— Я должна была все здесь закрыть, — пояснила она. — Но если вы здесь остаетесь, я могу прийти завтра.

— А какие указания на этот счет дал вам мистер Блэр?

— Он велел запереть дом, но сейчас он уехал, а вы здесь, и я даже не знаю, как бы он хотел, чтобы я поступила.

— Он уехал?

— У него намечены какие-то дела на сегодняшнее утро.

— А я думала, что дорога перекрыта.

— По радио передавали, что уже все в порядке. Там всего одна полоса, но проехать можно.

Получается, он покинул дом, оставив нас — двух незнакомцев и, наверное, еще Кимберли, — бродить здесь в одиночку. Блэр — больной. Желание свалить становилось все сильнее.

— Мне нужно ехать, — сообщила я ей. — Здесь вы найдете еще двоих. По крайней мере, я думаю, что найдете. И я не знаю, что вам делать с домом — запирать его или нет.

— Без проблем. — Он была совершенно невозмутима, словно наводить порядок в комнате с бесчувственными гостями было для нее делом привычным. Она окинула взглядом царящий беспорядок. — Я здесь еще некоторое время побуду, а потом выясню, как мне быть.

Я оставила горничную, а сама поднялась по ступенькам. Я заглядывала в каждую дверь, будучи абсолютно уверенной, что обнаружу за одной из них Кимберли и Стива, мирно спящих в обнимку. Все кровати были разворошены, простыни скомканы, как будто они успели побывать везде, но Кимберли нигде не было. Думаю, она все же уехала вместе с Джорданом.

В одной из комнат — не в той, которую нам выделили, — я обнаружила храпящего голого Стива, после чего сразу бросилась в нашу. Кто-то уже свернул мои джинсы и футболку и уложил их аккуратной стопочкой на стуле. Я оделась, накинула пиджак и тут с содроганием обнаружила ключи от машины, словно они все время там и лежали. Меня захлестнула новая волна ужаса, и я пулей вылетела наружу.

На какую-то долю секунды промелькнула мысль наорать на Стива, заставить его вытащить из постели свой зад и уехать со мной, но я просто была не в состоянии этого сделать. До Портленда было два часа езды — я бы не смогла находиться все это время рядом с ним в замкнутом пространстве. Это закончилось бы плачевно.

Что мы будем друг другу говорить? Будем ли мы всю дорогу делать вид, что у него с Кимберли ничего не было? Будем ли обсуждать все те «командировочные измены», о которых он рассказал Джордану? Или же он признает, что секс с Кимберли у него все же был и посвятит меня во все подробности? Но скорее всего, мы оба будем всю дорогу напряженно молчать, а об этом мне даже думать было страшно.

В гостиной прибирала горничная.

— Быстро же вы, — сказала она, увидев, что я уже одета.

— Я уезжаю, — сообщила я ей. — Но там еще остался один парень. Зовут его Стив. Если он проснется, скажите ему, что Мэг, то есть я, взяла машину и поехала назад в Портленд.

— Конечно.

С моей стороны было подленько вот так его здесь бросать, но я была рассержена и шокирована, поэтому меня не волновало, как он попадет домой и попадет ли вообще.

Я вышла под дождь, с облегчением отметив, что машина Стива по-прежнему стоит на дорожке. Во мне жил какой-то безотчетный страх, что она могла испариться или что весь окружающий мир мог исчезнуть. Эта ночь была ночью абсурда. Как после нее что-то могло оставаться незыблемым?

Я уставилась на дом — наконец-то у меня появилась возможность по-настоящему его разглядеть. Удивительно, насколько нормальным и безобидным он выглядел. Это было всего лишь здание с каменными дымоходами, большими окнами и дорогим ландшафтным дизайном. Оно не излучало отрицательной энергии. Хотя, едва войдя туда, я попала в атмосферу порока, словно сами стены толкали меня на то, что я делала.

Мне нужно было свалить вину на дом, потому что я отказывалась признать, что участвовала во всем этом по собственной воле. Да, Стив вел себя ужасно, но я не лучше. Нам обоим нет оправдания.

Я вытащила из кармана ключи, и вместе с ними выпал клочок бумаги. Это была записка от Джордана, в ней было несколько контактных номеров и инициалы внизу. Я была в шоке.

Меня передернуло, стоило только представить, как он пишет записку, ищет мой пиджак и кладет ее в карман. Неужели он действительно думал, что я с ним свяжусь? С чего бы это? Или он рассчитывал на секс в будущем?

Скорее всего да, ведь он мужчина. Должно быть, ему понравилось все, что между нами было. Я же, в свою очередь, чувствовала себя крайне неловко.

Наша близость была слишком агрессивной, слишком грубой, но, тем не менее, я получила от этого удовольствие. Его поведение нашло отклик в какой-то неведомой грани моего женского естества, которой нравилось, когда он силой заставлял меня подчиняться. Что бы это значило?

Ответ меня пугал.

Я скомкала записку и выбросила в кусты, затем завела машину и помчалась прочь. Дорога петляла на спуске и уходила к основной трассе. Через несколько минут я была уже в отеле.

Запихнула вещи в чемодан, в том числе и вещи Стива, хотя могла бы поступить как полная сука и этого не делать, выписалась и отчалила. Через пару часов я была в нашей квартире, попивала скотч и дымила сигаретой. Вообще-то я не курила, но один из друзей Стива как-то забыл пачку, и это показалось мне самым подходящим способом убить время, пока он позвонит или вползет в дверь, как мерзкое пресмыкающееся, которым он и являлся.

Я осмотрелась — взгляд наткнулся на обвисший транспарант с надписью «С годовщиной!», прилепленный лентой. Стив купил его еще до того, как мы отправились отдыхать на побережье. Здесь же стоял увядший букет, оплывшие свечи и грязная посуда после романтического ужина. Все это казалось насмешкой, напоминанием о том, что я потеряла.

Я была бы рада покинуть это место, но куда мне идти? У меня не было семьи, которая могла бы меня поддержать. Родители от меня отказались, и меня воспитывала престарелая тетушка, которая вот уже много лет как отдала Богу душу. У меня не было братьев или сестер — ни родных, ни двоюродных. Кое-какие друзья… но этих людей я знала через Стива, поэтому они были скорее его друзьями, нежели моими. Конечно, в ресторане со мной работало много людей, но я не собиралась навязываться. Обстоятельства складывались не самым лучшим образом.

Зарплату дадут только в следующую пятницу, а денег негусто. Поэтому нечего было рассчитывать найти новое жилье.

Формально квартира и мебель принадлежали Стиву. Когда мы начали встречаться, я переехала к нему, взяв с собой только личные вещи: одежду, книги и компакт-диски. В случае разрыва я должна была уйти, и от мысли, что приходится от всего этого отказаться, я чувствовала себя разбитой и потерянной. Ничего в голову не приходило. Меня раздирали противоречия, и я не могла толком все обдумать.

В дверь легонько постучали. Я открыла и увидела на пороге нашу соседку Мэри. Мы вместе снимали верхний этаж старого реконструированного полуразваленного дома. Она широко улыбалась и, судя по всему, была рада меня видеть. Во время ее последнего визита мы со Стивом смеялись и шутили, готовясь к нашей поездке на уик-энд.