– Так сияют и искрятся души, откликающиеся на зов Великой Первопричины, – за спиной Анкора торжественно и загадочно прозвучал голос Саримара.

Медленно обернувшись, принц увидел величественную фигуру жреца, одетого в просторную длинную тунику из золотых нитей и тот же шлем, в котором Анкор впервые его увидел. Жрец поднял руки ладонями вперед в приветственном жесте, хорошо знакомом мальчику, тихо приблизился к нему и, укрыв тяжелым плащом, попросил вернуться в спальню.

– Ты прав, мудрый Саримар. Мое тело устало, и ему холодно. Но, знаешь, никогда моя душа не чувствовала себя так хорошо…

Саримар ответил ему доброй и понимающей улыбкой. В это время в спальне появились два человека в кожаных доспехах, чтобы унести столик с благовониями.

Когда они вошли в спальню, Саримар посоветовал принцу прилечь отдохнуть хотя бы часа на два.

Анкор проснулся еще до прихода жреца, спрыгнул с кровати и, закутавшись в теплую розовую накидку, подошел к двери, выходившей на террасу. Он привел в действие скрытый механизм, и, когда дверь распахнулась, свет солнца озарил его, словно омывая тело и душу ласковыми лучами. Анкор остановился и закрыл глаза, пытаясь продлить эту минуту покоя и счастья… Потом он вышел на террасу, оперся на балюстраду и стал любоваться открывавшимся оттуда пейзажем. То, что он видел, было не мечтой, которая стала реальностью, – это была реальность, преобразившаяся в мечту. Здесь, вдали от мира обычных людей, близкий рокот волн Атлантического океана поглощал остальные звуки. На тысячу метров от берега море все еще оставалось спокойным и свободным, но дальше широкая цепь рифов отделяла его от горизонта. Эти рифы Анкор знал слишком хорошо… От самого берега начиналась плодородная земля, а на ней, словно на чудесной картине, зеленые холмы, обрамленные сосновыми рощами, чередовались с ручьями и речками, рукотворными озерами, дорогами, небольшими храмами, подобными тому, где находился сейчас Анкор. Он насчитал около двадцати таких храмов, стоявших метрах в трехстах друг от друга. Некоторые спускались к самому морю, а остальные были рассыпаны по лугам и по берегам ручьев и озер. Дальше к востоку, всего лишь в нескольких километрах от дворца, Анкор увидел горную цепь. Но самым значительным и прекрасным на этом великолепном фоне было главное здание Храма Кума. Казалось, что лучшие художники, одаренные божественным вдохновением, – сначала ангелы, а потом и люди – приложили немало стараний, чтобы отразить в нем всю красоту Природы и Вселенной. Расположенное у подножия горы главное здание Великого Храма размерами напоминало небольшой город и служило лучшим памятником, созданным, чтобы отражать идею Величия и Вечности. Хотя Храм был довольно далеко, Анкор мог различить его пирамидальные башни, поднимавшиеся ярусами крыши, стены, высокие и крепкие, похожие на скалы. Храм окружали сады с мраморными статуями на дорожках, пруды, небольшие изящные сооружения. На расстоянии около трехсот метров главное здание защищала стена высотой не менее тридцати метров и толщиной около пятнадцати, а также рвы и другие укрепления. Золото, эмаль и белый мрамор сверкали на стометровых башнях.

Мальчик долго стоял неподвижно, наслаждаясь красотой этого вида и свежим ветерком с моря. Стук металлических сандалий по каменному полу заставил его обернуться, и он увидел Саримара, на этот раз одетого во все желтое, улыбавшегося тепло и с любовью:

– Вижу, что лень не находит убежища в твоей душе, о стремящийся к божественным Таинствам.

– Ты слишком добр ко мне, мудрый учитель; я любовался этой удивительной красотой и старался сохранить хотя бы часть ее в своем сердце.

– Сегодня мы с тобой совершим прогулку по окрестностям Великого Храма. Иди в свою спальню, там ждут два человека, они помогут тебе. Для тебя приготовлены одежда и завтрак.

Анкор последовал совету и через полчаса вернулся на террасу, одетый в тунику, похожую на тунику Саримара, только богаче украшенную золотом и драгоценными камнями. Увидев его, учитель одобрительно улыбнулся и пригласил ученика вновь пройти в спальню, а оттуда по длинным коридорам – к выходу в другой части дома.

