усвоить этот метод и решать фундаментальные научные проблемы. Как пишет В. В. Шилов, «Луллиево искусство перерастает у Лейбница в грандиозный проект универсального исчисления» [8. С. 31]. Фактически ученый талантливо продолжил «реформаторское» отношение к логике — создание исчислений разума». Идея о создании исчислений разума не была, однако, воспринята современниками [20. С. 344]. Более того, «математизацию» логики восприняли более чем прохладно Кант и Гегель. Выдающиеся философы полагали, что формальная логика — это не алгебра, с помощью которой можно обнаруживать скрытые истины. Формальная логика не нуждается, дескать, ни в каких новых изобретениях. По этой причине профессор М. М. Новоселов (1931–2019) писал еще в 1983 году, что они оценили математическое направление в логике как не имеющее существенного применения [16. С. 318] в теории познания.

А сторонники логицизма были уверены, что чисто умозрительным путем, силой логического мышления можно добывать все истины. Они убеждены, что математические истины независимы от объективной реальности, что они «истинны во всех возможных мирах» [3. С. 321]. Поэтому нет ни необходимости, ни возможности находить их опытным путем с помощью эксперимента. Однако выдающийся российский математик Николай Иванович Лобачевский (1792–1856), переходя с геометрии Евклида на плоскости к геометрии объемных тел, пришел к выводу, что «истинность геометрии может быть обоснована опытом» [Там же. С. 348]. Развитие самой математической логики привело ученых-математиков к парадоксальному выводу: «наиболее фундаментальные разделы математики (например, арифметика) несводимы к логике» [Там же. С.350]. В 1931 году логик и математик Курт Гедель (1906–1978) доказал т. н. теоремы о неполноте… Из них следует, что «не существует полной формальной теории, где были бы доказуемы все истинные теоремы арифметики» [11. С. 329].

И все-таки, возвращаясь к Лейбницу, необходимо подчеркнуть, что, несмотря на скепсис Канта, Гегеля, математическая логика — одна из основ экспериментально-математического естествознания, все больше и больше заявляла о своей нужности и полезности. В том числе и в вопросах «механизации мышления». Развивающийся капитализм остро нуждался в экономической техно-технологической основе на базе точных наук. И хотя выразить в каком-либо едином языке «многоцветие» всех содержательных истин невозможно, вклад Лейбница в теорию математического анализа, в учение о теории вероятности несомненен [5. С. 181–182]. Отдавая должное научному подвигу Г. В. Лейбница, Норберт Винер (1894–1964), «отец Кибернетики», писал: «Если бы мне пришлось выбирать в анналах истории наук святого — покровителя кибернетики, то я бы выбрал Лейбница. Философия Лейбница концентрировалась вокруг двух основных идей, тесно связанных между собой: идеи универсальной символики и идеи логического исчисления» [Цит. по 8. С. 31]…

В историю появления искусственного интеллекта незаслуженно умаляется вклад А. А. Богданова.

Биографическая справка

Богданов Александр Александрович (1873–1926), русский философ, культуролог, экономист, публицист. По образованию врач. Настоящая фамилия — Малиновский. Как революционер, «заклятый враг всякой реакции и буржуазной реакции в частности» (Ленин) [21. Т. 18 С. 346]; преследуемый царской охраной, имел и другие псевдонимы: Вернер, Максимов, Рядовой, Иванов, Рахметов (!), Рейнерт, Сысойка [Там же. Справочный том, ч. 2, с. 418]. С юных лет в революционном движении — сперва народоволец, а с 1896 года член социал-демократической партии. На взгляды юного Богданова огромное влияние оказал Маркс. В 1903 году примкнул к большевикам; в 1905–1907 гг. — руководитель большевистской военно-технической группы. Но в 1909 году был исключен из большевистских рядов за фракционную деятельность. Во время первой мировой войны (1914–1918 гг.) занимал интернационалистскую позицию. После Октябрьской революции был членом Коммунистической академии, участник организации «Пролетарского университета». С 1918 года — идеолог Пролеткульта[19]. Но с 1921 года полностью посвятил себя естественно-научным исследованиям и в частности — проблеме старения человека — геронтологии. Выдвинул гипотезу о том, что можно замедлить старение человека, если ему переливать кровь молодых. С 1926 года директор первого в мире Института переливания крови. Как человек исключительной честности, первым поставил на себе опыт по замене крови. Умер в результате эксперимента.

Каков же вклад А. А. Богданова в теорию, а следовательно — и в практику искусственного интеллекта? На первом месте здесь стоит капитальный труд ученого «Тектология», над которой он работал в 1912–1922 гг. Тектология — от греч. tektainomai — строить, созидать, или, как ее называл Богданов, «Всеобщая организационная наука». Название этой работы российского ученого вроде бы даже словесно повторяет труд Лейбница «Универсальная наука», но… Но если немецкий мыслитель уповал на теоретическую (фактически — на формальную, математическую) логику познающего мышления, то Богданов вместо сугубо умственных умозаключений на первое место ставил практику человека, естественно-научный опыт. Теоретическое утверждение должно подтверждаться опытным путем, «экспериментом», даже открытия философии.

Как мыслитель Богданов прошел несколько стадий своего «методологического» развития. В конце XIX века он — «естественно-исторический» материалист («Основные элементы исторического взгляда на природу» — 1899 г.). Потом увлекся энергетизмом В. В. Оствальда, написав в 1901 г. работу «Познание с исторической точки зрения». Следующим эволюционным шагом Богданова стал переход на механизм, на его теоретические основы. Опираясь на учение Э. Маха[20], создал т. н. философию эмпириомонизма. Это был вариант позитивизма, т. е. однобокое преувеличение роли науки (особенно естествознания) в прогрессе общества; стремление стать над материализмом и идеализмом; поиски т. н. «третьего пути» в философии; сведение философии к естественным наукам, подчинение ее только «научному», т. е. опытному познанию. В итоге Богданов попытался примерить противоречия («нестыковки») эмпириомонизма, отрицая философию (в т. ч. и диалектического материализма) в ее традиционном понимании. Начиная с 1912 года, А. А. Богданов упорно и систематически трудился над теоретическими основами науки наук — «Всеобщей организационной наукой» [16. С. 57]; [3. С. 82]. Именно в ней, в «Тектологии», Богданов высказал идеи, предвосхитившие некоторые открытия на пути к искусственному интеллекту. Но сначала отвлечемся на теоретические представления Богданова о социализме.

Как революционер Александр Александрович мечтал о счастливом социалистическом будущем. И не только мечтал, но и сочинял его контуры, его технологические, «научные» — по его представлению, основы. В 1908 году печатается художественно-фантастический роман Богданова «Красная Звезда» — Марс. Цивилизация марсиан далеко опередила земную. Марсиане могли бы вооружить революционеров Земли супероружием — бомбой из расщепляющихся элементов группы радия[21]с тем, чтобы свергнуть власть эксплуататоров. А чтобы сориентировать землян, к чему они должны стремиться, Богданов решил показать социализм в действии. Для этого он отправляет героя своего романа Леонида Н (Лэнни) на Марс. Здесь марсиане устраивают пришельцу с Земли экскурсию по Красной Звезде. Чтобы лучше понять смысл и назначение «Тектологии», — науки, лежащей, по убеждению Богданова, в основе всех (!) организационных действий по управлению обществом (и мышлением — О. П.), следует проследить за его футуристическими прогнозами будущего. На Марсе