К сожалению, единственный киоск, где можно было купить курево, оказался уже закрытым. Бабок-сигаретниц также не наблюдалось. Оставалось идти к Ливадийскому дворцу – там, в местном кафе, можно было купить что угодно.

Стараясь держаться за высоким кустарником, чтобы случайно не попасться на глаза учителям да воспитателям, Катя заспешила в сторону дворца. К несчастью, кафе оказалось закрытым на санитарный день, и девушка, подавив вздох, двинулась обратно.

Оставалось одно: стрельнуть сигаретку у случайного прохожего. Разве стоило идти на такое тягчайшее нарушение интернатовского распорядка, чтобы возвращаться с пустыми руками?

Остановившись на остановке, девушка оглянулась по сторонам... На другой стороне улицы стоял белый «жигуль», и в машине завлекательно тлел огонек сигареты.

Катя несмело подошла к водительской дверце.

– Извините, пожалуйста, – с невинным кокетством начала она, – у вас сигаретки не найдется?

И взглянула в лицо водителя. Владелец машины понравился с первого взгляда: светловолосый, коротко стриженный, улыбчивый, с жестковатыми, но привлекательными чертами лица...

– Почему не найдется, – улыбнулся тот. – Для красивых девушек у меня есть все, что угодно. – И он протянул початую пачку.

– А можно... я две возьму? Для себя и для подруги? – уже наперед понимая, что не получит отказа, спросила девица.

– Хоть четыре, – проговорил мужчина в ответ. – Ты, что, из интерната?

– Ага, – сигареты исчезли в нагрудном кармане рубашки Кати.

– Поня-ятно... А зовут тебя как?

– Катей.

– Ладно, Катя, – светловолосый крутанул ключ зажигания, заводя двигатель, – я все равно в город еду... Хочешь, тебя до интерната подкину?

Конечно же, малолетняя любительница покурить втайне от воспитателей прекрасно знала прописную истину: никогда нельзя садиться в машину к посторонним мужчинам. Конечно же, она не раз слышала леденящие душу истории про маньяков. Но голос владельца «Жигулей» звучал на редкость доброжелательно, щедрость его не могла не подкупать, да и на кровожадного убийцу этот симпатичный мужчина никак не тянул...

В автомобиле было темно, и Кате в какой-то момент показалось, будто бы на левой руке водителя, что лежала на рычаге переключателе скоростей, отсутствует большой палец. Она хотела было спросить нового знакомца, где это ему руку покалечило, не на войне ли, но тот начал разговор первым.

Доехав до развилки, «жигуль» свернул не направо, как следовало ехать к интернату, а почему-то налево.

– Извините, вы не туда повернули, – еще не видя подвоха, молвила девушка.

Мужчина не отреагировал – машина неслась по узкой дороге, ведущей в Ялту.

– Остановите, я здесь выйду... Да остановите же!

Чуть сбавив скорость, светловолосый с неожиданной ловкостью выхватил из внутреннего кармана куртки огромный нож и, направив острие в лицо девушки, приказал сдавленным голосом:

– Заткнись! Хочешь домой вернуться – веди себя тихо!

Нож выглядел жутковато; огромный, блестящий, с рельефным кровостоком и массивным ограничителем, он буквально парализовал девушку. А светловолосый, продолжая направлять зажатый в левой руке нож в сторону пассажирки, уверенно гнал машину по темной дороге. Жидкие конусы света фар плясали по кустам и деревьям обочины, «жигуль» то и дело подпрыгивал на ухабах, скрежетала трансмиссия, в багажнике дзинькало какое-то стекло...

– Дяденька, отпустите меня, пожалуйста! – заплакала девушка.

– Не вякай, сучка, – процедил водитель сквозь зубы, – а то враз глотку перережу... Будешь себя хорошо вести – потом сам в интернат отвезу. А иначе... – И он многозначительно повертел ножом перед лицом насмерть перепуганной девушки.

Катя принялась судорожно дергать за ручку двери, но та не поддавалась. Внезапно холодное острие ножа коснулось ее локтя, и укол этот, словно электрическим импульсом, прожег ее насквозь. Девушка вновь дернула ручку – дверца неожиданно раскрылась, и несчастная, вне себя от ужаса, бросилась из машины на дорогу. Глухой удар падающего на обочину тела, пронзительный скрип тормозов, резкий занос машины на встречную полосу...

...Водитель белых «Жигулей» искал Катю не менее получаса, но так и не нашел. Дорога шла над пологой лощиной, поросшей густыми зарослями кизила. По всей вероятности, девушка свалилась именно туда. Правда, было непонятным: разбилась она при падении насмерть, покалечилась или осталась целой и невредимой. Однако насильник не решился бросить машину на дороге, чтобы осмотреть овраг – оставленная на обочине тачка наверняка бы вызвала подозрения у гаишников, которые нередко разъезжали по ливадийской трассе. Ему оставалось лишь надеяться на летальный исход; останься девушка в живых, она наверняка сообщит в милицию и о неудавшемся изнасиловании и о том, как выглядит нападавший.

* * *

– ...Катенька, успокойся, тебе теперь ничего не грозит. Давай с самого начала... Ответь, почему ты на ночь глядя вышла за ворота?

Сидя за канцелярским столом в учительской, Юрий Александрович Патрикеев с прищуром смотрел на несостоявшуюся жертву маньяка. Он был похож на отставного военного крепкого замеса: резкие морщины, густая проседь. В начинающей грузнеть фигуре ощущался запас силы и уверенности. Непринужденное спокойствие несколько снимало напряжение в общении с девушкой.

Катя же выглядела страшно: расцарапанное в кровь лицо, вздувшаяся шишка на лбу, измазанные землей джинсы, порванная на локтях рубашка...

– Ну, так зачем ты вечером за ворота вышла, а? – стараясь вложить в собственным интонации как можно больше участия, спросил Патрикеев.

– Ы-ы-ы... – всхлипнула потерпевшая.

– Да не плачь ты, а ответь откровенно... Я ни воспитателям, ни директору, ни завучу не скажу! Честное слово!

– За сигаре-е-етами... – с трудом выдавила из себя Катя. – Только папе не говори-и-ите!

– Да успокойся ты... Вот – хочешь, мои покури? – следак протянул девушке пачку «Мальборо».

– Спаси-ибо... – Катя протянула трясущуюся руку к пачке.

То ли никотин успокаивающе подействовал на потерпевшую, то ли Юрий Александрович и впрямь умел разговорить самых безнадежных свидетелей, но уже спустя минут десять девушка довольно связно рассказала о недавних событиях.

Допрос продолжался минут сорок и дал немало. Выходя с Катей из учительской, Юрий Александрович твердо знал: человек, покушавшийся на воспитанницу ливадийской школы-интерната, не старше тридцати лет, светловолосый, коротко стриженный, высокий, с приятными, располагающими чертами лица. Курит обычно сигареты «Кэмел». Для запугивания жертв пользуется холодным оружием, предположительно кинжалом или охотничьим ножом. Владелец машины неустановленной модели «Жигулей» белого или светло-серого цвета. Правда, под конец допроса девушка неожиданно вспомнила, что на левой руке нападавшего вроде бы отсутствовал большой палец, однако замечание это прозвучало не слишком убедительно.