Поскольку он от души старался показать ей, какой он занятой и важный, Ева решила, что на самом деле все обстоит ровно наоборот. Он снял с себя наушники и улыбнулся ей.

– Ради бога, извините, лейтенант Деннис. Я по уши завален работой.

– Даллас.

– Даллас, конечно, Даллас. – Он сокрушенно хохотнул, прошел к стойке бара, занимавшей всю дальнюю стену, и начал рыться в холодильнике. При этом он продолжал сыпать пулеметными очередями. Судя по акценту, Ева решила, что он с Западного побережья.

– Тут у нас полный дурдом. Я буквально разрываюсь на части. Горло пересохло. Выпьете? – Нет, спасибо.

Он вытащил бутылку чего-то оранжевого и пенного, наполнил стакан.

– Сьюли говорит, вы очень упорно настаивали на встрече со мной.

– Сьюли очень упорно старалась оградить вас от встречи со мной.

– Ну, она просто выполняет свою работу. Не знаю, что бы я делал без моей Сьюли. Она охраняет ворота. – Он ослепительно улыбнулся и присел на краешек своего кошмарного красного стола в позе, говорившей: «Я крайне занятой, но общительный и обаятельный сукин сын».

– Вы просто не поверите, сколько людей пытается ко мне прорваться в любое время суток. Такова уж моя профессия. Актеры, сценаристы, режиссеры… – Он драматическим жестом вскинул руку и помахал в воздухе. – Но нечасто ко мне заглядывают хорошенькие женщины с полицейским жетоном. – И опять его безупречно ровные белые зубы сверкнули в улыбке. – Итак, что там у вас? Пьеса, видео, аудио? Может, книга? Полицейские боевики несколько устарели, но для хорошей истории место всегда найдется. Девушка-полицейский – отличный заход! Что вас интересует?

– Ваше местопребывание между полуночью и тремя часами сегодняшнего утра.

– Простите?

– Я ведущий следователь по делу об убийстве. Всплыло ваше имя. Я хотела бы знать, где вы находились в указанное время.

– Убийство? Я не… А-а, понимаю! – Он снова рассмеялся и затряс головой. Его волосы взметнулись и опустились в живописном беспорядке. – Любопытный заход. Ну-ка посмотрим, какова будет моя первая реакция? Шок, возмущение, страх?

– Лицензированная проститутка была жестоко убита сегодня между полуночью и тремя утра в китайском квартале. Вы можете ускорить расследование, мистер Фортни, если скажете мне, где вы были в это время.

Он поставил свой стакан.

– Вы серьезно?

– Между полуночью и тремя, мистер Фортни.

– О боже, боже! – Он похлопал себя по груди в области сердца. – Разумеется, я был дома. После спектакля Пеппер возвращается прямо домой. Во время гастролей мы обычно ложимся спать рано. Она бывает так измучена – и физически, и эмоционально. Люди не понимают, какая это страшная нагрузка – играть каждый вечер, и как мало сил у нее остается после…

– Меня не интересует, где была мисс Франклин, – перебила его Ева. «Как и твои попытки уйти от разговора», – добавила она мысленно. – Где были вы?

– Ну, я же сказал, дома! – Теперь в его голосе появились нотки раздражения. – Пеппер возвращается к полуночи, после спектакля ей требуется компания, забота, поэтому я всегда дожидаюсь ее возвращения. Мы выпили по одной и легли еще до часу: ей нужен косметический сон. Не понимаю, с какой стати вы меня допрашиваете? Проститутка в китайском квартале? Какое отношение это имеет ко мне?

– Кто может подтвердить, что вы были дома в указанное время?

– Пеппер, разумеется, Пеппер. Я был на месте, встретил ее после спектакля, она вернулась как раз к полуночи. А к часу ночи, как я уже говорил, мы были в постели. Сон у нее чуткий – ничего не поделаешь, творческая личность. Она вообще очень нервная и впечатлительная. Она вам сама скажет; она бы почувствовала, если бы я встал в туалет среди ночи, не говоря уж о том, чтобы выходить из дому! – Он отпил еще глоток, на этот раз побольше. – Что это за женщина, которую убили? Я ее знал? Сам я не пользуюсь платными услугами, как вы понимаете, но я очень многих знаю, из самых разных слоев. Многие актеры начинали с улицы, многие этим кончали.

– Джейси Вутон.

– Имя мне ничего не говорит. Ничего. – Пока он распространялся о своем алиби, его лицо побагровело, теперь краска начала убывать, он небрежно пожал плечами. – Не припомню, чтоб я хоть раз бывал в китайском квартале.

– Несколько месяцев назад вы приобрели в Лондоне почтовую бумагу. Пятьдесят листов с конвертами, кремовая, без логотипа.

– Я ее приобрел? Что ж, это весьма возможно. Я много чего покупаю. Для себя, для Пеппер, для подарков. А при чем тут почтовая бумага?

– Она очень дорогая, можно сказать, уникальная. Вы бы мне очень помогли, если бы показали образчик.

– Бумага, купленная черт знает когда в Лондоне? – Он опять хохотнул, но на этот раз в его деланном смехе явно слышалось раздражение. – Могу предположить, что она все еще в Лондоне. Я думаю, мне стоит вызвать адвоката.

– Это ваше право. Попросите вашего представителя встретиться с нами в Центральном управлении, обсудим ваши прежние подвиги на почве секса.

Его лицо почти слилось по цвету с волосами.

– Это все в прошлом! Если уж хотите знать, обвинение в сексуальном домогательстве было совершенно необоснованным! Я поссорился с женщиной, с которой раньше встречался, и ссора переросла в скандал. Я порвал с ней, а она выдвинула обвинение, чтобы мне отомстить. Я не стал опровергать, потому что знал: это приведет к еще более шумному скандалу. Не хотел, чтобы пронюхали газеты.

– Непристойное обнажение.

– Недоразумение. Я немного перебрал на одной вечеринке, мне срочно надо было облегчиться, а мимо чисто случайно проходила группа молодых женщин. Это был опрометчивый и неуместный поступок, но не криминал.

– А избиение?

– Просто стычка с моей бывшей женой. Между прочим, она первая начала. Прискорбная утрата самообладания, которую она использовала, чтобы ободрать меня при разводе. Я не в восторге, когда всем этим мне тычут в лицо, да еще и обвиняют в убийстве. Прошлой ночью я был дома в постели. Всю ночь до утра. И это все, что я могу сказать без адвоката.

– Странно, – заметила Ева по дороге в верхнюю часть города. – Парень трижды подвергается аресту, ему предъявляют обвинения, и всякий раз выходит, что он ни в чем не виноват. Одно сплошное недоразумение.

– Да, закон – сволочная штука.

– Что мы тут имеем, Пибоди, так это шишку на ровном месте. Смотрите на меня. Я важный, я влиятельный. Я большой человек. А в послужном списке у него битье женщин, демонстрация своих причиндалов и вспышки насилия. Окружает себя фаллическими символами, а привратником нанимает блондинку с большими сиськами.

– Мне он тоже не понравился. Но, даже если он размахивал своим жезлом на глазах у всех, это еще не значит, что он порезал проститутку.