litbaza книги онлайнДетективыОбманчивая тишина - Александр Александрович Лукин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 67
Перейти на страницу:
окошко постучали уверенно, но вежливо. Густой, барственный баритон произнес:

— Получите, милая Майя Владимировна.

В окно солидно вплыла толстая и длинная скатка ватмана.

Когда Майя выполнила все формальности и владелец баритона, сказав: «Лучшие пожелания, Майя Владимировна», — удалился, я поинтересовался:

— Кто этот воспитанный товарищ?

— О, — в резковатом Майином голоске почтительность школьницы, — это же Вячеслав Игоревич Комский, ведущий конструктор! Разве вы его не знаете?! Ужасно талантливый!

— Даже ужасно?

— Ему главный конструктор всегда говорит: «Голубчик, сделайте одолжение, для вас распорядок дня не существует. — Майя шепелявила, копируя старческую манеру и глотая концы слов. — Ваше дело, голубчик, — думать. А думать не обязательно на службе».

— С чертежами у Комского все в порядке?

Майя сухо отвечает, не глядя на меня:

— Он очень аккуратный. Все правила выполняет в точности. Если хотите, посмотрите его чертежи. Вот! — Она начинает раскручивать уже свернутую было толстую трубу.

— Не надо, не надо, Майя! В чертежах я все равно ничего не смыслю. В гимназии не было черчения.

— А вы кончили гимназию?

— Выскочил из пятого класса.

— Отчего ж не доучились?

— Напротив, ушел доучиваться. В Красную Армию.

— Сколько же вам было лет?

— Ну, знаете, пришлось чуточку прибавить.

В коридоре за стеной послышались громкие голоса, мужской и женский. Окошко распахнулось с такой силой, что дверка стукнулась о стенку. В отверстие пытались просунуться сразу две руки с чертежами. Они мешали друг другу, и тоненькая девичья ручка с ярко наманикюренными изящными пальчиками явно теснила сильную, но неуклюжую мужскую.

— Сенечка, ты успеешь, — смеясь, настаивал картавый голосок, — И потом я же первая!

— Ничего подобного, — мальчишеским баском возмущался Сенечка. — Ты меня оттолкнула, когда я уже открыл окошко. Я первый.

— Ну и что же? Все равно ты должен мне уступить. Я женщина. — Это было сказано с гордостью, словно о личной заслуге.

— А разве сегодня Восьмое марта?

— Остряк-самоучка! Вот не думала!

— Можно подумать, что ты вообще когда-нибудь думаешь.

— Да ты просто нахал.

— Лезешь без очереди, а нахал я! Женская логика.

— Пусти, я серьезно тебе говорю. У меня мать больна, мне нужно поскорее домой.

Тут Майя покосилась на меня и решила навести порядок:

— Ну, что за безобразие! Нашли место. Как маленькие. Давай сюда, Рая. Но это — в последний раз. Вечно тебе некогда, вечно ты стараешься схитрить. А теперь ты, Сеня. Ждите оба! — И сердито захлопнула окошко. — Как дети, право. — Ей было неловко за сослуживцев, — они ведь не подозревали, что в комнате посторонний.

Развернув на обширном, стоявшем перед шкафами-стеллажами столе оригиналы и копии, Майя просматривала их. С небольших чертежей — чаще всего это были отдельные детали — копии снимались с помощью копировальной бумаги. Занимались этим нетрудным делом молодые чертежники, такие, как Сеня и Рая.

Майя отложила листы в сторону и поставила штампы на допусках.

Весело перебраниваясь, молодые люди убежали. Хлопнула дверь, все стихло.

В окошечко опять постучали. Опять девушка-чертежница отдала Майе скатку. Опять Майя педантично проделала все, что полагается, и сказала: «Рита, возьми свой допуск». Потом она с какими-то чертежами подошла ко мне.

— Алексей Алексеич, Клавдия Васильевна передавала мне, что вы говорили насчет мелочей. Чтобы их не упускать. Я стараюсь не упускать. Посмотрите. Вот две работы. Одинаковые, да?

— Ну какие ж они одинаковые! Совсем непохожие детали.

— Да я не про это. Я про исполнение. Есть разница?

Покачав головой, я сказал, что никакой разницы не вижу.

Майя, довольная, засмеялась:

— А я вижу. Смотрите внимательней. Видите, здесь линии не такие четкие, как на другом чертеже. Почему, как вы думаете? — Она сделала паузу и, так как я молчал, сама ответила:

— Потому, что этот делала женщина, а тот — мужчина. Женская рука слабее. Обратили внимание?

Я сказал, что теперь, когда она так убедительно растолковала, обратил. А мне самому и в голову бы не пришло.

Майя и в самом деле была права. Фиолетовые линии, оставленные копиркой под нажимом остро отточенного карандаша, на одном из листов были тусклее, чем на другом.

— У вас острый глаз, Майя.

Майя сворачивала и прятала сданные чертежи, и, когда оказывалась ко мне лицом, я видел, как блестят ее глаза, — они были не так чтоб очень большие, но яркие, словно подсвеченные изнутри, чуть раскосые зеленоватые глаза.

…Давешний старик вахтер снова долго и дотошно изучал мой пропуск, прежде чем выпустить меня за ворота. Я подумал: вот ведь охрана, бдительность, целая система мер безопасности, а все-таки где-то светится незаметная щель… Где же?

Гена дремал в «газике». Разбудив его, я сказал, чтобы он ехал домой один. Хотелось пройтись пешком, подумать, тем более что жара стала спадать.

Но над чем, собственно, размышлять? Ничего нового сегодня на заводе я не почерпнул. Ничего не случилось. Ничто не зацепило. Не заставило насторожиться.

Так что же все-таки мешает мне — словно чей-то пристальный взгляд в затылок? Что-то неловкое и тревожное. Какое-то смутное, неуловимое беспокойство…

Почти машинально шагал я по улицам. От накалившихся за день камней тротуара поднимались струи тепла, колеблясь и искажая предметы, словно я смотрел на все сквозь слой воды, и от этого казалось, что воздух стал густым, плотным, упругим.

Войдя в гостиничный подъезд, я прислонился к прохладной стене и сказал себе: «Стоп! Стоп! Если

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 67
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?