Подружки пригласили Пенелопу отметить день рождения одной из них, устроив пикник на берегу. Каждый из приглашенных должен был принести из дома что-нибудь из еды и питья. Пенелопа уже несколько дней говорила об этом матери, но Ирена неизменно уклонялась от прямого ответа, держа дочь в подвешенном состоянии.

– Загляни в холодильник. Я приготовила для вашего пикника шашлык из креветок, запас оранжада и купила два кило мороженого. Еще я запаслась пластиковыми стаканчиками и тарелками. Вам они понадобятся.

– Правда? – удивилась Пенелопа, не веря своим ушам.

– Не забудь, скоро приезжает отец. Дождись его, прежде чем уходить. Вечером веди себя осмотрительно. А теперь иди. Мне еще надо смыть с лица все эти черные потоки, – улыбнулась Ирена. – Не хочу, чтобы папа увидел меня такой.

Пенелопа явилась на пляж, нагруженная едой и гитарой. Все были уже в сборе. Был там и пляжный спасатель по имени Роберто, которого все звали Бобби Соло, местная знаменитость. Его родители держали небольшой пансион, и в летний сезон он пополнял скудные доходы семьи, присматривая за купальщиками, хотя чаще проводил время, бегая за девушками и обольщая их несравненным исполнением «Слезы на щеке». Пенелопа была в него тайно влюблена. Но Ирена заметила это и, разумеется, не пришла в восторг. Посоветовав дочери вести себя осмотрительно, она в первую очередь имела в виду этого провинциального сердцееда, двадцатишестилетнего бездельника без видов на будущее.

Намек матери Пенелопа пропустила мимо ушей. Напротив, мысль о том, что красивый молодой человек будет за ней ухаживать, воодушевила ее. Вот уже два года ее подружки и одноклассницы заводили краткосрочные романы, а к Пенелопе мальчики относились чисто по-дружески. Ни одному из них в голову не приходило послать ей любовную записочку. Она страдала от этого, а чтобы скрыть свои переживания, вела себя как сорванец, одевалась во что попало и назло всем объедалась бисквитным печеньем. При этом она чувствовала себя некрасивой, одинокой, никому не нужной и мучилась невыразимо. Этим летом юноша начал ходить вокруг Пенелопы кругами, расхваливая ее умение плавать и тонкие черты ее лица, нежный голосок и талант сочинять песни. Ирена издали наблюдала за дочерью, опасаясь, что невинное увлечение может обернуться для нее большой бедой.

Даже бабушка Диомира заметила их попытки остаться наедине и высказала все, что думала, в лицо внучке со своей обычной прямотой:

– Держись подальше от этого прощелыги. Помнишь «Риголетто»? «И изменяю им первый я». А он даже не герцог Мантуи!

Пенелопа же думала о том, что скоро настанет осень, она вернется в школу, и все ее подружки начнут делиться рассказами о своих летних романах. Возможно, на этот раз ей тоже будет что рассказать.

Бобби Соло не стал тянуть время, прямо в разгар вечеринки он шепнул ей на ухо:

– Прогуляемся по берегу, куколка?

Зачарованная его словами, Пенелопа позволила увести себя подальше от остальных. Когда Боби Соло пригласил ее присесть на край вытащенной на берег лодки, она залюбовалась его сильным загорелым телом.

Чувствуя себе прекрасной королевной (словно обещание, данное ей матерью, уже сбылось!), Пенелопа позволила себя поцеловать. Сперва она растерялась, ощутив у себя на губах чужие губы, потом ее охватила незнакомая ей раньше неудержимая дрожь. Пенелопа вздрогнула, когда парень потянул ее руку туда, куда порядочной девушке совать руки не полагается. Пенелопа опустила взгляд. Свет луны освещал нечто жуткое, торчавшее из фосфоресцирующих в темноте бермудских шортов обольстителя.

Пенелопа в ужасе закричала, выпрыгнула из лодки и что было духу бросилась бежать по пляжу. Она промчалась мимо своих друзей. Сандрина кинулась ее догонять с криком:

– Постой, Пепе. Что случилось?

– Отстань! Ничего не случилось. У меня с мужчинами все кончено. Боже, какая гадость! – на бегу ответила Пенелопа и устремилась к дому.

Никому, даже матери, Пенелопа не рассказала о своем печальном опыте с пляжным спасателем. Она убедила себя, что ей в очередной раз не повезло: у ее подруг никогда не бывало таких унизительных и грязных приключений. Что ж, она извлечет урок из этого разочарования.

После того памятного разговора Пенелопа начала постепенно сближаться с матерью. Следуя ее строгим советам, она заметно улучшила свой внешний вид. Даже подруга София уже не раз говорила ей:

– А знаешь, Пепе, ты становишься очень даже ничего себе.

Улучшились и школьные отметки. Только замкнутость, меланхолия, недовольство собой остались прежними. Однако теперь, когда в зеркале Пенелопа видела себя похорошевшей, ей стало легче справляться с приступами дурного настроения.

Подруга Доната, уже в то время начавшая увлекаться астрологией, составила ее полный гороскоп.

– У тебя скрытный характер. Над тобой господствует Луна, поэтому твои острые углы не видны постороннему глазу. Ты кажешься спокойной, потому что умеешь хорошо скрывать свои тревоги. Старайся не прятаться от окружающих в своей скорлупе: от них исходит не только зло, но и добро. Почему ты всегда себя недооцениваешь?

Пенелопе хотелось ответить: «Потому что ты всегда тут как тут. Ты себя переоцениваешь, а я из-за тебя чувствую себя ничтожеством». Но ей так и не хватило духу открыться и откровенно сказать в лицо подруге все, что накопилось у нее на душе.

* * *

Когда Пенелопа вернулась в Чезенатико на следующее лето, оказалось, что Бобби Соло сменил территорию. Теперь на красном плотике-поплавке дежурил другой спасатель – тоже красивый парень из местных. Пенелопа твердо решила держаться от него подальше. На пляж она ходила только с матерью, а остальное время проводила с учителем Бриганти. Он помогал ей с внеклассным чтением, рекомендовал интересные книги по истории, мифологии, литературе. Свободный от дел во время летних каникул, старый профессор чувствовал себя особенно одиноким и всегда радовался приходу Пенелопы, разговорам с ней.

– Вы еще не старый, – часто говорила Бриганти Пенелопа. – Бабушка Диомира гораздо старше вас. А почему вы не женились?

– Я, увы, весьма застенчив. Особенно с женщинами. Стоило мне повстречать девушку, которая мне нравилась, как я краснел до ушей, начинал волноваться, лепетал какую-то чушь, а потом и вовсе убегал, сгорая от стыда, – признался он. С этой девочкой старому учителю было легко разговаривать.

Пенелопа тоже откровенно рассказывала ему о своих сомнениях и страхах. Однажды она призналась ему, что больше всего на свете ей бы хотелось сочинять песни.

– Но я не умею подбирать мелодии, у меня нет ну никакого таланта, – пожаловалась она.

– Я думаю, тебе не стоит спешить. Не каждый пишущий стихи способен положить их на музыку. Вспомни о сочинителях великих мелодрам. Бессмертные мелодии Масканьи, Верди, Пуччини рождались благодаря сюжетам и диалогам прекрасных либреттистов, – объяснил профессор. – Возможно, тебе нужно встретить музыканта, которому бы понравились твои стихи.