Их вполне удовлетворило то, что было заготовлено теплой одежды лишь на 20 процентов личного состава. До войны не было возможности заготовить для всех? Неправда. Почитайте дневники Гальдера, который пишет, что к моменту начала войны вермахт был обеспечен всеми видами материальных средств полностью и с избытком. Выходит, что не Гитлера, а его, полновластного начальника Сухопутных войск вермахта, вопросы зимней войны никак тогда не волновали. Выходит, что немецкие генералы были в неменьшей степени авантюристами, чем Гитлер, и рассчитывали разгромить Красную Армию до морозов. Просчитались.

Этот факт никак не свидетельствует в пользу утверждения, что все немецкие генералы были прирожденными стратегами самого высокого уровня.

Тактиками они были неплохими и умели грамотно организовать бой, четко руководить действиями своих дивизий в бою, принимать и осуществлять решения, приводящие к успеху в бою, даже в сражении. Но не более того. Но стратегия это нечто иное и более масштабное. Она требует дара предвидения, умения просчитать варианты развития событий на месяцы и годы вперед и соответственно принимать решения, которые скажутся не сегодня, а спустя многие недели и месяцы. Фельдмаршалы Гитлера здесь оказались не на высоте.

Никто почему-то совершенно не обращает внимания на тот факт, что люфтваффе и войска СС в первую зиму на Восточном фронте совершенно не страдали от морозов, поскольку оказались экипированными соответственно русскому климату.

Два немецких высших военных руководителя, из которых один вообще никогда раньше не воевал и понятия не имел, что такое война (Генрих Гиммлер), а второй, хотя и был фронтовиком и капитаном (Герман Геринг), но был в ту войну летчиком, воевал на Западе, где нет сильных морозов, имел смутное представление о наземной войне; так вот эти два начальника своевременно позаботились теплой одеждой и потребовали от своих тыловиков заготовить нужное количество обмундирования, соответствующего русским условиям.

В сухопутных войсках этого сделано не было, хотя там все высшие военачальники имели четырехлетний боевой опыт Первой мировой войны, в том числе и в России. Они просто кокетничают, когда утверждают, что тридцатиградусные морозы явились для них полной неожиданностью.

Они не могли не знать о русской зиме, а если и не знали, то каковы тогда их полководческие таланты и военные познания, если они не сочли нужным или не сумели учесть влияние на ход боевых действий климатических условий, а на бой погодного фактора?

Снова наталкиваемся на некомпетентность немецких генералов – неспособность учитывать влияние погодных условий.

Вот что с заметной горечью пишет Г. Гудериан в своей книге «Воспоминания солдата»:

« Я не могу согласиться с распространенным мнением, что только один Гитлер виноват в отсутствии зимнего обмундирования осенью 1941 года.

Военно-воздушные силы и войска СС были снабжены им своевременно и в достаточном количестве. Но верховное командование думало сломить военную мощь России в течение 8—10 недель, вызвав этим и ее политический крах….

Думали даже с началом зимы вывести из России 60–80 дивизий, решив, что оставшихся дивизий будет достаточно, чтобы в течение зимы подавить Россию».

Наши современные «демократические историки» очень любят рассказывать как Сталин, Жуков и другие советские генералы ни во что не ценили солдатские жизни и за никому ненужную высотку могли пролить реки солдатской крови. Ну а что они скажут на то, что Кейтель, Йодль, Гальдер, Браухич и иже с ними хладнокровно бросили своих солдат в подмосковные снега в тонких шинельках, летних пилотках и холодных сапогах?

Одно дело неумело драться за никому не нужную высотку, которая на деле могла быть решающим ключевым пунктом сражения, и совершенно иное – сознательно отдать своих солдат не съедение жуткому морозу.

«Бессмысленная оборона ничего не решавшей Брестской крепости» задержала более чем на семь бесценных дней целую 45-ю пехотную дивизию вермахта. А если собрать воедино и посчитать, вот такие «бессмысленные» бои за никому ненужных высотках то в одном, то в другом месте, то, пожалуй, как раз и выяснится, что и кто тормозил победную поступь солдат фюрера.

А давайте-ка разберемся, так ли уж много съел немецких солдат русский мороз, то есть, какие потери вермахту причинил «генерал Мороз».

В дневнике Гальдера от 6 декабря 1941 года находим пометку, что вермахт потерял около 25 процентов своего боевого состава, а чуть выше он указывает, что потери превысили 500 тыс. человек. С учетом прибывших пополнений некомплект составляет 340 тыс. человек, т. е. половину боевого состава пехоты. Если учесть, что «генерал Распутица» может лишь тормозить наступление, но убивать он не может, то что, это русские морозы убили и искалечили 500 тыс. немецких солдат?

Вот запись от 28 ноября 1941 года.

С начала войны ранено 549 041 человек, убито 154 965, пропало без вести 30 172. Это что, все русская зима постаралась? Так она еще и не начиналась.

Вот какие цифры потерь от обморожений зимой 1941/42 года приводит немецкий историк генерал Мюллер-Гилебрандт:

« К весне 1942 года из числа обмороженных на фронт вернулось 85 процентов.

Из оказавшихся непригодными к фронту 15 процентов солдат 10 процентов оказались ограниченно годными к службе в тылу, и лишь 3,5 процентов негодными к службе, или крайне ограниченно годными. Умерли всего-навсего 1,5 процента ».

Поскольку мы не располагаем цифрами абсолютных потерь от обморожений, то предположим (а так скорее оно и есть), что этих обморозков немецкий учет числит среди убитых и раненых. Итак, сведем вместе убитых и пропавших без вести.

Это получается 185 137 человек. Полтора процента от этого числа составит 2 777 человек. То есть насмерть замерзло меньше 3 тыс. человек.

От более 500 000 раненных (обмороженных, но живых вполне можно относить к этой категории) 13,5 процентов составит 74 121 человек.

Итак, получается даже по немецким данным, что русские морозы всей зимы 1941/42 года дали немцам потери, сопоставимые с неделей тяжелых боев, т. е. столько, сколько без морозов они теряли за неделю боев.

И мы должны принимать на веру утверждения немецких генералов, что от обморожений они потеряли солдат больше, чем от боевых действий?

Пожалуй, можно со всем основанием утверждать, что из всех советских генералов «генерал Мороз» самый бездарный. Располагая так долго такими жуткими оружиями, как 30—50-градусные морозы, метровые сугробы, метели, причинить такой мизерный ущерб врагу не сумеет ни один другой.

Итак, выходит, что осень и начало зимы 1941/42 года снизили подвижность немецких войск на 25 процентов, а за минусом 18 процентов подвижности советских войск всего на 7 процентов и причинили 15 процентов потерь. Разумеется, это определенным образом сказалось на ходе боевых действий, но утверждать, что эти два фактора из трех стали решающими – по меньшей мере несерьезно.