— Пацифик! — предостерегающе воскликнул Эльдайн.

— Тихо, вы оба!

«Есть там еще кто-то?»

«Похоже, нет».

— Положите меч и сдавайтесь. — невозмутимо сказала Уорден.

Лайам хрипло расхохотался.

— Чтобы вы убили меня? Нет уж, увольте! — Он покрепче стиснул скользкую рукоять, не отводя лезвия от женского горла, и свободной рукой стал нашаривать дверную задвижку.

«Я сейчас отворю дверь. Я хочу, чтобы ты усыпил тех, что со мной».

Он нащупал замок и распахнул дверь настежь.

Подпертый клинком вздернутый подбородок Уорден придавал ей надменный вид.

— Не дурите! — пробормотала она. Фануил, внесенный в дом порывом влажного ветра, с интересом взглянул на людей. Глаза Уорден расширились, Эльдайн шепотом выругался: до него внезапно дошло, как беглецу удалось уйти. Мгновением позже леди-пацифик с подручным опустились на пол и замерли, погруженные в сон.

Лайам позволил себе расслабиться — но только на миг. Потом он встряхнулся и выглянул на улицу. Вдали мелькали огни фонарей. По проулку шли. «О черт!» Лайам оглянулся на спящих. «Ну, его я прикончу, — подумал он с отвращением. — А что делать с ней?»

Я вас все равно разыщу! Он поднял стилет, но заколебался. «Это ведь женщина! О боги!» Топот подкованных башмаков приближался.

«Надо решаться!» Он поднес лезвие к шее лежащей. Во сне странная леди походила на девочку, она выглядела удивительно беззащитной. Лайам вздохнул, опустил клинок и снова выглянул в дверь.

Миротворцы были совсем рядом.

«Поздно, — подумал он с облегчением и кивнул Фануилу. — Уходим!»

«Да, мастер».

Лайам выскочил на крыльцо. Кто-то окликнул его. Не обратив на оклик внимания, он побежал по проулку и успел свернуть за угол прежде, чем за спиной послышались резкие, пронзительные свистки.

Миротворцы носили жестяные свистульки. Говорили, что свист их, передаваясь от стража к стражу, мог поднять всю городскую полицию на ноги в течение получаса. «Всю тысячу человек, — думал Лайам, труся под горку к выходу из Ремесленного распадка, — и они, не мешкая, кинутся по моему следу!»

Однако пока что никто за ним не спешил. Леди-пацифик с сообщником сначала очнутся, потом прояснят ситуацию подчиненным, потом отдадут соответственные приказы… Однако рано или поздно охота начнется. Я вас все равно разыщу, сказала она. Очень уверенным тоном и глядя смерти в глаза. Это не шутки.

«Мастер, что ты собираешься делать?»

Выбежавший на набережную Лайам остановился и, тяжело дыша, уперся руками в колени. Дождь хлестал по ушам, по щекам, с длинного носа беглеца падали капли.

«Не знаю. Она натравит на нас всю стражу. Не знаю. — Он выпрямился и, все еще задыхаясь, побрел вдоль реки. — Я не понимаю, что происходит!»

И впрямь, случившееся просто не лезло ни в какие ворота. Он приехал в Торквей с довольно-таки рядовым поручением, рассчитывая после нескольких недель изысканий отправиться восвояси, и вдруг — буквально в мгновение ока — превратился в изгоя, на плечах у которого висят кровожадные миротворцы… «Кровожадные миротворцы?» Ну надо же! Как ему в голову мог вскочить такой оборот? Миротворцы не могут быть кровожадными. Они всегда славились своей честностью, справедливостью, неподкупностью… Неужели теперь все не так?

«Выходит, не так». Эта мысль была слишком страшна, чтобы отнестись к ней с иронией. Надо как можно скорей кому-нибудь обо всем рассказать. Но кому? Пацифику? Ха! Именно леди-пацифик и возглавляет отряд негодяев!

Отвратительнее всего было то, что Лайам понятия не имел, отчего разгорелся сыр-бор. Он сжал в кулаке миниатюрный флакончик. Почему из-за этакой малости льется кровь? Что там? Яд? Кто станет убивать из-за яда? Заинтересованные лица примерно известны. Герцог Веспасиан, мэтр Кейд, мэтр Берт — с одной стороны (правда двое из этой тройки уже мертвы!); человек в желтом, Эльдайн и леди-пацифик — с другой. Однако что породило их распрю, Лайам не знал. Он вообще ничего не знал, но почему-то вдруг оказался между молотом и наковальней!

«Мастер, куда ты идешь?»

«В гостиницу, — угрюмо откликнулся Лайам. — В „Трезвомыслие“». Сейчас ему было ясно только одно: даваться в руки преследователям нельзя. «Эльдайн тут же перережет мне глотку. Им куда как удобно списать смерть Кейда на мертвеца». Это соображение так потрясло Лайама, что выжало из глаз его слезы. Чтобы они не хлынули градом, он запрокинул голову и сбавил шаг.

«Я думаю, стражники первым делом перероют гостиницы».

Мысль дракончика была дельной. Первый приступ паники отступил. «Да, — стал прикидывать Лайам. — Перероют. Она перероет». Он и сам на ее месте начал бы поиск с того же. И первым делом обследовал бы ночлежки, соседствующие с домом Кейда. «Значит, какое-то время у меня еще есть».

«Трезвомыслие» — гостиница небольшая, таких в городе тьма. И ютится она вдалеке от Ремесленного распадка — в кварталах, обступавших Парящую Лестницу. Стража до них доберется не сразу, можно вполне успеть забежать в свой номер, чтобы переодеться в сухое и кое-что с собой прихватить. Что? Разумеется, самое необходимое. Меч, деньги, бритву…

«Мастер, — повторил Фануил, так и не получивший ответа, — я думаю, они первым делом пойдут по гостиницам».

«Мы там не задержимся».

Где-то вдали вновь зазвучали свистки миротворцев.

«Я только переоденусь и возьму кое-что. Может, по-быстрому перекушу. — Он вспомнил, что Фануил тоже голоден. — И покормлю тебя».

«А после, хозяин?»

«Там будет видно».

«Тебе надо где-нибудь спрятаться».

«Сам знаю». Лайам вздохнул. В сущности, условия задачи просты: его преследуют, ему нужно укрыться. Почему и от кого — это второй вопрос. Укрыться можно: а) в трактире, б) в любом заброшенном здании, в) у кого-нибудь на дому… Ночлежки, гостиницы и постоялые дворы отпадают. Заброшенных строений в городе, наверное, много, но надо знать, где они расположены. Самое лучшее — переждать беду у какого-нибудь знакомца…

«У тебя нет знакомых в Торквее, болван! — Услышав дальнюю трель свистка и внутренне покривившись, Лайам махнул рукой и мысленно повторил: — Итак, бритва, оружие, сухая одежда и плащ!»

На гостиничной вывеске был изображен благообразный молодой человек в студенческой мантии, корпящий над книгой и не обращающий внимания на развеселую компанию за окном. Лайам остановился и пригляделся к двери. Миротворцев вроде бы не видать. Однако для верности он велел Фануилу облететь соседние улицы.

«Ничего подозрительного», — сообщил, вернувшись, дракончик, и Лайам вышел из переулка.

Общий зал заведения был практически пуст. Владелица его, почтенная пожилая вдова в старомодном поношенном платье подливала вино одиноко сидящему за столом постояльцу — тощему хмурому торговцу из Кэрнавона.