всегда помнил своё место. И знал, что любой монарх прежде всего является человеком, и его расположение не может быть вечным. Стоит только раз оступиться, и придворные гиены с радостью порвут тебя на куски.

– Проходи и садись, – пригласил его величество Рикардо.

Алистер никогда, даже в мыслях, не называл короля дядей.

Ди Новайо опустился в указанное кресло для посетителей, прежде учтиво поклонившись синьоре Рокуэлл, сидевшей в соседнем кресле. Эта дама была… несколько навязчива. К тому же свято уверена в том, что королевский виноградарь и по совместительству брат синьоры Одэлис Портэлл принижает права её сына на наследование столь желанной ею должности.

Другими словами, дамочка требовала, чтобы брат научил племянника делать вино для королевских погребов, отказываясь понимать, что эта должность не наследуется, а передаётся тем, у кого есть… особые способности.

Напоенное магией вино умели изготавливать только в Лагурии. Для получения волшебного нектара к каждой бочке должны были приложить руку жрица лозы или жрец. А лучше оба сразу, составляя благословенную богами пару. Тогда лоза напитывалась магией воды, солнца и земли и раскрывалась в букете.

Каждый год вино приобретало различные свойства, усиливая или ослабляя их в зависимости от погодных условий и усердия жрецов.

Это были секретные сведения, известные не более чем десятку людей во всём королевстве. Но Алистер знал о магии земли и свойствах лозы не понаслышке – его бабка когда-то была жрицей.

Король Сигизмунд соблазнил её и увёз во дворец. Правда, любовница прожила здесь недолго и умерла родами. Тогдашний жрец не выдержал потери возлюбленной супруги, с которой его связывало благословение лозы. И земля начала умирать.

Дворец перестал получать исполненное магии вино, способное продлевать жизнь и дарить здоровье. А король, осознав свою оплошность, велел срочно найти замену разбитой паре.

На поиски людей, способных поднять почти погибшие виноградники ушли годы. И лишь чудо позволило возродить магические лозы – нашлась пара дальних родственников погибшей жрицы, сумевших возродить шато.

Нынешний король Рикардо относился трепетно к малейшей угрозе королевскому шато, и Алистер обязательно ездил туда несколько раз в год, чтобы проверить состояние всего хозяйства.

Обычно по жалобе синьоры Рокуэлл.

Вот и сейчас, увидев её в кресле для посетителей, герцог ди Новайо мысленно закатил в глаза. У него было полно работы, и тратить время на посещение виноградника вовсе не входило в его планы. Особенно по доносу вздорной женщины.

Но в обязанности королевского инспектора входило беречь магию лозы. И Алистер уже мысленно прикидывал, что можно переложить на плечи помощников, а чему придётся дожидаться его из поездки.

Что поездка обязательно состоится, он понял уже из первых слов жалобщицы:

– Мой брат совершенно выжил из ума! Представляете, он завёл себе молодую любовницу, называет «ученицей» и грозит передать виноградник ей!

Мужчины переглянулись. Король – страдальчески, видимо, слышал эту историю не первый раз. Алистер – слегка озадаченно. Старый жрец нашел ученицу? Так это же прекрасно!

– Как он может учить какую-то содержанку?! – продолжала возмущаться синьора Рокуэлл. – Эта полукровка вытянет из него силы и всё загубит!

Вот это обвинение звучало серьёзно.

Если синьор Портэлл пошёл на поводу зова плоти и предал своё предназначение, придётся в срочном порядке искать ему замену. А это вряд ли будет легко…

Но позволить лозе погибнуть и возрождать её снова у них нет права, а значит, королевскому инспектору придется немедленно отправляться в путь и молиться всем известным богам, чтобы синьора Рокуэлл оказалась неправа.

– Езжайте, герцог! – строгим тоном сказал король и кивком головы отпустил племянника.

Глава 10

Герцог ди Новайо уже второй день трясся в неудобной карете, читая испещрённые завитушками записи синьоры Рокуэлл, где она подробно изложила всё, что увидела и услышала в доме брата. Любовницу виноградаря она описала как «тощую, смуглокожую полукровку, посмотреть не на что, совершенно непонятно, что он (то есть синьор Портэлл) в ней нашёл».

Алистер хмыкнул, читая описание. Он бы очень удивился, если бы одна женщина описала другую как красотку. Ему была известна цена ревности и зависти представительниц прекрасного пола. Насмотрелся, когда служил при дворе.

Именно поэтому он до сих пор оставался холостым, хотя в следующем году и должен был отметить свой сороковой день рождения. Но лучше титул и деньги вернутся в королевскую казну, чем он свяжет свою жизнь с мелочной, завистливой и глупой женщиной.

Герцог поёрзал на подушке, устраиваясь поудобнее. Его привычный к седлу зад, чувствовал себя очень неуютно на деревянной скамье, прикрытой слишком тонкой подушечкой. Но выбирать не приходилось – королевский инспектор не мог приехать с проверкой верхом, как какой-нибудь рядовой охранник.

И герцогу ди Новайо, облеченному властью, но не возможностью выбора, приходилось терпеть душное нутро кареты. Алистер привычно сжал зубы, абстрагируясь от желаний своего тела, и сосредоточился на записях синьоры Рокуэлл. Стоит хорошо изучить ситуацию, прежде чем увидеть её самому и сделать объективные выводы.

Дорога к шато заняла почти две недели. Герцог решил провести полную инспекцию края, поэтому во время остановок осматривал придорожные службы, почтовые станции, храмы и писал отчеты для короля.

К осени, когда его величество отправится пробовать первое в году вино, дороги выгладят, покосившиеся хижины спрячут, трактиры, полные клопов и разбойников, снимут вывески, дабы не попасть под горячую руку королевским гвардейцам. А вот сейчас мирно путешествующий мелкий чиновник, не привлекая внимания, увидит все, как есть. Ради этого и взял потрепанную служебную карету, переоделся в мундир чиновника на пять классов ниже и терпел дурную еду, тряску и визги чиновников, не узнавших королевского инспектора!

Когда на горизонте показалось шато, герцог пребывал в раздражении. День выдался жарким, в карете было душно, а в таверне, в которой пришлось заночевать, бегали тараканы. Завтрак пришлось пропустить – есть в таком месте Алистер не рискнул.

Знакомая дорога ниточкой свернулась на холме, устремляясь на самый верх. Лоза любит солнце, поэтому хозяйский дом занимал совсем немного места на самой макушке холма, а ниже расположился виноградник.

Выйдя из душной кареты, ди Новайо поморщился – время сиесты, их никто не встретил. Но с веранды доносились приглушенные голоса. Он кивнул сопровождению