– Поищем воду? – предложила Эзергиль. – Полагаю, нам тут предстоит заночевать.

– Только не это! – категорически заявила я. – Будем искать выход. Давайте для начала пойдем вперед по тропинке. Может, встретим Погодину, а то я за нее начинаю переживать.

Втайне я надеялась все-таки найти то место с тремя соснами. Мне думалось, что стоит там оказаться, как все наши проблемы сразу решатся. Я уже и сама не рада была, что придумала этот волшебный лес. Что-то мне подсказывало, что он себя еще покажет.

За поворотом ничего не изменилось: все те же корабельные сосны стеной по обе стороны тропы. Закат почти догорел, только в верхушках сосен отсвечивали зловещие малиновые блики. Под деревьями было уже так темно, что мы начали терять тропинку. Но вскоре я с удивлением заметила на земле светящиеся салатные пятна: это фосфоресцировали грибы. Подняв голову, я обнаружила, что паутина тоже наливается розовым светом. Зрелище было красивое и страшноватое.

– Я этого не создавала, – вслух подумала я.

– Еще как создавала! – возразила Эзергиль. – Когда не утруждаешь себя детальным продумыванием жизненного пространства и пускаешь все на самотек, то из подсознания вылезают такие штуки, что нарочно не придумаешь.

– Пить хочу, – жалобно сказал Иван.

– Куда ты завел нас, Сусанин-герой? Отстаньте, заразы, я сам тут впервой! – процитировала Эзергиль. – Ну, где обещанный ручей с радужной водой?

Я молча прибавила шагу. Паутина освещала лес жутким холодно-розовым цветом. В подлеске кто-то шуршал и клацал зубами. «Мы выйдем к трем соснам! – повторяла я себе как заклинание. – А я говорю, выйдем!»

– Отрежем, отрежем Сусанину ногу! – изгалялась Эзергиль. – Не надо, не надо, я вспомнил дорогу!

– Тихо! – остановилась я. – Слышите – там, впереди?

Лес наполнился скрипом и шорохом, как будто ветер зашелестел в колючих кустах. Из отливающей малиновым темноты выкатился черный ком, за ним второй, третий… Пауки! Словно подчиняясь беззвучному зову, они со всех ног стремились к одной точке пространства. Когда первый паук вышел на финишную прямую, я запоздало сообразила, что этой точкой была я.

– Пошли вон!

Мой жалобный возглас пропал впустую. Пауки льнули к моим ногам, как лучшие друзья после долгой разлуки, уже не чаявшие встречи. Они терлись об меня и вовсю курлыкали, пихаясь и плюясь друг на друга ядом. Самые преданные ловко взобрались мне на плечи, обняли за шею всеми своими мохнатыми лапами и замерли, нежась.

– Эзергиль, – прошептала я, стараясь не дышать. – Сними их с меня!

Компания, стоя в отдалении, давилась от хохота.

– Я бы с радостью, да вот боюсь, покусают, – ответила Эзергиль сквозь смех. – А себя переваривать как-то неэстетично…

– Это определенно любовь! – комментировала невесть откуда взявшаяся Погодина. – Ой, смотрите, на голову полез! Гнездо вьет!

– Гелька, не тушуйся, – усмехаясь, советовал Иван. – Почеши спинку вон тому большому, с красными глазами, а то он, по-моему, недоволен – как бы кусаться не начал…

Я переминалась с ноги на ногу, пытаясь сохранить равновесие в толпе мохнатых тварей. Паук, угнездившийся у меня на голове, свесил лапы и окончательно загородил мне обзор.

– Да помогите же! Ах, сволочи!

– Это к кому относится? Надеюсь, к паукам? – услышала я голос Погодиной. – Нет уж, дорогуша, сама бреда собачьего нагородила, сама и выпутывайся. Пошли, ребята?

Голос Эзергили прозвучал неразборчиво – кажется, она возражала.

– Что тебя смущает? – Катька искренне удивилась. – Ты же видишь, что она ноль. Пусть на своей шкуре прочувствует, каково это – творить миры. Может, сделает правильные выводы. А то всякие стремятся пролезь туда, где им в принципе не положено… Ай! Черт! Что вы ржете, паразиты?

Из-за паучьих лап мне было не видно, что там произошло, но любопытство разобрало меня до такой степени, что я почти не дрогнувшей рукой сняла с головы паука и посадила его на землю.

В паре метров от меня стояла Катька, держа руку на отлете и глядя на нее с испугом и отвращением. На руке, вцепившись когтями и зубами, висел мохнатый бежевый паук и мрачно поглядывал на нас блестящими серебряными глазками.

– Вот гад… подкрался и прыгнул, – пробормотала Погодина. – Ну же, отцепите его от меня.

Эзергиль покачала головой:

– Не иначе как за хозяйку вступился. Ну, готовься, подруга, к неприятным ощущениям в области желудка. Покажи-ка зверя. Надо же, как впиявился! Ванька, надо его снять, что ли.

Иван молча шарахнулся от злобной твари.

– Тогда ты, Гелька.

Вместо ответа я мстительно расхохоталась.

– Ты сама говорила, что они тебя любят, – с укором сказал Иван. – Так докажи.

– Еще чего, – с вызовом сказала я. – Если она такая крутая, так пусть сама и выпутывается из моего собачьего бреда.

Эзергиль вздохнула и с неохотой протянула руку, чтобы взять паука за шкирку. Хищный выродок тут же отпустил Катьку, подпрыгнул, лязгнул зубами и попытался вцепиться ей в ладонь. Она едва успела отскочить. Паук, промахнувшись, шлепнулся на землю. Тут подоспел Иван и поддал паука ногой, как мяч. Паук с писком улетел в заросли грибов.

– Фу! – вздохнул Иван. – Отделались. Господи, пить-то как хочется! В горло как песку насыпали.

– Мне плохо, – умирающим голосом сообщила Погодина, оседая на землю.

– Надо уходить, – озабоченно сказала Эзергиль. – Судя по светящейся паутине, эти твари охотятся по ночам.

Я вцепилась себе в волосы, распихивая ногами пауков. Они обиженно пищали и не расходились. Мысленно я уже дала зарок поставить крест на демиургии, если выберусь из своего домена живой.

– Эзергиль! – воззвала я в отчаянии. – Спасай! Как выходят из домена?

– Ты правильно сказала – через дверь.

– Где же тут дверь?!

Эзергиль засмеялась. Должно быть, мне показалось в полутьме, подумала я. Как можно смеяться, когда рядом умирает от жажды Иван и сама себя переваривает Погодина? Что за душевная черствость?

– Есть такие двери, в которые выходят только один раз. Кстати, их большинство, – сказала Эзергиль. – Следовательно, когда создаешь мир, первое, что надо обеспечить, – удобный и безопасный выход. Эй, Катька, хватит умирать. Паук был не ядовитый.

Распластавшаяся на тропе Катька издала стон и приподнялась.

– Я вам это еще припомню, – пообещала она. – Со мной такие шутки даром не проходят. Блин, как рука-то болит!

– И поделом, – пробормотала я. – Мало тебя покусали.

– Если бы ты в самом деле умудрилась создать домен, мы бы тут все к утру скончались, – насмешливо заявил Иван, помогая Катьке подняться.

Тут до меня дошло. Ух как я разозлилась!