Так или иначе, но по весне прибыло сто шестьдесят тонн зерна, за которые пришлось заплатить тигельной сталью. И эта поставка Ярославу очень помогла компенсировать ту блокаду, что в прошлом году устраивали хазары. Ведь из Византии просо не прибыло, как и полба, овес и ячмень от южных славян, живущих по Днепру. Кое-что удалось выменять у самих хазар после победы. Но с теми запасами крохотная держава Ярослава едва-едва продержалась до весны. Едва голод не начался. Чудом удалось его избежать. Хотя местные жители не сильно переживали. Подумаешь? Голод. Он в этих краях бывал регулярно. Они были к нему привыкшие.

Это обстоятельство заставило нашего героя прекратить откладывать сельскохозяйственный вопрос в долгий ящик и вплотную им заняться. Тем более что какой-то минимальный базис военной безопасности он уже себе обеспечил в виде крепости и доброй дружины, что громко именовалась легионом.

Почему Ярослав не мог раньше заняться этим вопросом. Потому что. Так просто и не ответишь.

Проблема была в том, что местные жители занимались сельским хозяйством иначе. Конечно, наш герой слышал там, в XXI веке, от адептов скрепы «раньше было лучше», что в старину все было хорошо. И что подсечно-огневое земледелие давало какие-то фантастические урожаи. И что предки не голодали, кушая досыта. И что только с приходом поганой цивилизации все стало плохо. Но там он не сильно заморачивался этим вопросом, ибо было не интересно. А тут? Тут он об этих товарищах даже и думать не хотел…

Как местные подходили к ведению сельского хозяйства?

По осени они приходили к подходящему участку леса и сдирали кору у основания стволов. Так, чтобы дерево не перенесло зиму и засохло. По весне через год, когда этот участок леса надежно высыхал, его поджигали, следя за тем, чтобы огонь не перекинулся на живые деревья. Для чего иной раз делали небольшую засеку или подрубали деревья таким образом, чтобы они падали внутрь делянки.

Все сгорало.

И местные селяне начинали подготавливать будущее поле. Пни, оставшиеся после пожарища, не выкорчевывались. Как и корни деревьев. Какой в этом смысл? Труда много, а через года два-три все равно переходить на новое место. Так что получившееся пожарище обрабатывали вручную, мотыгами. Причем нередко деревянными мотыгами, ибо ресурсов на металлические изделия у них не было. А потом поверх этого слегка взрыхленного пепелища просто рассыпались зерна, которые в большинстве своем склевывались птицами.

Как итог – совершенно смехотворный урожай. В первый год хорошо если сам-пять, реже больше. На второй скорее уже сам-три. То есть на каждое посаженное зерно собиралось всего от трех до пяти штучек. Редко больше, хотя бывало. И виной тут выступала не только агротехника, категорически архаичная, но и выращиваемые культуры. Ни полба, ни ячмень, ни овес тех лет особой урожайностью не отличались. Ведь никто селекцией не занимался. Из-за чего злаковые тех лет были довольно близки к диким своим сородичам.

Хуже того – обрабатывать все приходилось строго вручную, что делало производство сельскохозяйственной продукции не только малопродуктивным занятием, но и еще весьма дорогим в плане человеко-часов. То есть в этом хозяйстве было задействовано практически все население. Что категорически тормозило развитие ремесел и прочих экономически важных аспектов.

А ведь еще был фактор так называемых монокультур. То есть та или иная группа людей специализировалась на выращивании овса, или ячменя, или еще чего. И выращивало только его. Что повышало риски вымирания этой группы в случае неурожая. Плюс огородное хозяйство было развито очень плохо. Да, животных держали мало из-за недостатка пастбищ в лесной зоне.

Из-за всех этих факторов сам Новый Рим и вся та конструкция, что соорудил Ярослав вокруг себя, была в плане продовольствия строго убыточна. И нуждалась в ежегодных экстраординарных мерах по обеспечению едой. А ведь там проживали всего около тысячи человек плюс сотни три в подчиненных поселениях. И что будет дальше?

Да, наш герой привез с собой из XXI века несколько картошек, семечек подсолнечника, горох, кукурузу и кое-что из злаковых нормальных сортов. Но просто так раздать местным жителям и позволить им все это выращивать он не мог. Не то что не хотел, просто не мог технически по ряду важнейших причин.

Прежде всего из-за консерватизма местных. Жизнь на протяжении веков в условиях голода вынуждала их держаться за проверенные дедовские методы и культуры с отчаянием обреченных. И никакие увещевания или позитивные примеры тут не работали. Это в свое время отмечал еще Энгельгард, изучая хозяйство на селе в XIX веке. Ведь крестьяне отрабатывали на латифундии, выполняя все нормально и вполне современно, а потом шли к себе и делали все по старинке. Они видели, что у владельца этого крупного сельскохозяйственного производства все получается. Они умели это все делать. Но все одно – держались за проверенные праотеческие методы. Здесь же, в IX веке, ситуация выглядела еще более печальной и беспросветной.

Имелся и другой, не менее важный фактор. Но косвенный. Дело в том, что использование высокоэффективных культур сильно истощало почву. А это требовало введения в практику севооборота. И не трехполья, а нормального севооборота с регенеративными культурами и правильной их комбинацией. Как это делать, Ярослав толком не знал. Только какие-то обрывки сведений где-то на краю сознания.

Он помнил о том, что клевер, люцерна и бобовые способствуют повышению урожайности почвы. А овощи, такие как картофель, репа или капуста, наоборот, ускоряют ее деградацию и обеднение. Также он помнил о так называемом Норфолкском цикле, впервые примененном в Англии в XVI веке, ставшем основой Британской сельскохозяйственной революции[17]. В оригинале она выглядела так. Первый год – озимая пшеница, второй – турнепс, третий – ячмень, четвертый – клевер. Но встречались и варианты. Так как кормовых культур Ярославу не требовалось слишком много, то турнепс вполне можно было заменить картофелем, ячмень – более важным овсом, а клевер тем же горохом…

Всю зиму с 863 на 864 год Ярослав готовился. Кузнецы изготовили нормальный отвальный плуг, соху, борону и так называемую «пружинку»[18]. И как наступила весна, весь легион бросился на расчистку новых сельскохозяйственных угодий. Триста мужчин, сконцентрированных на таких работах, вещь великая. Меньше чем за месяц они сумели расчистить от леса и выкорчевать пни вместе с крупными, близко залегающими к поверхности корнями. Четыре квадратных участка примерно по гектару, расположенных рядом, считай, в ряд. Да с небольшим зазором до леса для кольцевой грунтовой дороги. Отделялись они между собой полосой леса в тридцать шагов. И проезды между ними шли не единой магистралью, а чередовались, дабы уменьшить влияние ветра.