рассказал. Давай, до вечера.

Николай Петрович выключает телефон и кладет его на тумбочку.

Иван Иванович. (Сидя на своей кровати и обращаясь в сторону Федора Алексеевича.) У тебя интим есть?

Федор Алексеевич. Чего? Какой интим?

Иван Иванович. Ну, секс?

Федор Алексеевич. Да ты что? Это ты молодой, тебе восемьдесят, а мне девяносто три. У меня уже инструмент перестал работать.

Иван Иванович. (В сторону Федора Алексеевича). Мне не восемьдесят, а восемьдесят восемь. Моя баба четыре года, как умерла. А вот он (показывает в сторону Николая Ивановича) только об этом и думает.

Николай Иванович. (Сидя на своей кровати хитро улыбается). Не-е-е. Я с этим завязал в восемьдесят лет, как жены не стало.

Иван Иванович. (В сторону Николая Ивановича). А зачем тебе жена, если ты всю жизнь таксистом работал? Ты же каждый день проституток возил. Неужели не попользовался?

Николай Иванович. (Продолжая хитро улыбаться, копирует.) Не-е-е. Были такие, которые откровенно себя предлагали…. Пороется для вида в сумочке: «Ой, денег ни копейки не осталось, все прогуляла. Честно. Ну, правда. Хоть, что хочешь со мной делай».

Иван Иванович. (В сторону Николая Ивановича). А ты что?

Николай Иванович. А я тогда показывал на сережки и говорил: «Снимай и заворачивай в бумажку. И колечки туда тоже клади. Пиши телефон и когда позвонить». Потом звонил, привозил ее украшения и забирал деньги. Только так. Больше ничего. Зачем мне лишние приключения?

В палату входит семенящим шагом сутулая женщина метра полтора ростом неопределенного возраста со стаканчиком йогурта в левой руке.

Женщина с йогуртом. (Подходит к Ивану Ивановичу). У Вас не найдется немножко соли?

Иван Иванович. Нет.

Женщина с йогуртом. (Подходит к Николаю Ивановичу). У Вас не найдется немножко соли?

Николай Иванович. Нету.

Женщина с йогуртом. (Подходит к Федору Алексеевичу). У Вас не найдется немножко соли?

Федор Алексеевич. Да нет у меня никакой соли.

Женщина с йогуртом. (Подходит к Николаю Петровичу). У Вас не найдется немножко соли?

Николай Петрович. Нет, у меня нету.

В палату входит медсестра с тележкой, на которой она развозит пластмассовые прозрачные коробочки с таблетками. Женщина с йогуртом выходит из палаты в коридор, функцию которого выполняет передняя часть сцены.

Медсестра с таблетками. (Подходит к Ивану Ивановичу, ставит таблетки на его тумбочку). Выпьете после обеда.

Иван Иванович. Хорошо.

Медсестра с таблетками. (Подходит к Николаю Ивановичу, ставит таблетки на его тумбочку). Выпьете после обеда.

Николай Иванович. Ладно, красавица, как велела.

Медсестра с таблетками. (Подходит к Федору Алексеевичу, ставит таблетки на его тумбочку). Выпьете после обеда.

Федор Алексеевич. Да выпью, куда ж я денусь.

Медсестра с таблетками. (Подходит к Николаю Петровичу, ставит коробочку на его тумбочку). Выпьете после обеда.

Николай Петрович. (Вскакивая озадаченно с кровати.). Какие таблетки?

Медсестра с таблетками. Какие положено.

Медсестра с таблетками быстро выходит из палаты вместе с тележкой. Николай Петрович несколько секунд остается в задумчивости, что-то бормоча себе под нос, затем вскакивает с кровати, выходит из палаты и идет по коридору, пытаясь догнать уходящую медсестру. К нему подходит женщина с йогуртом.

Женщина с йогуртом. У Вас не найдется немножко соли?

Николай Петрович. Вы уже спрашивали. У меня нет соли.

Николай Петрович наконец догоняет уходящую медсестру.

Николай Петрович. Что за таблетку Вы мне положили? Меня еще врач не смотрел. Давайте разберемся.

Медсестра с таблетками. Некогда мне с Вами разбираться. Вы видите, я занята? Приходите когда я закончу.

Николай Петрович идет к своей палате по коридору. К нему подходит женщина с йогуртом.

Женщина с йогуртом. У Вас не найдется немножко соли?

Николай Петрович. Вы у меня уже третий спрашиваете. У меня нет соли.

Николай Петрович возвращается в свою палату и в задумчивости укладывается на кровать.

Николай Иванович. (Встает с кровати и направляется в коридор). Надо немного пойти прогуляться.

Федор Алексеевич (Встает с кровати и направляется в коридор). О, сейчас городской телефон на посту наверно освободился. Надо позвонить жене.

Иван Иванович. (От своей тумбочки направляется к кровати Николая Петровича). Николай, ты не поможешь мне? Я хотел побриться, но у меня почему-то ничего не получается.

Николай Петрович с готовностью вскакивает с кровати и внимательно смотрит на руки Ивана Ивановича, в которых он держит мобильный телефон с подключенным к нему зарядным устройством.

Николай Петрович. Иван Иванович, Вы, наверное, хотели взять свою электробритву и побриться? Да?

Иван Иванович. Да.

Николай Петрович. А Вы взяли мобильный телефон, поэтому у Вас ничего и не получается.

Иван Иванович. Да? (Он медленно переводит взгляд на свои руки и с удивлением смотрит на них.) Действительно, телефон. Что это я?

В палату решительным шагом входит медсестра. Она берет пластмассовую прозрачную коробочку с таблеткой с тумбочки Николая Петровича, относит и ставит ее на тумбочку Ивану Ивановичу. Затем поворачивается в сторону Николая Петровича.

Медсестра с таблетками. Это Вы меня с панталыку сбили. Это таблетка Ивану Ивановичу.

Николай Петрович. Я с панталыку сбил?

Медсестра выходит из палаты тем же решительным шагом, не удостоив его ответом.

Николай Петрович. (Смотрит, ища поддержки на ничего не понимающего Ивана Ивановича, но не найдя ее только разводит руками и пожимает плечами.) Женская логика!

Свет гаснет.

Действие третье

Картина семнадцатая

Зажигается свет. Звучит музыка. На сцене комната в квартире Николая Петровича и Людмилы Павловны. Николай Петрович входит в комнату через дверь в задней стене сцены, оставляет слева у входа сумку с вещами и проходит к столу. Следом за ним в комнату входит его жена.

Николай Петрович. Слава Богу, я, наконец, дома. Не больница, а прямо кошмар какой-то.

Людмила Павловна. Ну, тебе хоть помогли?

Николай Петрович. Да ничего подобного. Но, по крайней мере, руки отдохнули от клавиатуры. Ну ладно, не будем о грустном. Ты обещала мне посмотреть финальную сцену пьесы. Как она тебе?

Людмила Павловна. Да, я смотрела. Ты написал счастливый конец, но, к сожалению, мне кажется, его придется выбросить, как может и всю пьесу за ненадобностью.

Николай Петрович. Почему?

Людмила Павловна. Ты же писал эту пьесу для их примирения. А пока ты был в больнице я по телевизору видела очередное ток-шоу, на котором Алина уже была с одним певцом, с которым она теперь встречается.

Николай Петрович. Я тоже видел это ток-шоу, о котором ты говоришь. Но я не думаю, что из-за этого надо выбросить пьесу.