Минелли стянул с головы огромный поварской колпак и привычным жестом вытер руки о белоснежный передник. Когда он был в колпаке, могло показаться, что голову талантливого повара украшает густая вороная шевелюра, но на деле он был лыс, и лишь тонкая полоска вьющихся, всё еще черных, как смоль, волос обрамляла блестящее, словно полированное, темя. Без профессионального головного убора Минелли казался меньше и смотрелся каким-то жалким и уставшим – плечи тут же опускались, уголки глаз съезжали вниз, лоб перечеркивали глубокие морщины. Скорее всего, так он выглядел всегда, только в кулинарии он был богом, а снятый колпак возвращал его облик с небес на грешную землю.

– Что ты хочешь проверить?

А сеть, заметил Джио, у Лучано защищена действительно неплохо. Для чего Минелли была нужна такая мощная и дорогая цифровая цитадель, Джио не знал. Наверное, добыча натуральных продуктов требовала конфиденциальных разговоров и общения с не самыми законными организациями как в Марселе-нуво, так и за его пределами. Хотя законных организаций в псевдоанклаве отродясь не водилось. Так же, как самого понятия закон. Здесь правил бал естественный отбор. Но не тот, что когда-то давно изобрел старик Дарвин, а отбор человеческих отношений, хитрости и грубой физической силы.

– Попалась мне вот эта вещица, – Джио вытащил из кармана меленький не то пластиковый, не то резиновый прямоугольничек, подвешенный на тонкой серебристой цепочке. Черную поверхность брелка украшала мелкая белая надпись, состоящая из нескольких слов.

– Похоже на электронный носитель. Как в компьютерах. Пробовал подключить её к компу?

Джио кивнул, промокая рот салфеткой.

– Хорошо бы сейчас бокал кьянти, – посетовал он.

К сожалению, удовлетворить желание Джио не мог даже такой чародей, как Лучано Минелли.

– Тоскана… Ты же знаешь…

– Знаю.

От Тосканы, где раньше делали кьянти, цена на бутылку которого перед Катастрофой достигла каких-то просто астрономических высот, мало осталось. Нет, сама итальянская провинция не погрузилась в Средиземное море, подобно Анклаву Марсель, но Пиренейский полуостров потрепало землетрясениями, проснулись старые и вылезли, как прыщи на теле Земли, новые вулканы. Так что о виноделии, и без природных катаклизмов сильно подпорченном исламскими властями Европы, теперь пришлось забыть. Может быть, когда-нибудь в будущем…

– Говорят, из винограда, выросшего на вулканических почвах, получается необыкновенное вино.

– Будем надеяться, – улыбнулся Минелли. – И тогда хоть наши дети попробуют новый кьянти.

Джио взял стакан, запотевший, с потрескивающими внутри кусочками льда. Пальцы ощущали приятную прохладу. Он в приветственном жесте чуть приподнял сосуд, отдавая должное мастеру, только что сотворившему настоящее произведение кулинарного искусства, и сделал несколько глотков.

Сеанс работы в сети не был долгим. Джио не требовалось кому-нибудь звонить или подключаться к виртуальной конференц-связи. Он всего лишь хотел проверить одну вещь – посмотреть в поисковой системе то слово, что было написано на черном пластиковом прямоугольнике. На ощупь пластик и правда был мягким, словно резина. Возможно, это было прихотью дизайнеров. Может быть, мягкая оправа несла противоударную функцию.

– Да, я пробовал подключить это, – сказал Джио.

Лучано, видимо, все еще поглощенный мечтами о возрождении итальянского виноделия, не сразу понял, о чем говорил его приятель и постоянный клиент.

– Не работает.

– Носитель пуст?

– Он вообще не распознается системой. Это что-то другое.

– И что ты пытаешься найти?

Джио на секунду оторвал взгляд от экрана коммуникатора и улыбнулся Лучано:

– У меня тоже есть свои методы. Но я не умею добывать хорошую еду.

– Хорошую еду делаю я.

– И делать её я тоже не умею.

Лучано улыбнулся и скрылся за перегородкой, отделяющей зал от кухни. Во владениях семейства Минелли что-то скворчало, булькало, гремело и наполняло заведение ароматами еще не доведенных до готовности яств. Приближалось время обеда, и рестораторы готовились принимать проголодавшихся гостей.

Джио еще раз бросил взгляд на черный корпус сегодняшнего «бютена». Лучано видел вещицу, он явно прочел надписи на её боку, но ничего не сказал. Он не знает, что это такое. Простая безделушка? Или за неё удастся что-нибудь получить?

Пальцы Джио, аккуратно примериваясь к каждой букве на маленькой виртуальной клавиатуре, набрали короткое слово. Всего пять букв: «АКОПТ». Именно так, заглавными буквами, было написано на мягком черном пластике. И длинный ряд из двенадцати цифр, не разделенных пробелами или точками.

Поисковая система сети задумалась всего на долю секунды, на экране появился длинный список ссылок на страницы, содержащие искомое Джио сочетание букв. И только один настоящий «АКОПТ». «Шаровые краны, запорные арматуры. Лучшая сантехника Баварского Султаната», – прочитал описание Джио. Нет, это явно не то. Но других «АКОПТов» не было.

Поиск цифр и вовсе был делом бесперспективным – мало ли в сети цифр. На всякий случай Джио забил цифры вместе с «АКОПТом» и получил тот же результат. То есть никакого.

Джио двигал пальцем строчки со ссылками вверх, размышляя о значении надписи. Буквы на гаджете четкие, никаких сомнений в правильности написания нет. Но этой надписи нет ни в одном из файлов? Слишком ценная вещь, чтобы доверить её секреты сети? Очень может быть.

Так и есть.

– Привет, Джио!

Эксперт по «бютену» резко поднял голову, машинально сбросив открытую страницу. Несколько привычных действий, и в памяти местного сетевого ретранслятора не осталось данных о только что проведенном поиске. Если верить корпорации, владевшей поисковой машиной, то данных не осталось и в сети. Но это – если верить, а Джио излишним доверием к корпорациям не отличался.

– Привет, Беата, – искренне улыбнувшись, ответил на приветствие мужчина.

Дочь Лучано Минелли Беатриче была брюнеткой невысокого роста, не обиженной матерью-природой пышными формами «там, где надо» и тонкими и грациозными – в иных местах. Любой мужчина, по убеждению Джио, непроизвольно задерживал взгляд на таких девушках, как Беата, отдавая должное точеным чертам лица, но неуклонно скользя глазами вниз, цепляясь за округлости в области груди и надолго останавливаясь пониже талии. Любой, даже из тех, кого в России называли «голубыми», а на английском – «весельчаками».

Беате еще не было и шестнадцати. Её родители справедливо переживали за дочь, не разрешая гулять по Марселю-нуво без сопровождения старших – кого-то из родителей или брата Джузеппе. Но что поделать с молодой кровью – сейчас Беата вернулась как раз с одной из своих прогулок, разрешения на которую ни у кого не спрашивала. До полудня еще больше часа, вряд ли девушка отправилась прогуляться на рассвете, скорее всего, её не было дома всю ночь.