Елена повернулась к Доминику:

— Вы должны поехать. Я же говорила, вам опасно тут оставаться.

— Я тоже тебе сказал, что нашел здесь цель и что мне ехать некуда. — Он коснулся головы мальчика. — Ему я больше не нужен. А здесь многие во мне нуждаются.

— Вы не поэтому остаетесь. Вы хотите нас прикрыть.

— Это неважно. Важно, что я так решил. — Доминик был непреклонен.

— В этом нет никакого резона, черт возьми.

Он покачал головой.

— Я вас здесь не оставлю, — не соглашалась Елена.

— Оставишь, — улыбнулся Доминик. — Барри должен уехать, и тебе придется уехать с ним. Кто еще сможет его защитить?

— Рано или поздно Чавез узнает об этом месте. Кто-нибудь донесет ему, что вы заботились о Барри. Вы знаете, что это значит.

— Это значит, что мне придется найти другой дом, но не другую страну.

Елена резко повернулась к сыну:

— Барри, сходи, пожалуйста, в спальню и принеси маленькую коробочку, которую я там оставила.

Барри выглядел обеспокоенным.

— Доминик поедет с нами, правда, мама?

— Разумеется, поедет. — Она легонько подтолкнула мальчика в сторону дома. — Принеси коробочку. — Как только Барри скрылся в доме, она снова повернулась к Доминику: — Вы были моей единственной опорой. Вы ему нужны. Вы нужны мне.

— Тебе нелегко было это сказать.

— Я сказала, потому что так оно и есть. Вы должны поехать с нами. Слишком опасно для вас…

— Кончайте спорить. — Гален зашел за спину Доминика и нанес ему короткий удар ребром ладони по шее сзади. Доминик охнул и стал оседать. Гален поймал его и аккуратно положил на землю.

— Какого черта? — Елена прыгнула вперед. — Если вы ему навредили, я…

— Ничего с ним не будет. Это называется обездвижить. — Он встретился с ней взглядом. — Я избавил тебя от необходимости делать это самой. Готов поспорить на все что угодно, что ты потратила бы еще минуту на уговоры, а потом вырубила бы его сама. Теперь же, когда он очнется, ты можешь с полным правом делать невинные глаза. — Он театрально нахмурился. — Это все этот ужасный Гален. Чтоб он пропал.

— Ты не можешь знать наверняка, что я…

— Да? Значит, ты не собиралась его вырубить?

Она помолчала, потом неохотно кивнула головой.

— Но это не одно и то же.

— Прекрасно понимаю. Он — твой друг, не мой. У тебя есть право вывезти его против его воли.

— Ему небезопасно здесь…

— Кармишель уже близко. — Гален отвернулся и уставился в небо. — Ты лучше возьми ребенка, а я пока уколю Доминика, чтобы он не приходил в себя до самого Медельина. Придумай какое-нибудь объяснение для Барри насчет того, что Доминик немного поспит.

Елена бросила взгляд на Доминика и побежала в дом.

— Вертолет, — пробормотал Чавез. — Летит низко. Любопытно.

Возможно, это конец охоте. Он-то думал, что Елена одна и в отчаянии, что она ищет пещеру, где бы спрятаться. Если же она сумела получить такую помощь, как вертолет, то расклад может теперь быть не в его пользу.

Из хижины выбежал Гомез.

— Я все узнал. Доминик живет здесь, у горной дороги. Двадцать минут езды отсюда.

— Тогда пошевеливайся. — Чавез снова поднес к глазам бинокль. — Прикажи одному из твоих людей записать номер вертолета и выяснить, откуда он мог взяться.

Вертолет еле справлялся с сильным ветром. Ему будет трудно приземлиться.

Не повезло, Елена.

— Он не сможет сесть. — Галеннаблюдал за третьим неудачным заходом Кармишеля на посадку, потом повернулся и пошел прочь от деревьев, росших у подножия горы. Он поднял Доминика и положил его на заднее сиденье джипа. — Рассаживайтесь, и говори, как добраться до той поляны.

— Надо было сразу туда ехать. — Елена подняла Барри и посадила его на пассажирское сиденье.

— Многие крепки задним умом. Я вообще-то не хотел без необходимости демонстрировать тебя всей округе.

Он громко позвал Форбза.

Но Форбз уже сам бежал к ним.

— В гору поднимаются две машины. Седан последней модели и вседорожник.

Гален выругался и повернулся к Елене:

— У нас есть хоть какой-нибудь шанс?

— В этом-то районе? Здесь народ беднее грязи. У большинства вообще нет никаких машин. Это наверняка Чавез.

— Нельзя как-нибудь объехать гору и не встречаться с ними?

— Нет, дорога кончается еще до вершины. Примерно в пяти милях отсюда.

— Черт. Значит, придется ехать. Садись и заводи мотор. Форбз, ты сядь сзади с Домиником. — Гален потянулся к радио. — Мне надо переговорить с Кармишелем.

Чавез поднял крышку ящика с игрушками и вынул детский лук, лежавший сверху. Эта дрянь покупала его сыну всю грошовую дребедень. Прятала его в этом доме и позволяла ему знать только то, что сама считала нужным.

Его сыну!

Он раскрыл почти пустой фотоальбом и увидел фотографию Елены, улыбающейся маленькому мальчику. Будь она проклята. Он разорвал фотографию пополам и положил половинку с мальчиком в карман.

— Никого нет ни в доме, ни в лесу, — доложил Гомез. — Но вертолет все еще крутится поблизости.

— И никто не проехал мимо нас по дороге. Они все еще здесь. Их только надо найти. — Чавез снова взглянул на детский лук, который держал в руке. Он так увлекся охотой, что еще не до конца осознал, что эта сука сделала.

Он разломил детский лук пополам и отбросил в сторону.

— Подожгите дом. Пусть все сгорит дотла.

Елена остановила джип.

— Дальше нет дороги.

— Здесь хотя бы нет деревьев. — Гален выпрыгнул из джипа и обежал его сзади. — Форбз, помоги мне выгрузить вещи.

— Чересчур ветрено, — сказал Форбз, — он не сможет сесть. Он разобьется о гору или о деревья.

— Тогда гора должна прийти к Магомету. — Га-лен начал разгружать машину. — Или как там, что-то в этом роде. У нас нет выбора.

— Что ты хочешь делать? — спросила подошедшая Елена.

— Надень эту упряжь. — Он бросил ей два комплекта парусиновых ремней. — И одну на Доминика. Кармишель сбросит нам трос, оттащит от горы и поднимет в вертолет. Эта упряжь надежно крепится к тросу. А они лебедкой поднимут нас на борт.

— Он поднимет нас прямо с горы?

— Ты можешь предложить что-нибудь получше? — Гален бросил ремни Форбзу. — Я не ожидал, что наберется столько народу, поэтому попросил Кар-мишеля вместе с тросом опустить еще упряжь. Это надежное приспособление. Им пользуются специальные войска в сложных ситуациях.