Вдали виднелась полуразрушенная беседка. Но больше всего леденил кровь пепел. Он засыпал ту часть сада, где мы оказались, и от него – вот что странно – веяло холодом.

– Это сделал я, Агата.

Я вздрогнула, оглянулась и посмотрела в глаза Ричарду Шанрассу. Но какие бы чувства ни прятались за этими словами, он их не выдал.

– Теперь все, на что способен мой… способна моя магия, – это превратить живое в пепел.

Тишина неожиданно оглушила нас, туман медленно пополз с гор и укрыл безжизненный сад. Ричард ничего больше не говорил про проклятие, а я не решилась спросить. Мы и знакомы-то всего ничего… Чужие совсем. У каждого из нас свои тайны.

Он не обещал безопасность, как его дед. Не говорил, что не причинит боли. Лишь, стоя на краю пропасти, показывал засыпанный пеплом сад.

И остался со мной в ночи, когда в замке были призраки.

Что мне делать с этим мужчиной? Только рисовать для него. Рисовать так, чтобы горечь и бессилие, прятавшиеся в его глазах, теряли над ним власть.

– Я показал вам это, чтобы предостеречь от излишнего любопытства, – спокойно заметил Ричард Шанрасс. – Нам с вами предстоит долго жить вместе в замке.

– Я помню. В условиях договора сказано: пока не зацветет лиловый вереск, – отозвалась я. – И разорвать соглашение не получится.

– Иначе, думаю, вы бы бежали отсюда без оглядки, – закончил хозяин замка. – Только вчера вы, боюсь, совсем меня не услышали. Вы не сможете покинуть земли моего рода, Агата. Не сможете именно из-за этого прописанного условия про цветение сиреневого вереска.

Он сжал ладонь, в ней заклубилась тьма.

– До проклятия родовая магия, что бежит в крови, питала эти земли. И да, сиреневый вереск, или, как его называет народ, маральник, цвел по всем склонам. И целебные настойки из лепестков лилового вереска славились на всю империю.

Ричард с большим усилием уничтожил сгусток тьмы в ладонях, буквально впитал его в себя.

– Вы хотите сказать, что маральник не зацветет?

– Да, Агата. По крайней мере, пока я не избавлюсь от проклятия.

– И как же его снять? – не утерпела я, все еще с трудом осознавая, что именно услышала.

Он усмехнулся, но как-то зло и холодно. Черты лица сразу заострились, взгляд стал иным, налился сиреневой тьмой.

– Никак. Неужели вы думаете, что останься у меня хоть малая надежда, я бы ей не воспользовался? Поверьте, уже опробованы все возможные способы и средства, но проклятие не исчезнет. Я не желаю, чтобы вы расспрашивали о нем меня или кого-то из моих людей. И не дайте небеса попытались помочь его снять!

– Но…

– Я. Не. Желаю, – отрезал Ричард так, что в его глазах вдруг вспыхнуло пламя, а под нашими ногами взметнулся пепел от невиданного ветра.

Мне ведь должно быть страшно. Должно. Но как бояться того, кто защищал от призраков? И судя по подслушанному утром разговору, не сводил с меня глаз всю ночь?

Наверное, я ненормальная. Страх, может, и был, таился где-то глубоко внутри, но бежать не хотелось. Хотелось освободить Ричарда от зла.

– Я понимаю, мой дед не имел никакого права решать вашу судьбу, отправлять к про`клятому… магу, тем самым лишив выбора и возможности покинуть мои земли, – словно ничего до этого и не случилось, сказал хозяин Шанрассхолла.

– По сути, он забрал у меня то, чего я никогда не имела, илар Шанрасс. Свободу.

– Ричард, – поправил он. – Злитесь на него за этот обман? Если что, призову и можете снова покидать в деда, чем желаете.

Сдается, от подобного предложения у меня покраснели не только щеки, но даже кончики ушей.

Ричард усмехнулся, но я сдержалась и в этот раз повела себя как достойная воспитанная илара – промолчала. Придется найти силы и смириться со случившимся, хотя это будет не так уж и просто.

– Вы можете выбрать в замке любые понравившиеся вам покои. Если понадобится одежда, какие-то вещи… стоит просто сказать об этом Мелиссе.

– Да ваш… дед постарался, – вздохнула я, вспомнив неразобранные сундуки.

– Это верно. Кисть, краски, бумага? Что-то из этого нужно? – деловито поинтересовался Ричард, поглядывая на меня.

– Да! – загорелась я энтузиазмом.

– Тогда жду список, Агата.

Я чуть помялась, но все же спросила:

– У вас будут пожелания? Что именно вы хотите видеть на рисунках?

Ричард неопределенно пожал плечами, давая понять, что оставляет выбор за мной.

– Вы не покажете мне свои работы, Агата? Чем-то же они так зацепили моего деда, что он даже провернул авантюру с воплощением.

Вопрос, как ему это удалось, так и замер в воздухе.

– Он был весьма талантливым артефактором, – пояснил Ричард. – Создавал удивительные вещи, наделяя их самыми разными магическими свойствами. Перед смертью работал над амулетом, который позволит ему раз в сотню лет на месяц становиться почти человеком…

– Так не хочет уходить за грань?

– У него есть одно незавершенное дело, Агата. Внук под проклятием, – вздохнул Ричард. – Да и судьба Шанрассхолла волнует старика не меньше. Вот и решил помочь.

Мы немного помолчали, каждый думая о своем.

– А почему у вас разные фамилии? – не удержалась я.

– У каждого артефактора есть клеймо мастера. У деда вот – Храмс.

Ричарда совсем не смутил мой вопрос, кажется, он даже рад был отвлечься от своих невеселых мыслей.

Я вспомнила, что говорил Альфред Храмс о причинах, по которым ему была нужна именно художница, и немного задумалась. Однозначно, когда успокоюсь и все обдумаю, позову его и подробнее расспрошу про проклятие. Если он так любит своего внука, то должен согласиться помочь.

– Так что там с рисунками, Агата?

Я очнулась, понимая, что моя задумчивость выглядела не особо вежливо по отношению к хозяину замка. Впрочем, Ричард терпеливо ждал ответа.

– Покажу, – решилась я, но подумала, что тот, один-единственный, который ему видеть не нужно, обязательно спрячу.

Ричард кивнул, предложил позавтракать вместе и пообещал потом показать замок. Я не стала отказываться. Конечно, если он думает, что я не буду искать способ снять проклятие, то сильно заблуждается. Во-первых, никто не заслужил подобной участи. Во-вторых, остаться в Шанрассхолле навсегда никак не входило в мои планы. В моей жизни случались неприятности, но я всегда находила выход из ситуации. Найду и из этой. Просто сейчас я растеряна и не знаю, что делать. Мне необходимо время.

Пока я обдумывала это, мы успели пройти через сад. Я глянула на каменные стены замка и на мгновение – лишь на одно мгновение! – мне почудилось, что вместо колючего кустарника там пламенеют амарантовые розы. Ветер играет с лепестками, и сад засыпан ими, а не пеплом.