Хорошее коромысло и сидело на плечах девушки удобно, подчеркивало девичью стать, что и радовало душу. Идет лебедушкой девушка с коромыслом от реки ко двору, статная, горделивая, румянец на щеках, косы русые али платок цветастый голову венчают – любуются парни, все норовят вперед забежать, из ведра чистой водицы испить. Ох, видать, и вкусная водица-то! Но не каждому то позволялось. Бывало, строго взглянет – и отстает шутник со своими играми. Некогда ей забавиться, когда в хозяйстве дела много.

Не зря взрослой русичи считали ту женщину, что искусством коромысельным овладела. Кто-то плашечки деревянные поверх воды клал, чтобы они ее сторожили, кто-то крышечки на ведра делал. Но настоящая искусница быстро цепляла наполненные ведра на крючки по краям коромысла – сначала на тот крючок, что сзади, затем на передний – выпрямлялась и легко, свободно несколько сотен метров проходила от реки или от колодца до дома, ни капельки не проронив. И легко могла так несколько раз в день сходить.

Добавить тут надо обязательно, что русичи к воде всегда относились с уважением, не проливали ее просто так, не мутили. И за водой хозяюшка с коромыслом ходила, когда вода действительно была нужна.

А ту женщину, которая уже не могла поднять коромысло, старой или больной считали. И тогда она выполняла более легкую работу по дому.

Когда белье нужно было на реченьке студеной чистой прополоскать – шли с коромыслом. Бадеюшки деревянные приспосабливали по концам и несли вдвоем, песни разудалые напевая. Или урожай на огороде поспел к осени – снова за коромысло можно браться, чтобы все перенести в амбар да в подпол. Вот тогда и мужчины брались за коромысло.

Много обычаев и поверий было связано с коромыслом.

Долгое время русские бани были без дымовой трубы. Дым выходил через маленькое окно или дверь. Русичи внимательно наблюдали за дымом. Дым столбом вверх уходит – к хорошей погоде, стелется по низу – к дождливой погоде. А вот если дугой – коромыслом, – то это к большому ненастью, буре, сильному дождю или метели.

Встречая девушку с пустыми ведрами, все сторонились, ждали, когда пройдет. Никогда не шли рядом или прямо навстречу – это предвещало тревогу, неудачу, пустоту в делах и денежных и любовных. Те, кто не хотел ничего дурного, крестился на ведра пустые, или три раза плевал через левое плечо, или скрещивал пальцы в кармане. А самые боязливые возвращались и заново на дорогу ступали. Сами девушки старались никогда с пустыми ведрами не выходить навстречу охотникам или воинам – очень им хотелось, чтобы удача у сильных мужчин была, которые защищали и еду добывали.

Значение «буря» закрепилось в выражении «дым коромыслом», только употреблять его стали по отношению к поведению людей.

Полные же ведра сулили удачу, стол богатый, исполнение желаний сокровенных. Часто загадывали с утра желание и выходили на улицу: пройдет мимо девушка с пустыми ведрами на коромысле – и желание пустое, не сбудется; с полными ведрами пройдет – значит, все будет хорошо, желание верное.

Перед свадьбой невестушку обязательно испытывали, умеет ли она пользоваться коромыслом. А в день свадьбы отправляли к колодцу с пустыми ведрами и коромыслом, украшенным цветами и лентами яркими. Внимательно наблюдали: донесет молодая хозяюшка ведра, наполненные водой, искусно, не проронит ни капельки – и жизнь семейная в достатке будет, в прибыли, в радости. Конечно же, обычно это испытание все проходили с честью.

Коромысло всегда приносило человеку русскому радость. Наверное, поэтому и родилась известная загадка о радуге: «Цветное коромысло в небе повисло».

Стирать – это вам не играть, а бучить

На Руси одежду ценили особо, потому что делали ее вручную. И каждая рубаха, или портки, или понёва, или полотенце, или простынь – это долгие зимние вечера у прялки, у ткацкого станка, с иголкой в руках при свете лучины. Одежду носили бережливо. А секреты по ухаживанию за бельем каждая хозяюшка с ранней молодости знала. Первое и важное дело – стирка белья. Ведь даже в небольшой семье стирки всегда было много – хлопотное и трудное это дело.

Х. Платонов «Прачка», 1889.

Сначала белье закладывали в кадушки или корыта деревянные, для стирки заведенные. Сильно загрязненные вещи замачивали хотя бы на ночь, а потом пропаривали. Чтобы пятна и грязь отстирались хорошо, добавляли раствор щелочной. Его делали, например, вот так: золу от сожженных стеблей подсолнухов или соломы гречневой смешивали с холодной водой, добавляли корень мыльный, который от гвоздик луговых отделяли, и оставляли на несколько дней отстояться. Потом все несколько раз процеживали, чтобы не было от черной золы комочков. При использовании щелок иногда разводили водой, чтобы не сжечь им белье. Щелок называли «буча, бук», а сам процесс стирки – «бучить». Чтобы пропарить белье, добавляли в постирочное корыто «бучные камни» – чистые, раскаленные в печи или на костре.

А еще, чтобы белье белоснежным сделать, замачивали на несколько суток в молоке подкисшем. Так стирали праздничную, обрядовую одежду, которую берегли и передавали из поколения в поколение – считалось, что это способ стирки очень дорогой. Для стирки зимней одежды хорош был отвар из фасоли. Знали хозяюшки и про соль: что хорошо ею лен да хлопок стирать. Но соль дорогой была, много платить за нее надо было, вот и старались поэтому беречь ее.

Когда картофель привезли из-за северных морей в Русь, то и его научились использовать для стирки.

Удивительно, но отбеливали еще и свиным навозом.

У хозяюшек ведь русских всегда зоркий глаз – не упустят своего – изобретательны, умны, ловки, сильны. А как без ловкости и силы? Попробуй-ка кадушки с водой и бельем поворочать.

Стирали обычно рядом с баней (но не в самой бане, чтобы баннику (духу бани) своей возней не мешать). Если речка совсем близко текла, то и стирали там же. Но полоскали белье точно на реке. Считалось, что проточная вода уносит все плохое, что пристало к одежде или белью. Но главное, что прохладная речная вода нити ткани сжимала, делала их прочнее. Такое белье намного дольше служило семье. Особенно полезным было полоскание зимой, в проруби. Кстати, хозяюшка хорошо знала, как белье держать так, чтобы руки не замерзали в студеной воде. Часто использовали специальные шесты с крюками для полоскания если одежда грубой была. Если тонкое белье было, крюк мог ткань легко порвать – тут уж только руками.

Если