не избежали голода и татарские деревни. Народ вымирал буквально толпами, но учет умерших никто не вел. В ряде районов настоящий голод сопровождался с его последствиями – цингой и тифом. Об этом свидетельствуют исторические источники и архивные документы, которые опровергают сказочки о процветающей России. Так, например, известный писатель А. А. Бушков в своем труде «Россия, которой не было» приводит множество сведений, говорящих о том, что «Россия фактически не вылезает из состояния голода то в одной, то в другой губернии». Автор, в частности, приводит воспоминания А. Н. Наумова, участника борьбы с «самарским голодом» и бывшего министра земледелия в 1915–1916 гг. «Что же мне пришлось увидеть? Россия фактически не вылезает из состояния голода то в одной, то в другой губернии, как до войны, так и во время войны». Видный сановник Ламздорф оставил схожие воспоминания: «От просящих хлеба нет прохода. Окружают повсюду толпой. Картина душераздирающая. На почве голода тиф и цинга». Мало того, министр иностранных дел Гире «в ужасе от того, как относятся к бедствию государь и интимный круг императорской семьи». Царь… не верит, что есть голод! За завтраком в тесном кругу «он говорит о голоде почти со смехом». Находит, что раздаваемые пособия только деморализуют народ, вышучивает тех, кто уезжает в губернии, чтобы наладить помощь. Такое отношение к бедствию «разделяется, по-видимому, всей семьей»… В то время, по воле божией, во всей московской земле наступила такая дороговизна и голод, что подобного еще не приходилось описывать ни одному историку… Так что даже матери ели своих детей; все крестьяне и поселяне, у которых были коровы, лошади, овцы и куры, съели их, невзирая на пост, собирали в лесах различные коренья, грибы и многие другие и ели их с большой жадностью; ели также мякину, кошек и собак; и от такой пищи животы у них становились толстые, как у коров, и постигала их жалкая смерть; зимою случались с ними странные обмороки, и они в беспамятстве падали на землю. И на всех дорогах лежали люди, помершие от голода, и тела их пожирали волки и лисицы, также собаки и другие животные[16].

Татарская деревня в Кузнецком уезде, нач. XX в.

Анализ статистических данных по Саратовской губернии показывает нам объективную картину финансовой несостоятельности большинства татарских семей. Постоянное увеличение налоговых сборов и подушной подати достигло уже к концу XIX в. угрожающих масштабов. Недоимки случались и раньше, но из года в год он накладывались на прежние долги и в большинстве случаев оставались непогашенными. Тяжелое экономическое положение еще больше усугубилось с началом Первой мировой войны. В это время ущемление социальных, этнокультурных и политических прав достигло своего апогея. По этой причине, к начавшимся в 1917 г. Октябрьской социалистической революциям татарское население уже было готово к восприятию лозунгов нового обустройства страны, и подавляющее большинство населения приняло сторону новой власти, даже встало в ее ряды. Надо сказать, что новая советская власть все эти царские недоимки отменила. Осенью 1917 г. большинство крестьянских Советов находилось под влиянием эсеров, но большевики выдвинули требование объединить Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. На очередном III Всероссийском съезде рабочих, солдатских и крестьянских депутатов была утверждена Декларация прав трудящихся и эксплуатируемого народа, по которой Россия становилась Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Определенными правами и свободой были наделены местные советы, которые все вопросы местного управления решали самостоятельно.

Подведя анализ исторического и хозяйственно-бытового аспектов развития Кузнецкого уезда, будет уместным описать область образовательного уровня крестьянского населения. Прежде всего, надо заметить, что лишь около 25 % семей в Кузнецком уезде имели среди членов семьи грамотного или учащегося. В среднем грамотных людей среди мужчин было 8 % и чуть более 1 % среди женского пола. Лишь каждая 50-я женщина умела писать и читать. По числу семей с грамотными и учащимися первое место принадлежало татарам – более 40 % татарских семей были грамотными, вернее имели хотя бы одного члена семьи грамотного или учащегося. Грамотныхлюдей среди мужчин было более 12 %, и более 3 % женщин обладали грамотой. Процент учащихся из детей школьного возраста среди татар составлял 15–16 %. Из всех 12 волостей Саратовской губернии наилучшее положение занимала Кунчеровская волость – процент семей с грамотными и учащимися составлял 32 %. Наихудшее положение было в Чаадаевской и Шемышейской волости – 15–18 %, ниже была только Наскафтымская волость с 8 %. «Сборник сведений по Саратовской губернии» (1905 г.) показывает: мусульман в губернии – 3.38 %, сельских жителей – 78 %, дворян и духовенства – по 0.4 %. В магометанских школах учились 5578 мальчика и 2 девочки, или 3.32 % от общего числа татар. У евреев грамоте учились 40 мальчиков и 0 девочек – 0.02 %. Мечетей 157, или 717 чел. на одну мечеть. Стоит при этом отметить, что у русского населения уезда разделение по уровню грамотности пролегало на линии разграничения социального статуса крестьян. Крестьяне, которые еще совсем недавно, до 1861 г., были крепостными, помещичьими, были в худшем положении по сравнению с категорией бывших государственных крестьян, поскольку первая группа не имела благоприятных условий для обучения.

Из других же категорий крестьян по количеству грамотных, как мужчин, так и женщин, первое место принадлежало уже не татарам, а государственным русским крестьянам. По относительному количеству учащихся, и мальчиков, и девочек, первое место принадлежало опять татарам, но второе – крестьянам смешанных общин, и только третье и четвертое – русским. По количеству грамотных женщин лучшее положение занимали опять бывшие государственные крестьяне-русские (26,7°/о), затем следовали татары, крестьяне смешанных общин и бывшие крепостные (всего 4 %). Мордва и особенно чуваши одинаково занимали последние места, как среди грамотных, так и по числу учащихся, и мужчин, и женщин. Наибольшее количество девочек среди учащихся наблюдался у татар. Причем наблюдалась интересная, хотя логически и закономерная особенность, когда величина надела землю на семью была обратно пропорциональна уровню грамотности в семьях, особенно среди учащихся: чем больше надел, тем меньше было грамотных. Не менее важную роль на число грамотных семей играла промысловая занятость населения. Понятно, среди торговцев и приказчиков процент грамотных мужчин и учащихся составлял 26 %. За ними следовали с 21 % столяры, слесари, токари, калачники. Чуть меньше, 19 %, было у мельников, маслобойников и сапожников. В худшем положении были бурлаки, дроворубы, нищие, пастухи и санники – от 4 % до 1,6 %, причем процент понижался с преобладанием среди них мордвы.

В 1886 г. всего в уезде было русских 37 школ, как мужских, так и женских, в том числе 6 – в Кузнецке, а остальные – в селениях. Были и смешанные