Более того – Собакин сообщил о спрятанной где-то коллекции собачек от Фаберже. И громко заявил, что эта часть наследства по современному курсу потянет на десять миллионов долларов… Или больше!

Сумма была космической, и Феликс с Галиной понимающе переглянулись – старикам и не такое мерещится…

Но у академика с головой было все нормально. Он уловил недоверие гостей и показал им спрятанного под подушкой серебристого пуделя с изумрудными глазами.

Не надо быть первоклассным ювелиром, чтоб отличить старинную вещь от современной штамповки. А тут еще – малахитовая подставка и маленькие клейма от Фаберже…

Гриневский еще раз переглянулся с незнакомой врачихой. Он понял, что она поверила в десять миллионов долларов…

Феликс и сам очень любил деньги! А перед женщинами испытывал нежный трепет… Он еще раз посмотрел в глаза чернобрового доктора и понял, что поплыл…

Именно тогда, в тот самый день у него поселилась Галина Яремчук… И вскоре она перешла в районную поликлинику, где лечился Собакин.

Это был для Феликса незабываемый период! Это был праздник души и взрыв эмоций…

Конечно, у сорокалетнего Гриневского и до этого были интимные встречи с девушками разного возраста. Но как-то всё вяло, невнятно, исподтишка. И очень редко… Все они проявляли скромность и от него ждали активных действий, а он этого не любил.

Он мечтал о женщине, которая сама набросится на него, скрутит в бараний рог и заставит выполнять ее капризы.

Галина Яремчук понравилась ему с первой минуты. В ее взгляде было что-то демоническое, заставляющееся подчиняться…

Именно тогда, в день их первой встречи она вела себя очень правильно. Как истинный джентльмен…

Вечером она дождалась его после работы и пригласила в ресторан. Он что-то возражал, ссылаясь на дела и усталость, но она настояла. А ему понравилось подчиняться и ощущать, как она старается завоевать его.

В ресторане только Галина общалась с официантами. Раньше Феликс их стеснялся, а сейчас они даже не смотрели в его сторону. Она заказывала еду и напитки. Она наливала вино, она расплачивалась и оставляла чаевые…

Потом она сама ловила такси и договаривалась с водителем… И уже в машине Галя полувопросительно сказала: «Сначала заедем в общагу. Я захвачу свои чемоданы, а тогда поедем к тебе. Согласен»?

Феликс не ответил, но подумал, что молчание – знак согласия… Согласия с чем?

Он понял, что сегодня ему придется спать с Галиной в одной кровати. И спать не только в прямом, но и в переносном смысле… От этого Феликс разволновался, немного обрадовался, но еще больше испугался. А зря!

Дальше все пошло, как он и мечтал. Она сама постелила постель, сама раздела его, повела в ванную, помыла, а потом руководила всеми его действиями – где, как и сколько…

И это было хорошо! Это было великолепно!

Но сегодня Гриневский решил действовать сам… Вопрос стоял ребром – речь шла о его жизни или его смерти! Харитонову и Ситнику надо обязательно заплатить. Иначе эти бандиты убьют, и, в каком-то смысле, будут правы…

Эту криминальную парочку нашла Галина.

Они тоже приехали в Москву из-под Полтавы и подрабатывали на специфических подсобных работах. Они принимали заказы на выбивание долгов, обыски в квартирах, вскрытие простых сейфов. Брали хлопцы не очень дорого, а работали честно.

Эти урки понадобились Гриневскому три недели назад.

Умирающий Собакин проговорился нотариусу о месте клада с собачками… Академик не сказал точно, но в его бессвязной речи звучали слова: «Наш дом, Малаховка, сейф, ключ»…

Вскоре в квартиру академика пришла Галина. Она сделала больному укол и стала вместе с Феликсом искать ключ от сейфа, который стоит где-то в доме, который в Малаховке… Это удивительно, но они не нашли ни одного ключа вообще. Только от этой квартиры и от трех старых чемоданов.

И тогда Галя сообщила, что знакома с двумя очень приличными взломщиками. За каких-нибудь десять тысяч баксов они проникнут на дачу в Малаховке, вскроют сейф и честно принесут содержимое…

Галина Яремчук привела медвежатников. Но получилось так, что переговоры с Марком и Яковом вел он – Феликс Гриневский. И теперь он рискует перед ними своей головой.

Вчера вечером один из друзей Феликса дал ему в долг пять тысяч долларов. Это пока половина нужной суммы, но эти деньги притормозят ярость бандитов на три-четыре дня…

Гриневский взял мобильник и набрал номер Харитонова.

– Не волнуйтесь, Яков. Деньги я достану сегодня. Мне их передаст одна знакомая из Парижа… Но нужна ваша помощь… Нет, бить ее не надо. Надо приехать на своей машине, последить за мной и подстраховать…

* * *

Миша Марфин прибыл на точку раньше других. Он поставил малоприметную грузовую «Газель» на краю улицы Намёткина, на углу, оттуда был виден вход на аллею Воронцовского парка. Где-то слева у прудов должна была остановиться машина шефа, Игоря Савенкова. А правее и выше запланирована точка для синего «Рено» с Олегом Крыловым… Таким образом, «Сова» окружила нужный участок парка с трех сторон.

Самое главное в таких операциях – это связь!.. У каждого из троих в машинах были приемники, настроенные на одну волну. А вот маленький передатчик величиной с зажигалку, антенный провод и микрофон с ноготок – все это надо разместить на теле Варвары…

Мишу волновало то, что сама она не сможет клеить пластырь на своей спине и в других местах. А значит – это придется делать ему… Нет, если бы это делать где-то у врачей или в кабинете Савенкова. А так – заставлять Варю раздеваться в тесной «Газели», да еще один на один… И не то, что стыдно, а как-то страшно!..

Красный «Лексус» Галактионовой чуть не проскочил машину Марфина. Варя затормозила у обочины далеко впереди, а потом задним ходом стала подбираться к «Газели».

Она вошла в тесный душный салон микроавтобуса, резко задвинула дверь и чмокнула Михаила в щеку.

– Ну как, Марфин, пора начинать. Мы не опоздаем?

– Нет, Варя, успеем…Тут работы на пять минут, но только не очень удобно…

– Разберемся, Мишаня!.. Ты показывай свою сбрую.

– Так вот оно всё… Микрофончик, передатчик и антенна… Ее надо так, чтобы вокруг тебя.

– Ясно… Очень удачная модель. Раньше оно все покрупнее было… Так, что мне делать? Командуй, Миша, я готова.

Варвара была в джинсах и в пухлой трикотажной футболке, под которой, как показалось Марфину, ничего не было… То есть – совсем ничего, кроме цепочки с кулоном.

Пульс у Миши перескочил за сотню, в горле пересохло, а руки стали влажными. Он хотел что-то сказать, но лишь кисло улыбнулся и покраснел.

Варвара тоже волновалась, но только за предстоящую операцию, а не за эти пустяки…

Было ясно, что слабой женщине в очередной раз придется брать инициативу в свои руки… Варя схватила за края футболки, медленно потянула ее вверх и сняла ее стараясь не повредить прическу.