Итак, Полина и мистер Треверс приближались к усадьбе Александра Серафимовича с разных сторон.

* * *

Погода стояла дивная: тепло, ясное голубое, безоблачное небо и легкий ветерок.

Анна Петровна распорядилась накрыть завтрак на веранде, где вскоре за столом вместе с ней разместились Сергей Львович и Александр Серафимович. Няня же кормила детей в детской.

Полина приблизилась к усадьбе и затаилась за деревьями, опасаясь подходить ближе.

— Вот он — обманщик, соблазнитель! — шептала она в праведном гневе, выглядывая из-за дерева. — А это что за дамочка? — И она сосредоточенно начала изучать Анну Петровну.

С другой стороны, поодаль от наблюдательного пункта Полины, в кустах залег мистер Треверс.

— Oh, pig! Rabbit! Not that he turn my chapeau, so it is broken because first apology! [9] — негодовал он.

Полина наблюдала, как Анна Петровна ухаживает за Сержем на правах хозяйки. Бедняжка, обуреваемая ревностью, едва сдерживалась и сокрушалась, что ничего не слышит из их разговора.

Мистер Треверс также ничего не слышал, зато отлично видел своих обидчиков, обдумывая план действий. Неожиданно его осенило.

— Есть такая ваша пословица: хорошо смеется тот, кто смеется последним. Мы еще посмотрим: кто кого! — прошептал он по-русски и ретировался прочь, обратно в Милошенково.

Полина простояла в укромном месте вплоть до конца завтрака и, когда мужчины начали читать газеты, ощутила приступ голода, вспомнив, что с раннего утра ничего не ела.

— Нет, это явно не та женщина… Скорее она — супруга хозяина… Ничего завтра разберусь, ради кого он меня бросил, — решила она.

* * *

Вернувшись в Милошенково, мистер Треверс, воспользовавшись тем, что его сиятельство юный граф Ремизов изволил поздно завтракать, удалился в свою комнату под предлогом написания срочного письма.

Еще в Англии гувернер понял, что правильно написанное письмо или грамотно, по всем правилам составленная официальная бумага есть половина успеха задуманного предприятия.

Мистер Треверс знал, что последней фразой он попал прямо в цель: что такое закон в сравнении с материнским сердцем?!

Он уже предвкушал, как Ольга Викторовна прочтет письмо, осыпая Завьялова проклятиями: как он посмел поднять руку на ее обожаемого сына?! Даже гувернер этого себе не позволяет! А тут всего-навсего какой-то майор!

Ольга Викторовна сидела перед туалетным столиком и расчесывала волосы. Вошла горничная.

— Ваше сиятельство, только что прибыл нарочный от вашей кузины госпожи Милошенковой.

— Что-то случилось, Даша?

— Нет ничего, ваше сиятельство. Он передал письмо от мистера Треверса. Возможно, он написал отчет о времяпрепровождении молодого графа.

— Хорошо, я прочту. Распечатай конверт.

Даша взяла ножичек для бумаг и, аккуратно распечатав письмо, протянула его барыне. Ольга Викторовна бегло просмотрела послание.

— Какой кошмар! Это просто чудовищно — избивать беззащитного ребенка! Даша, вели заложить карету, я направляюсь во Владимир. На поезде не поеду! Во Владимире я немедленно направлюсь к господину Боголюбскому и потребую управы на этого наглеца. Устроить выволочку моему сыну! — возмущалась графиня. — Слава Богу, что граф не дожил до такого позора. Уж он-то сумел бы приструнить какого-то майора!

После завтрака Ольга Викторовна приказала Даше собрать вещи и приготовить карету.

Во Владимир графиня прибыла поздно вечером, совершенно измученная дорогой и в скверном настроении. Она приказала кучеру направить карету к самой лучшей гостинице в городе — «Ренессансу».

Как только карета остановилась перед входом в «Ренессанс», к ней подбежал предупредительный портье и помог графине и ее горничной выйти.

— Номера люкс к вашим услугам, сударыня. Все самое лучшее!

Ольга Викторовна молчала, покуда портье регистрировал ее в книге для гостей, а коридорный перенес ее вещи в номер и подготовил его для высокой знатной гостьи.

— Вы, верно, устали и желаете отужинать? — поинтересовался портье.

— Да, с удовольствием, хоть уже и позднее время для ужина.

— Прикажете подать в номер или спуститесь в ресторан?

— Конечно, в номер. Я устала, хочу принять ванну и лечь спать.

Портье поклонился.

На следующее утро Ольга Викторовна надела строгое темно-зеленое платье, которое прекрасно оттеняло ее глаза, и направилась к господину Боголюбскому, имевшему чин коллежского асессора и служившему во Владимирском суде.

Графиня оказалась ранней посетительницей.

— Боже мой! Ваше сиятельство, графиня! Это вы?! Какая честь для меня! — залебезил судья.

— Да, господин Боголюбский, мне нужна ваша помощь.

— О сударыня, я к вашим услугам! Все, что в моих силах я непременно сделаю. Ведь я так уважал вашего покойного супруга. Царствие ему небесное. — Судья перекрестился. — Прекрасный был человек.

— Да… — графиня пустила слезу.

— Ах, ваше сиятельство, я никоим образом не хотел расстроить вас!

— Пустое, голубчик. Лучше поговорим о деле, которое меня привело к вам. — Графиня извлекла из сумочки письмо и передала Боголюбскому.