маленькие искорки. Как будто я прикасаюсь к оголенному проводу, но не чувствую ни боли, ни ожогов. Прикосновения к Лигру меня успокаивают.

Мне было его очень жаль. Он страдал. Он скулили и выл как беспомощный щенок. Ему было больно и страшно. Если бы я не вытащила эту «занозу», рана могла бы воспалиться. Я сошла с ума. Пальцами расчесывала гриву зверя, устроила «скачки» на спине людоеда. Ну не дура ли? И при этом чувствовала себя так странно, будто выдула бутылку крепкого коньяка.

Кстати, вот еще один странный момент! От звереныша приятно пахло. Свежестью, травой, природой. В отличие от других здешних обитателей зоопарка. Как, например, от вольера с гориллами. А он, этот удивительный зверь, такой чистоплотный. Он восхитительный. Он будто не из нашего мира. Ни лев и не тигр. Кто же ты, Лигр?

Я словно впала в транс. Даже начала бредить. Его шерсть пахла феромонами, не иначе. У меня кружилась голова, в ушах щебетали птички, а глаза ослепил розовый туман. Одурманенная, я просто уснула рядом с ним, на его здоровенной лапище, как на подушке, и плевать на всё остальное. Я опьянела и потеряла разум. Да что за бред? Я не могла объяснить свои поступки. И точка.

Уснула в обнимку со смертью, называется. А утром меня ждал сюрприз.

Глава 4

– Босс, вы не поверите. Монстр её не тронул. К тому же девчонка вылечила его раны. Удалила кусок металлической трубы из его лапы, перевязала рану своей футболкой и повынимала из туши все дротики. Удивительно.

– Что? – кажется, я снова стояла на коленях перед недоноском Савински и пыталась открыть глаза, проснуться, собраться с мыслями. – Я умерла, да? Мама, папа. Вы где? – меня водило и шатало в разные стороны, как на волнах.

– Помолчи, – хлёсткий подзатыльник. – Жива ты. Утром вытащили тебя из вольера. Дрыхла как сурок.

– В обнимку с Лигром, – добавил Руби, заикаясь.

– М-м-м, а вот это уже интересно, – мерзкие, как у помойной крысы, глазёнки верховного браконьера вспыхнули озорным блеском. – Что вы предлагаете?

– Дайте ей ещё один шанс. Мы думаем, эта девчонка принесет нам пользу. А вдруг она найдёт подход к зверю? И вы сможете воплотить в реальность план о вашем грандиозном шоу, а не использовать Лигра как экспонат, на который богатенькие буржуи будут отправлять глазеть своих отпрысков, как на экскурсию.

– Бинго! – мерзавец хлопнул в ладоши, на его полном морщинистом лице растянулся акулий оскал. – Мне нравится ход ваших мыслей.

– Да, если она научит животину прыгать через обручи, то вы станете знаменитым на весь мир. А о ваших достижениях будут слагать легенды.

– Славно-славно, – нечеловек обошёл нас по кругу, пока я приходила в себя после вчерашней ночи пыток и лежала на полу. На ковре, о который господин Савински вытирал ноги. – Хорошо, уговорили. Пусть соплюшка возвращается к работе. Поняла, Ясмина? Это твой последний шанс. Другого не будет. В следующий раз я брошу тебя в болото с крокодилами. Эти ребята уж точно не будут долго церемониться и выбирать, кого жрать.

Я покорно закивала.

Спасена. Не может быть.

Ну а дальше-то что?

Очередные пытки и долгое-долгое рабство. Не сожрал сегодня, так сделает это завтра. Я просто оттянула на день свой смертный приговор.

* * *

Мне выдали новую одежду. Накормили. Даже позволили пару часов вздремнуть в крохотном домике, что мне выделили в личное пользование для отдыха после труда, в котором раньше жил другой служитель зоопарка, такой же безвольный раб ситуации, а потом его просто скормили обезьянам. Либо стал стар, либо заболел, либо, как я, попытался сбежать. В домике даже остались чьи-то вещи. Мужские. Прошурудив карманы, я отыскала в поношенной ветровке потрёпанную фотографию. И загрустила, увидев на снимке молодых людей, которые улыбались и держали на руках маленького мальчика. На обратной стороне снимка было написано всего четыре слова: «Любим тебя. Возвращайся скорей».

Вряд ли он вернулся, раз оставил это фото тут. А спросить у бандюганов, мол, чьи это вещи, мне не хватило смелости.

Отыскав в кладовке какую-то коробку, я сложила их туда и там же оставила до тех пор, пока не объявится хозяин. Приняв душ, я переоделась в рабочую форму и поспешила на каторгу, так как пять минут назад получила сообщение на пейджер, что меня ждут в мясном цехе. Время кормёжки. И время чистить клетку Лигра.

Где находится мясной цех, я узнала ещё утром. По характерному запаху и крикам животных. Сначала я закрывала глаза и уши, когда приходила за пищей для зверья, но со временем привыкла. Просто успокаивала себя, что в этом нет ничего страшного. Естественный отбор. Пищевая цепь. Мы – вершина эволюции. Животные – наша еда. Всё просто, как и должно быть в современном мире. Я не вегетарианка. Тоже люблю побаловать себя котлетами, но никогда прежде я не бывала на мясокомбинате.

– На вот, девочка, шуруй давай. И не шмыгай носом. Не то станешь чьей-то жратвой. Ах-ха-ха! Тоже мне, понабирают всяких там блондинистых Барби, а мне возись, – здешний мясник, жирный-прежирный мужик, сунул мне в руку ведро с козьими головами и толкнул в сторону вольера с Лигром, недовольно оскалившись в след. – Будешь лениться – сама станешь кормом.

Да, знаю я. Знаю! Бла-бла-бла. Достали. Каждый здешний работник питомника то и делает, что осыпает меня с головы до ног угрозами всякий раз, когда что-то не устраивает. Надоели. Я уже даже перестала их бояться. Ну почти. Потому что был тот, кто их во многом переплюнул. Разумеется, это был Лигр.

И вот я снова здесь. Стою перед бронированными дверями с кодовым замком и чувствую привычную дрожь в коленях. На улице темнеет. Сегодня мне повезло. Утром и в обед его кормил кто-то другой. И да, поговаривают, что зверёныш проснулся. Боже, если я столкнусь с ним один на один, посмотрю в его огромные кошачьи глаза, то, честное слово, заработаю себе инфаркт или инсульт. Встать перед Лигром, в шаге от него – всё равно что пробежать по тонкому, как папиросная бумага, канату, натянутому от одной горы к другой. В паре тысяч