Для того чтобы шагать по жизни широко, ярко и сильно, нужен помощник – тело. И я могу с уверенностью сказать, что тебе работа с телом нужна. Я говорю не об обычной физкультуре, а о том, что тело нужно расслаблять, раскрепощать, освобождать от всевозможных пут, источник которых – негативные переживания нашего детства, которые были вызваны различными наказаниями и запретами на свободное проявление своих эмоций.

По данным статистики 90 % всех людей в детстве подвергались наказаниям посредством причинения физической или психологической боли, не говоря уже о том, что любой ребенок воспитывается родителями с помощью насаждения множества страхов (фобий).

«Не заходи в воду, утонешь», – приговаривал папа, и сын стал бояться воды. И очень скоро этот страх, хорошо обосновавшись в подсознании, окреп и начал действовать…

«Ну, смотри, я сейчас уйду, и ты останешься одна в комнате… совсем ОДНА…» – угрожающе выговаривает мама. А мы потом думаем: и почему нас так страшат одиночество и пустая квартира?..

«Если сейчас не уснешь, придет из темноты дед Бабай и заберет тебя…» – родители просто хотят поскорее уложить ребенка, чтобы не мешал им, одновременно внушая ему страх темноты и еще непонятно чего, но главное – страх…

«Не ходи туда без мамы, а то тебя поймает злой… (милиционер, разбойник, Бабай), заберет и унесет… и…» Понятно, родные боятся за ребенка, но и особо бегать за ним не хотят, своих дел много. И ребенок «не ходит один», но не только в детстве, став взрослым, он боится самостоятельно принимать решения, да и просто – жить.

Все подобные наказания и страхи оказывают серьезное влияние на физиологию нашего тела. Что произойдет, если мышцы регулярно подвергать физическим нагрузкам? Они изменятся – увеличатся, окрепнут. Мышцы чувствительны к упражнениям, регулярные занятия которыми приводят к различным изменениям их формы, объема, веса, плотности. Аналогично на тело воздействуют эмоции, чувства, переживания. Каждая переживаемая эмоция сопровождается определенными физическими процессами – сжатием или расслаблением мышц, изменением давления в них.

Если на протяжении нескольких месяцев, лет постоянно будешь испытывать определенные эмоции (например – страх, раздражение, злость), то это обязательно вызовет структурные и физиологические изменения в организме. Боль и страх, например, парализуют ту часть мышц или область желаний, из которой происходило действие в момент болезненного вмешательства.

Например, ребенок с удовольствием размазывает остатки манной каши по столу, рисуя пока только ему одному понятную картину. Сейчас он живет и творит из душевного центра творчества (как сейчас модно говорить – задействована креативная сторона его личности). Эту премилую картину увидел родитель. Какова, скорее всего, будет его реакция?

Агрессивное и довольно резкое вмешательство в творческое состояние маленького человечка оказывает сильное блокирующее и подавляющее воздействие на его душевный центр творчества. И чем чаще это будет происходить, тем быстрее у ребенка этот центр парализуется и атрофируется. Родители, конечно, скажут, когда он пойдет в школу: «Что же это ты у нас так плохо рисуешь. Не дал, видно, Бог таланта…» Бог ли?

Другой пример. Когда ребенок вполне хорошо научился разговаривать и понимать значения слов, он вдруг начал их коверкать, и всяческими другими способами изгаляться над родным языком. «Папа, а ты пиндюк, и мама – пиндючка… Мама – пинделама, мама – пинделама… А деда – пирдеда, дед – пирдед, дед – пирдед. Мама – пика – кака – пика – мама – кака (и так весь день, боже…). А ты махур – пирхур пинделавный. Гавнючка ты, пердючка, и пунька сипатавая…» Думаю, любой человек, встречавшийся с детьми 3–4-летнего возраста, может привести множество других примеров подобного рода.

Какова реакция родителей на все это «безобразие»? Вместо того чтобы научить ребенка слагать рифмы, пусть пока на его языке и его словами, самый мягкий вариант реагирования – постоянное одергивание. «Не собирай всякую ерунду, это очень плохие слова!» Вариант жестче – помимо словесного одергивания, чувствительно шлепаем по губам. Дальше – больше: подзатыльники, порка, закрывание в туалете. Вроде бы все «нормально», родители, как всегда, больше заботятся о собственной репутации: хотят «хорошего» ребенка, который не позорит их на людях, говорит чисто и «как принято» – в общем, ведет себя как все взрослые люди, НО… Но что делать маленькому человечку с душевным центром, отвечающим за поэзию, для которого необходимо свободное владение языком, рифмами и умение обращаться со словами и языком в целом, как с пластилином? Да ничего особенного не происходит, все – как всегда, этот центр подавляется, заглушается, языковые способности ребенка костенеют на уровне бытового, обычного, повседневного языка. И это самое легкое последствие. Тяжелее – человечек начинает бояться свободно выражать себя посредством языка, свои душевные и эмоциональные состояния. И уже взрослый немногословный человек так и не может понять: почему он боится сказать что-то не то?.. Почему боится сказать не так? Причин не знает и проживает всю жизнь, оставаясь «в себе» и сильно желая говорить, но – боясь…

Продолжаю парад «образцово-показательных» примеров воспитания.

Ребенок уронил конфетку (потерял красивую «золотинку», забыл, где оставил свою любимую палку-копалку), от этого несчастья слезы брызжут фонтаном, рот не закрывается – крик на весь дом. В общем – Горе. Довелось мне встречаться с таким вариантом реакции родителей на эту ситуацию.

– Это что еще за представление?! Ну-ка сейчас же прекрати реветь и орать! Кому сказано?! Чего еще выдумал, нашел, над чем плакать, что за пустяки?! Ерунда какая-то, брось-ка эти глупости, – недоумевая, восклицают и давят родители. Но крик только усиливается. Все правильно, для ребенка потеря его «драгоценностей» – практически то же самое, что для взрослых потеря самой «крутой» и любимой цифровой видеокамеры или автомобиля. А может быть, и больше, и скорее всего – больше. Взрослый ведь может оценить ситуацию с точки зрения того, что ценности этого мира преходящи, и если что-то пропало, то оно может появиться вновь. НО – ребенок этого не знает. Для ребенка жизнь заключена в настоящем моменте, он еще не понимает, что утраченное может возвратиться вновь и в его жизнь придет еще много других интересных и забавных вещей. Он живет сейчас и, теряя что-то, считает, что расстается с утраченным НАВСЕГДА, и это действительно Горе! Вот такое вот настоящее детское Горе.

Но спускаемся ли мы – взрослые, мудрые, всезнающие и понимающие взрослые, со своей колокольни? Да, «спускаемся», знаем, что все преходяще и не стоит сильно расстраиваться по таким пустякам, и поэтому давим: