– Вы разве не слышали радостную новость? – в этих словах звучали нотки сарказма.

– В «Пробуждении силы» Хан Соло[9] остался жив? Дуглас Адамс[10] ошибся и ответ на главный вопрос жизни – сорок три? «Тейк Зет»[11] снова выступают впятером?

– Я закипаю от негодования, а вы еще смеете шутить по этому поводу!

– Поделитесь, это полезно. Психологи рекомендуют.

– Копенгаген. Пресс-тур, – бросал он по одному слову, четко проговаривая каждое.

– Журналист. Ответил отказом.

– Журналиста заставили согласиться.

– Я никому не выкручивала руки, так что не понимаю, откуда у вас такие данные. Не собираюсь никого принуждать.

– Не прямо. Не люблю пронырливых, действующих исподтишка. Впредь будьте внимательнее с теми, с кем заключаете сделки.

– Я уже набрала пятерых совершенно адекватных участников, которые с радостью согласились поехать в Копенгаген. Не уверена, что хочу видеть вас в числе согласившихся.

– Очень жаль. Потому что теперь благодаря интригам вам придется терпеть мое присутствие.

– Вы всегда говорите загадками? – Разговор становился бессмысленным, и хотя в какой-то мере он меня даже забавлял, но у меня были и другие дела. – Послушайте. Все это прекрасно, но я по-прежнему не понимаю, о чем вы мне толкуете. Я пригласила в поездку другого журналиста.

Все они отказались, но ему это знать не обязательно.

– Менеджер по рекламе сказал, что его уговорили, пообещали, что это будет потрясный материал, который привлечет множество рекламодателей. Он побежал к своему начальнику, тот – к моему боссу, и вдруг, ни с того ни с сего… они решили, что это отличная идея отправить меня в Копенгаген.

– По-прежнему не понимаю, о чем вы говорите. Я ничего такого не предлагала. Вы все-таки ошибаетесь, – уверенно заявила я.

– Не ошибаюсь, если верить Эндрю Докинсу.

– Эндр… – я проглотила последние буквы.

– Я так понимаю, память возвращается?

– Я… эээ, я ничего такого ему не говорила. Я не… – Я смолкла, безуспешно пытаясь вспомнить, что именно говорила вчера тому типу.

– Нет, конечно, нет. Только откуда еще он мог узнать, что меня звали в поездку?

– Слушайте, мне жаль…

– Слишком поздно вилять хвостом. Лучше пришлите мне расписание. Увидимся в Копенгагене, – и он бросил трубку, прежде чем я успела сказать, что ни о чем таком не просила Эндрю.

Сонная, с красными глазами, я отметила, что даже в пять утра в Хитроу полно народу. По терминалу сновали уборщики с громоздкими тележками, из которых торчали мётлы. Полусонные продавцы сражались с металлическими решетками, не желавшими подниматься, а пассажиры со стандартными черными чемоданами сновали туда-сюда.

Стоя у стойки регистрации, я в пятый раз проверила, не забыла ли чего. Паспорт. Контактные телефоны. Ноутбук. Чемодан. Руки у меня дрожали – неудивительно. Вчерашний разговор с Меган, когда она пыталась поднять мне дух, перепугал меня, а ее последние наставления выбили у меня почву из-под ног.

– Ты уверена, что справишься с этими журналистами? – спросила она. – Пресс-туры – сложная работа.

– Понимаю. – Я задумалась: что же тут такого трудного? Что может пойти не так? У нас есть расписание. И сопровождающий.

– Люди считают, что их ждет милая увеселительная прогулка, но журналисты – народ неорганизованный, их вечно заносит не туда. Следи, чтобы они у тебя ходили по струнке. Никаких попыток откосить от экскурсий. Потеряешь одного – потеряешь их всех.

– Ладно. – Я снова кивнула, стараясь выглядеть серьезной и собранной.

– От этого многое зависит.

Уж это-то я понимала не хуже ее.

– И не позволяй им сесть тебе на голову. Это я про расходы. На поездку составлена жесткая смета. – Она помолчала и взглянула на меня испытующе. – Я все думаю, не подстраховать ли тебя.

– Подстраховать? – Что же меня ждет? Безобидный пресс-тур или операция «доставь наркотики из пункта А в пункт Б»?

– Хм, может, отправим с тобой Джоша Дилэни?

Я как можно строже повторила, что абсолютно уверена в себе и убеждена, что все пройдет гладко. Меган не догадывалась, что это мой первый большой выезд, не имеющий ничего общего с моими предыдущими путешествиями: поездка в Айя-Напу с Конни и школьными друзьями и выходные в Барселоне – солнце, море, шопинг, сангрия.

Пока все шло неплохо, разве что в аэропорту нас должен был встретить человек по имени Мэдс[12].

Но то было вчера, а сегодня с утра на меня обрушилась суровая реальность – я отвечаю за шестерых взрослых людей, некоторые из которых старше меня, к тому же искушенные и опытные путешественники. Эта мысль, как дементор из «Гарри Поттера», высосала из меня всю уверенность. А вдруг кто-то из них потеряет паспорт? Заболеет? А если им не понравится отель? Чем сильнее я волновалась, тем больше поводов для беспокойства находила.

В другом конце аэропорта я приметила девушку в необычном пальто, длинном и таком пушистом, что девушка в нем походила на орангутана. Она перевесила огромную сумку с одного плеча на другое, остановилась и почесала ногу. Забавное и неуклюжее движение – она напомнила мне аиста, который готовится взлететь.

Интересно, кто этот человек-зоопарк – уж не Фиона ли? Я пригляделась. На ксерокопиях паспортов, присланных мне журналистами, лица походили на шайку бандитов и каторжников. Я попыталась привлечь внимание девицы, но та уткнулась в телефон, и я решила, что обозналась и это не моя блогерша. Я снова взглянула на фотографии, а когда подняла глаза, обнаружила, что девушка подошла ближе.

– Кейт, моя дорогая. Во имя чего ты вызвала нас в такое время?

Я обернулась и увидела шестидесятилетнего Конрада Флетчера из журнала «Интерьеры мира». Он знал все о дизайне интерьеров и о том, кто есть кто в этой отрасли.

– Доброе утро, Конрад, как ты себя чувствуешь?

– Разбитым. Скажи спасибо, что ты мне нравишься, иначе вырубил бы будильник и перевернулся на другой бок. Да еще таксист попался полный дебил. О, вот, кстати, квитанция на оплату. Можешь оплатить налом, так нам обоим будет удобнее, меньше возни с бумагами. – Конрад ткнул мне в руку бумажный квиток. – И кофейку бы не помешало тяпнуть, пить хочу – умираю.