Скрюченными от напряжения пальцами я развязала ленту, разорвала блестящую фольгу и медленно подняла крышку. Удар пульса оглушил, стоило устремить взгляд на одинокий рисунок, покоившийся на дне коробки. Там был изображен корабль с ярко-алыми парусами, разбитый в щепки судном под золотым царским флагом…

⁂

Следующие дни пролетели незаметно. Мы с мамой с утра до вечера занимались подготовкой к открытию картинной галереи, и чем больше времени я уделяла насущным делам, тем крепче становилась вера, что происшествие в лифте останется без последствий.

На улице стояла невыносимая жара. Я с самого утра мечтала о лимонаде, сдобренном щедрой порцией льда. Вернувшись домой, забрала бумаги, но прежде чем ехать на встречу с организатором вечеринки, решила все-таки переодеться и принять душ.

Проходя мимо маминой мастерской, внимание привлекла тихая расслабляющая музыка.

– Мам, ты здесь? – позвала, заходя в просторную залитую светом комнату, но стоило повернуть голову, как мое горло свело от шока…

На кубе в дальней части помещения сидел Гвидон Царев, прикрытый лишь белоснежной простыней. В нескольких метрах от соседа располагался огромный холст с набросками мужской обнаженной натуры.

Я открыла рот, чтобы наградить придурка потоком отборной брани, но слова застыли на языке, глядя на то, как простынка соскользнула на заляпанный краской пол.

– Как неловко вышло… – сверля меня раздраконенным взглядом, мамин «натурщик» даже не потрудился прикрыться, демонстрируя крепкую загорелую фигуру в костюме Адама.

Взгляд на автомате проехался по мягкой дорожке лобковых волос, останавливаясь на внушительном мужском достоинстве мужчины. Боже! Даже в состоянии покоя тело Гвидона выглядело умопомрачительно. Покусывая кончик языка, я не могла отвести от него взгляд… С непроницаемым выражением лица сосед лениво поднял простынку, вновь накидывая её на мощные бедра.

– Соля, дорогая! Ты уже вернулась?! – жизнерадостно пропела мама, застывшая на пороге с кувшином лимонада и двумя бокалами в руках.

– Э-э-э… Я только забрать документы… – неловко попятилась.

– А это Гвидон, познакомься! Помнишь, как долго я искала подходящего натурщика? Его картина будет завершающим штрихом на открытии галереи…

⁂

Я была так погружена в свои мысли, что чуть не проехала поворот в Барвиху. Домой возвращаться категорически не хотелось – мало ли куда творческая мысль заведет художницу и её натурщика… Но не ночевать же на Павелецком вокзале?! С этими мыслями в одиннадцатом часу вечера я все-таки распахнула входную дверь.

– Соля, где это ты шляешься по ночам?! – мама сидела в кресле, скрестив ноги по-турецки, и жевала яблоко.

– Я… была у подружки в гостях, – пожала плечами, мечтая скорее оказаться в спальне.

– Дорогая, может, по стаканчику лимонада перед сном? Давно мы с тобой не откровенничали! – легкомысленно рассмеявшись, она поднялась с кресла и уселась на край обеденного стола, указывая на соседний стул.

– Ну, давай… – согласилась я без особого энтузиазма.

– Знаешь, дочка, я так счастлива! Через несколько дней открытие моей первой выставки! Я наконец-то занялась тем, что приносит истинное удовольствие… – собеседница облизнулась, перекинув копну вьющихся волос через плечо.

– Я очень рада. Вот только… – замялась, не зная, как задать вертевшийся на языке вопрос.

– Что такое, Соля? – моложавая блондинка напротив легкомысленно приподняла подол домашнего платья.

– Этот парень… натурщик. Тебе не кажется, что у нашего соседа слишком дурная репутация?

– Я тебя умоляю! – неожиданно она спрыгнула со стола и, обняв себя за плечи, принялась кружиться по гостиной, блаженно улыбаясь.

– Мам?..

– Ты посмотри на себя! Выглядишь, как сельская учительница! – схватившись за живот от смеха, она продолжила танцевать.

– Что ты такое говоришь?!

– Читаешь мне нотации, как самая настоящая училка! А сельская – потому что нарядилась в совершенно безвкусное платье! Эта длина вышла из моды два сезона назад! Неужели не смотрела последние парижские показы?!

– Причем здесь длина платья? – я закатила глаза. – Есть такое неустаревающее слово – стиль! А этот парень имеет ужасную репутацию. Мне кажется, не стоит показывать его картину на открытии галереи…

– Гвидон один из самых обсуждаемых мужчин столичной тусовки! Его участие в празднике привлечет ещё больше внимания.

– Неужели ты хочешь начинать со скандала? – вздохнув, я поднялась на ноги.

– Ты так же, как и все, начиталась бульварных статей! Наш сосед настоящий джентльмен – сегодня утром он помог мне заменить проколотое колесо, а потом любезно согласился поработать натурщиком!

От негодования я сжала кулаки. Ни на секунду не сомневалась, кто это несчастное колесо проткнул он сам. Гвидон действовал одними и теми же грязными методами. Хорошо хоть наш садовник оказался мастером на все руки, успев поменять выбитые окна до маминого приезда.

– Я тебя предупредила…

– Ох, боюсь-боюсь, училка! И, Ассоль, можно попросить тебя о небольшом одолжении? – мама подмигнула, зажав между зубами кончик ногтя.

– Конечно…

– Завтра вечером Гвидон вновь придет позировать. Я бы хотела устроить ему небольшой сюрприз… Как думаешь, парню понравится, если мы прервемся на пикник возле бассейна?

На долю секунды я опешила, открыв рот. До последнего не хотелось верить, что скандальный сосед привлекает ее не только, как натурщик…

– Смотри сама. Понятия не имею, что ему нравится… – прошептала, вновь представив его язык у себя во рту.

– Что за интонация, Ассоль?! Уж не ты ли мне говорила, как важно оставить багаж прошлого позади и снова наслаждаться жизнью?! – голубые глаза собеседницы полыхнули порицающим огнем.

– Да, но он сумасшедший скандалист и младше тебя вдвое… – я отрешенно покачала головой.

– А я, по-твоему, второсортная рухлядь?! Старая кляча, которая не может привлечь мужчину?! Такого ты обо мне мнения, дорогая?

– Мам, я тебя умоляю…

– Это я тебя умоляю – не вмешивайся в наши отношения с Царевым!

⁂

В течение дня голова гудела так, будто в нее поместили маленькую лесопилку. При всем желании у меня бы не получилось выбраться из дома. Чуть полегчало ближе к вечеру, и я вышла на балкон полной грудью вдохнуть расплавленный вечерний воздух.

Солнце уже пряталось, и на зеленой идеально подстриженной лужайке растянулись причудливые тени. Я устремила взгляд в сторону бассейна, ощутив, как на ладонях проступает пот.

Мама и Гвидон расположились на соседних лежаках, о чем-то весело переговариваясь. Она вырядилась в крошечный красный купальник, демонстрируя подтянутую фигуру. Сосед же, в своем репертуаре, отделался узкими белыми плавками. Подозревала, стоит ему хоть раз окунуться, тонкая ткань станет абсолютно прозрачной…