– Умоляю, прислушайся к моим словам. Я всегда служил тебе только верой и правдой.

– Так же как королю? И Дарклингу?

– Я – голос народа. Он не выбирал королями ни Ланцовых, ни Дарклинга. Но он выбрал тебя своей святой и полюбит в качестве королевы.

Эти слова не вызывали во мне ничего, кроме усталости.

Я оглянулась через плечо на Мала с Толей, ожидающих в почтительном отдалении.

– Вы в это верите? – спросила я священника. Вопрос преследовал меня с тех пор, как я впервые услышала, что он основал культ. – Вы действительно считаете меня святой?

– Не важно, во что я верю, – ответил он. – Этого-то ты никогда и не понимала. Ты знаешь, что во Фьерде начали строить для тебя алтари? Во Фьерде, где гришей сжигают на кострах! Между страхом и почитанием существует очень тонкая грань, Алина Старкова. Я могу ее передвинуть. Этот дар я тебе и предлагаю.

– Он мне не нужен.

– Но ты его получишь. Люди сражаются за Равку, потому что король им приказывает, потому что их жалованье не дает умереть с голоду их семьям, потому что у них нет выбора. За тебя же будут сражаться потому, что для них ты – спасение. Ради тебя будут голодать, отдадут свою жизнь и жизни своих детей. Они бесстрашно пойдут на войну и умрут с радостью. Нет более великой силы, чем вера, и не будет более великой армии, чем та, которой она движет.

– Вера не защитила ваших солдат от ничегой. Фанатизм тут не поможет.

– Ты видишь только войну, а я вижу будущий мир. Вера не знает границ или национальностей. Любовь к тебе пустила корни во Фьерде. За ней последуют Шухан и Керчия. Наши люди пойдут дальше и будут проповедовать слово твое, не только в Равке, но и во всем мире. Это – наш путь к умиротворению, Санкта-Алина. Через тебя.

– Цена слишком высока.

– Война – плата за перемены.

– И платят ее обычные люди, такие же простолюдины, как я. Но не такие, как вы.

– Мы…

Я подняла руку, чтобы он замолчал. Подумала о том, как Дарклинг уничтожил целый город, о том, как брат Николая, Василий, приказал снизить призывной возраст. Апрат утверждал, что говорит от имени народа, но он ничем не отличался от остальных.

– Берегите их, священник, – эту паству, эту армию. Кормите их. Не уродуйте лица детям и не давайте им оружия. Об остальном позабочусь я.

– Санкта-Алина…

Я открыла дверь в его комнату.

– Скоро мы вместе помолимся. Но мне кажется, что вам не помешает начать пораньше.

* * *

Мы с Малом заперли Апрата в комнате и приставили Толю охранять его – с четкими указаниями проследить, чтобы дверь не открывали и никто не прерывал молитвы священника.

Я подозревала, что скоро Апрат вернет святую стражу и, возможно, даже Владима под свой контроль. Но мы нуждались всего лишь в небольшой форе. Ему повезло, что я не посадила его во влажный угол в архиве.

Когда мы наконец дошли до моей комнаты, я обнаружила, что тесное белое помещение заполнено гришами, а Владим ждет у двери. Моя спальня была чуть ли не самой большой в Белом соборе, но двенадцать человек все равно помещались в ней с трудом. Все выглядели не так уж и плохо. Губа Нади опухла, а Максим обрабатывал порез над глазом Стигга. Мы впервые смогли собраться под землей, и было что-то утешающее в созерцании гришей, столпившихся вместе и разместившихся на скудной мебели.

Но Мал, похоже, был не согласен.

– С тем же успехом мы можем путешествовать с бродячими артистами, – проворчал он себе под нос.

– Что, черт возьми, происходит? – спросил Сергей, как только я отпустила Владима. – Я спокойно сидел в лазарете с Максимом, как вдруг меня затолкали в клетку! – Он шагал взад-вперед. Его кожа блестела от пота, под глазами пролегли темные круги.

– Успокойся, – сказала Тамара. – Ты уже не за решеткой.

– Велика разница. Мы все равно заперты. А этот ублюдок просто ищет возможность избавиться от нас.

– Если хочешь выйти из пещер, то у тебя появился такой шанс, – сказала я. – Мы уходим. Сегодня.

– Как? – спросил Стигг.

Вместо того чтобы ответить, я позволила яркому солнечному свету на секунду вспыхнуть на моей ладони – в доказательство, что во мне снова загорелась сила, – даже несмотря на то, что этот небольшой жест требовал больше усилий, чем могло показаться.

Комната наполнилась свистом и ликующими криками.

– Да-да, – сказала Зоя. – Заклинательница Солнца снова может заклинать. Всего-то потребовалась пара смертей и небольшой взрыв.

– Вы что-то подорвали? – жалобно протянул Хэршоу. – Без меня?

Он стоял у стены рядом со Стиггом. Двое инфернов были удивительно разными: более не похожих друг на друга людей трудно найти. Стигг был низеньким, коренастым и с почти белыми волосами. Выглядел он таким же плотным и твердым, как молитвенная свеча. Хэршоу же был высоким и долговязым, с волосами рыжее, чем у Жени, почти кроваво-красного цвета. Каким-то образом в недра Белого собора пробралась костлявая рыжая кошка и прониклась к Хэршоу симпатией. Она следовала за ним повсюду, мелькала между его ног или сидела у него на плече.

– И все-таки, откуда вы взяли взрывчатый порошок? – спросила я, садясь рядом с Надей и ее братом на край кровати.

– Я изготовил его, пока якобы делал мазь, – объяснил Давид. – Как и сказал Апрат.

– Прямо под носом у святой стражи?

– Не то чтобы они разбираются в Малой науке.

– Ну, раз тебя поймали, значит, кто-то да разбирается.

– Не совсем, – встрял Мал. Он встал у двери вместе с Тамарой, и каждый из них присматривал за коридором.

– Давид знал о нашей встрече в котельной, – сказала Женя, – и угадал насчет дымохода.

Юноша нахмурился.

– Я не гадаю.

– Но порошок было невозможно вынести из архива, когда стражи постоянно нас обыскивают.

Тамара ухмыльнулась.

– Поэтому мы сделали так, что Апрат лично его принес.

Я изумленно уставилась на них.

– Вы специально попались?

– Как оказалось, самый быстрый способ назначить встречу – быть арестованными, – сказала Зоя.

– Вы хоть понимаете, как вы рисковали?

– Вини Оретцева, – Зоя шмыгнула носом. – Это его представление о гениальном плане.

– Но он же сработал, – возразила Женя.

Мал пожал плечом.

– Как Сергей и сказал, Апрат ждал возможности вывести нас из игры. Я решил ее предоставить.

– Единственное, чего мы не знали, это когда ты появишься в котельной, – сказала Надя. – Когда ты ушла из архива, Давид сделал вид, что забыл что-то у себя в комнате, и прошел мимо тренировочного зала, чтобы подать нам сигнал. Мы знали, что Апрат поверит Толе с Тамарой, так что они слегка нас помяли…