У выхода их ждал простой открытый паланкин из легкого металла. Восемь человек, готовых нести его, стояли рядом: двое спереди, двое сзади и еще по двое с каждой стороны. Ожидал их еще один человек, видимо занимавший какой-то высокий административный пост – об этом можно было судить по Золотому Солнцу, изображенному на песочного цвета тунике, и по тонкому голубому металлическому обручу вокруг головы. Его сопровождали шесть гвардейцев.

– Благородный Свамоа, представляю тебе Маленькую Змею, сына и ученика Великой Змеи, – сказал Саримар, показывая на Анкора.

– Приветствую тебя, Солнечная Змея, – сказал Свамоа, склонившись в глубоком поклоне. – Я знал твоего благословенного отца, и воспоминание о нем, словно солнце, озаряет мои дни. Добро пожаловать в Храм Кума!

– Спасибо, благородный брат. Да благословят тебя владыки дорог, и да будет воля моего отца всегда с тобой.

– Мы уже можем тронуться в путь, благородный Свамоа?

– Да, мудрый! Веди Маленькую Змею по дорогам и подземельям Храма.

Саримар и Анкор сели в удобный легкий паланкин. Свамоа подал знак, и четверо из шести гвардейцев возглавили эту маленькую процессию. Сам он остался и, скрестив руки на груди, наблюдал за ней, пока она не исчезла из виду. Все это время Свамоа загадочно улыбался. Юному принцу показалось, что в его улыбке сквозила тень сомнения. Он также заметил, не без удивления, что люди, несшие паланкин, шли быстрым, ритмичным шагом. Хотя внешне они были не очень крепкого сложения, очевидно было, что они невероятно сильны и выносливы.

То, что открылось взору Анкора, восхитило и поразило даже его, давно привыкшего к красоте и грандиозности. Сады, изобилующие цветами, дорожки из многоцветного мрамора, скамьи, статуи, фонтаны, величественные храмы и дворцы – словом, это была истинная гармония, которая, воплощаясь в земных формах, одухотворяет их и делает божественными, придавая им одно общее свойство – красоту.

– Кажется, будто все это сотворили сами боги! – тихо сказал юноша.

– Если под словом «боги» ты подразумеваешь те удивительные и многообразные формы, в которых проявляется единое Божество, тогда ты прав, все это – дело рук самих богов.

– Я не совсем понимаю тебя, мудрый учитель.

– Попытайся проникнуть в сокровенный смысл моих слов… Слова – это всего лишь грубые двери в жилища, где обитают Идеи. Скажи, изучал ли ты строение человеческого тела, хотя бы в общих чертах?

– Я много изучал форму, энергию и функцию этой оболочки, мудрый Саримар, но пока мне удалось понять очень мало…

– Хорошо, но ты уже знаешь, что твоя рука, к примеру, состоит из мириад маленьких сущностей, объединенных в единую энергетическую структуру, из которой создается внешняя форма. Ты также знаешь, что при этом каждая из них живет своей, независимой жизнью.

– Да, я знаю это.

– Тогда представь себе, что каждая из этих мельчайших сущностей наделена разумом… или надели их разумом сам, хотя бы на мгновение. А теперь представь себе, что ты скульптор, который своими руками создал прекраснейшую статую. Разве не могли бы эти сущности – частички твоей руки, каждая по отдельности или все вместе, похвастаться: «Я вырезала эту малюсенькую часть камня» или: «Это мы сами, собственными усилиями изваяли эту статую»? Утверждая подобное, они совершили бы ошибку, впали бы в тщеславие. Ибо, хотя они действительно были тебе необходимы в этой работе, все же творческий импульс исходил от тебя, ты был высшим разумом, под руководством которого эти маленькие сущности работали гармонично, как единое целое. Твоя душа вдохновляла их маленькие души, а те, в свою очередь, давали толчок их маленьким телам, объединяя эти тела в единое тело – твое собственное. Точно так же, дорогой Анкор, те многие тысячи людей, которые испокон веков создавали эту красоту, были проводниками и служителями Божества, руководившего ими и побуждавшего к действию. Именно Оно вдохновляло их, именно благодаря Ему рождались все их идеи и прекрасные творения. Ты понимаешь меня?