекла Лиза, которая пришла ее навестить.

Слушая Лизину болтовню об Эдуарде, Марселу, детишках, Изабел с удивлением отметила, как изменилась Эдуарда: из капризной взбалмошной девчонки стала разумной и рачительной матерью семейства. Да, годы идут не только для нее, Изабел…

Дела семейства Моту до сих пор интересовали Изабел. Может, потому, что она его ограбила? О причинах Изабел особо не задумывалась, просто интересовалась. Бранке она отомстила сполна и, зная о ее бедственном положении, испытывала даже что-то вроде сочувствия. А точнее, снисходительное пренебрежение, какое испытывают к поверженному врагу. А вот что касается Элены, то всякий раз, когда она о ней думала, в ней поднималась глухая враждебность. Атилиу все-таки вернулся к ней. Несмотря на какую-то там историю. К ней, а не к Изабел. А Изабел попалась в капкан. Но если совсем недавно она еще мечтала, что когда-нибудь родит от Атилиу, то теперь испытывала только инстинктивный ужас от своего состояния. Ужас, подавленность, страх. Интересно, а если бы ребенок был от Атилиу, она испытывала такой же ужас?