исторического мышления высших слоев общества страны. Тот факт, что авторов интересуют не проблема формирования личности, не переживания героев, а их социальная роль, их место в политико-экономической системе древнего и средневекового корейского государства, нисколько не умаляет значения Ёльчон, которые, таким образом, представляют не только органическую часть, но и существенное дополнение к летописной истории Самгук саги.

Озабоченный тем, что состояние исторических трудов в государстве не позволяло ни государю, ни его подданным адекватно оценить уроки истории предыдущих династий и применить их для государственного управления, Ким Бусик поставил задачу создать такое упорядоченное и систематическое историческое описание событий периода Трех государств и Объединенного Силла, которое соответствовало бы требованиям его эпохи по укреплению конфуцианской государственности. Для этого ему не понадобилось «изобретать» какой-то новый летописный жанр — он следует уже устоявшейся в Китае традиции, когда каждая последующая династия составляла дидактическую летопись-хронику царствования предыдущей, причем за образец он взял классический исторический труд Ши цзи, несколько поменяв структуру этого памятника. В результате из под кисти авторского коллектива под руководством Ким Бусика вышла первая в Корее систематизированная история всех трех государств, а сам текст Самгук саги стал образцом для написания последующих династийных историй, сформировав основы корейской официальной историографической традиции. Независимо от своего отношения к «Историческим записям трех государств», и апологеты Ким Бусика, и его яростные противники и сейчас используют его летопись как отправную точку для оценки уровня развития истории и историографии в Корее, для исследования других исторических сочинений, не говоря уже о том, что абсолютное большинство университетских курсов по ранней и средневековой истории Кореи существует только благодаря Самгук саги.

В итоге его текст выступает связующим звеном в системе «культура — управление — политика», как своеобразный метод управления, который в систематизированном виде аккумулировал культурные ценности, содержит политическую программу, выражающую интересы определенной части общества. Поскольку управление на конфуцианском Дальнем Востоке осуществлялось путем приведения ситуации в соответствие с определенным набором морально-этических критериев, диктовавших те или иные нормы поведения как для человека, так и для общественного института, набор их достаточно жестко фиксировался для того или иного исторического периода, но всегда имел тенденцию к развитию — некоторые нормы теряли свою актуальность, и на смену им приходили новые, смещались акценты, корректировалось их содержание и условия применения. Значительность этих перемен отражает степень динамики в обществе. В совокупности текст, будучи и культурной ценностью, и (учитывая сам процесс создания текста) культурной «деятельностью», выполняет функцию опосредованного управления обществом, формулируя основные принципы социализации и способствуя их закреплению в общественном сознании.

САМГУК САГИ

(ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСИ ТРЕХ ГОСУДАРСТВ)

ПЕРЕВОД

РАЗНЫЕ ОПИСАНИЯ (Чапчи)

Заслуженный сановник, приложивший преданность в деле спасения страны от беспорядков и водворении спокойствия (сучхун чоннан чхонгук, чханхва тондок консин), имеющий почетное звание неполного первого ранга (кэбу ыйдон самса), временно исполняющий обязанности Верховного наставника (тхэса), исполняющий обязанности Верховного стража (тхэбо), управляющий (сиджун) Государственной канцелярией (Мунха[сон]), а также управляющий делами (пханса) Министерства чинов (Ибу) и Министерства церемоний (Йебу), Великий ученый (тхэхакса) Павильона собрания мудрецов (Чипхёнджон), надзиратель по составлению истории государства (камсу кукса), Высший столп государства (санджугук), находящийся в отставке слуга Его Величества Ким Бусик по Высочайшему повелению сотворил [сей труд][93].

КНИГА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

РАЗНЫЕ ОПИСАНИЯ (ЧАПЧИ)[94]. ЧАСТЬ 1

Жертвоприношения. Музыка

Жертвоприношения

Согласно системе храмов предков (чонмё) в Силла, весной, в третий год правления[95] второго вана Намхэ[96] (6 г. н.э.) [был] впервые установлен храм (мё) Основателя Хёккосе[97], где четыре раза в год[98] совершались жертвоприношения. Ими ведала родная сестра [вана] Аро[99].

/ Двадцать второй ван Чиджын (500-514) в местности Наыль[100], куда снизошел [с Неба] Основатель [Хёккосе], воздвиг Священный дворец (Сингун)[101] для совершения жертвоприношений.

/ При тридцать шестом ване Хегоне (765-779) впервые установили пять храмов предков (чонмё)[102]: [один] в честь вана Мичху[103] (262-283) как Основателя рода (фамилии) Ким; [два] в честь Великого вана Тхэджона (654-660)[104] и Великого вана Мунму (661-680)[105] /1085/ за их великие заслуги в усмирении Пэкче и Когурё. Поставленные рядом [три храма] служили нерушимой в веках святыней. Одновременно были воздвигнуты два храма в честь родных [деда и отца]. Всего он установил пять храмов (чонмё).

/ При тридцать седьмом ване Сондок (780-784) был установлен алтарь [государства] (тан) Саджиктан (“Алтарь божествам земли и злаков”)[106].

/ Как можно обнаружить (видеть) в “Правилах о жертвоприношениях” (Саджон)[107], в пределах страны [Силла] совершались только жертвоприношения [Духам] гор и рек, но не приносили жертву [божествам] Неба и Земли. Ибо [в Ли цзи][108], [в разделе] “Ванская система” (Ван чжи)[109] сказано: “Сын Неба (кит. тяньцзы, кор. чхонджа) [имеет] семь храмов [предков], а удельные князья (кит. чжухоу, кор. чеху) — пять храмов [предков]. Два из них — [это храмы] чжао (кор. со), два храма — [это храмы] му (кор. мок), а также храм Великого Основателя (кит. тайцзу, кор. тхэджо). Всего пять храмов”[110]. Далее [в Ли цзи в разделе Ван чжи] сказано: “Сын Неба совершает жертвоприношения Небу и Земле, а также [духам] знаменитых гор и великих рек Поднебесной (Китая). [В то время как] удельные князья приносят жертвы [божествам] земли и злаков, [духам] знаменитых гор и великих рек, находящихся [в пределах] их земель”. Поэтому разве могли быть такие, кто осмеливался бы переступить ритуал и поступить [иначе]!

Однако [каковы были] размеры (букв, “высокие или низкие”) алтарей [саджик]тан и храмов [са]дан; [каково было] расположение внутренних и внешних ворот ограждений [храмов]; в каком порядке различались степени почитания их, каков был порядок (букв. “накрытия, подачи и убирания”) столов [с жертвенной пищей]; какова согласно ритуалу была церемония [подачи] вина в кубках чонджак (кит. цзунь цзюэ), в жертвенных сосудах пён, ту (кит. бянь, доу)[111], жертвенного мяса сэннве (кит. шэнлао); [какие] заклинания (молитвы) произносились при жертвоприношениях — обо всем этом невозможно узнать и представить [полностью], так как сохранившиеся краткие записи [говорят о них] лишь в самых общих чертах.

/ Каждый год жертвоприношения в пяти храмах предков совершались шесть раз, а именно — во второй и в пятый день первого месяца (чонволь); в пятый день пятого месяца; /1086/ в первой декаде седьмого месяца; в первый и в пятнадцатый день