Интересно, что художник пишет и погибающего голубя, стремительно падающего под ударами водного потока, не столько как иллюстрацию слов Господа: «Истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю» (Быт.: 6:1–8), а как намек на будущего вестника надежды на спасение.

Карло Сарачени (Карло Венециано) (около 1580–1620) Святой Рох и ангел 1610-е. Холст, масло

Сарачени родился в Венеции и на всю жизнь остался для современников венецианцем — Карло Венециано. Совсем молодым он попал в Рим и погрузился в богемный круг, средоточием которого был Караваджо. Однако, увлекшись его живописными открытиями, Сарачени отказался от глубокого драматизма и привнес в свои произведения отсвет венецианского мягкого сияния. Темный фон на его полотнах никогда не звучит слишком тревожно.

Художник пишет христианского святого Роха (Рокко) (1293–1327), следуя привычной иконографической схеме. Иллюстрируется эпизод, когда паломник, пораженный чумой, от которой сам врачевал людей, лежит, изгнанный «в пустыне». Рядом его верный друг — собака, принесшая умиравшему от голода больному хлеб. Исцеленный ангелом, святой Рох стал почитаться как избавитель от чумных эпидемий. В 1485 останки святого были похищены из его родного города Монпелье и перевезены в Венецию — город, через который шла торговля с Востоком, более всего страдавший от эпидемий. Скуола святого Рокко (замечательно украшенная монументальными полотнами Тинторетто) взяла на себя обязанность заботы о больных.

Романтический эффект ночного освещения обнаруживает влияние на живопись Сарачени немецкого мастера Эльсхеймера, который тогда работал в Риме. Но совершенно очевиден и ее самостоятельный характер, проявляющийся в разнообразии цветовых гармоний, интимных, чувственных нот, в их звучании, пластическом богатстве.

Ян Брейгель Старший (1568–1625) Эдемский сад 1612. Медная доска. 50,3x80,1

Самым талантливым среди потомков великого Питера Брейгеля Старшего был его второй сын Ян. Он писал мелкими ровными мазочками, подчас используя увеличительные линзы, превращая свои холсты в подобие тонко вытканных шпалер, за это и получил прозвище Бархатный. Правда, есть мнение, что оно было дано художнику за то, что он предпочитал одеваться в богатые бархатные костюмы. Было еще одно прозвище — Цветочный: действительно, натюрморты с цветочными композициями, новый для Европы жанр, ему удавались. Как правило, в свои лирические пейзажи Брейгель включал изображения животных, плодов, людей. Он писал великолепно, однако без того внутреннего драматического подтекста, который присутствовал в картинах его отца. И все же им восхищались, его любили. Звание мастера Ян Брейгель заслужил в 1596 после путешествия в Италию, а в 1609, побывав в Праге и Нюрнберге, он получил титул придворного художника эрцгерцогской четы Альберта и Изабеллы и поселился в Антверпене.

Многие пейзажи Брейгеля посвящены теме Эдемского сада — сегодня известны чуть более ста версий. Свой особый тип пейзажа живописец создавал в сотрудничестве с Рубенсом. И красавец-конь на первом плане слева, и леопарды справа в некоторых из них тоже написаны благодаря влиянию Рубенса. Впрочем, Ян Брейгель включает в свои композиции множество разнообразных зверей — диких лесных тварей, экзотических птиц и домашних животных, мирно пребывающих в царстве цветущей и плодоносящей природы, на земле, в воде и небе. Белочка, павлин и обезьянки расположились на одной коряге. Уточки и жирафы, слоны и индейки, попугаи и олени (вновь «каждой твари по паре») и еще множество зверей и птиц живут в безопасном соседстве. И лишь на заднем плане можно различить ключевую сцену библейского сказания: змий предлагает праматери Еве плод (ничем не отличающийся от тех, которые растут на дереве в центре картины, значит, можно же было не соблазняться)! Адам явно пытается ее остановить, предостеречь, но тщетно — Ева уже тянется к запретному.

После смерти Камилло Памфили, страстного почитателя фламандцев, работа вместе с другими «брейгелями» была учтена в описи его собрания дворца на Пьяцца Навона.

Ян Брейгель Старший (1568–1625) Земля. Из серии «Аллегория четырех элементов». Начало XVII века. Холст, масло

Особым жанром в европейской живописи XVI–XVIII веков было изображение четырех элементов — земли, воздуха, огня и воды. Разумеется, элементы персонифицировались в виде человеческих фигур, подчас условных — их различали по атрибутам. Но были и те, кто представал в роли античных божеств. Их писали на фресках, украшавших потолки итальянских респектабельных домов, но и на отдельных картинах, которые составляли четырехчастный цикл. Сегодня многие из них разрознены по разным собраниям.

Теорию четырех стихий как первоэлементов мира начал разрабатывать греческий философ Эмпедокл, считавший, что они наделены свойствами любви и вражды, приводящими в движение материю. Позднее его идеи поддержали и развили Платон и Аристотель. Интересно, что, по Аристотелю, земле присущи холод и сухость.

Ничего глубокофилософского на картине Брейгеля нет. Его образ земли соответствует общепринятой тогда иконографии. Земля изображалась по-разному, у нее множество атрибутов, которые принадлежат различным богиням плодородия. В Италии она, прежде всего, ассоциируется с образом римской богини земледелия — Земли-Матери (Tellus Mater). Здесь, на этом холсте, она щедра на дары.

У живописца есть еще композиции на эту тему. На одной из них — почти та же декорация, с центральной плотной «стеной» из деревьев-кустов, по форме напоминающей матицу, столпом, поддерживающим кровлю деревянной постройки. С обоих флангов во всю высоту пространства высятся деревья с густой листвой. Эти зеленые темные «простенки» своеобразными арочными проемами открывают взгляду светлое пространство холмов. И если в работе «Земля. Первозданный рай» (1607, галерея Дориа-Памфили) художник наполняет «сцену» изображениями животных, то представленная картина посвящена царству растений. Такая интерпретация земли сходна с другой его композицией на близкую тему — «Аллегория земли и воды» (1600, галерея Дориа-Памфили), где половина земли украшена растущими цветами. Зритель, смотря на эти работы, убеждается в справедливости одного из прозвищ мастера — Цветочный.

Рубенс считал Яна Брейгеля побратимом, но как диаметрально разнятся художественные миры этих фламандцев!