Диллен торжествующе обвел взглядом присутствующих и уселся на свое место. После небольшой паузы из-за стола поднялся Хибермейер.

— Думаю, что могу ответить на ваш вопрос. — Он вздохнул. — В наше время мы привыкли думать, что историческое знание является всеобщим достоянием. Разумеется, есть исключения из этого правила, и мы с вами прекрасно знаем, что историей можно успешно манипулировать, но в целом все более или менее значительные события не могут быть скрыты от нас долгое время. Так вот, Древний Египет был совершенно другим.

В отличие от Греции и Ближнего Востока, чьи оригинальные культуры сметены многочисленными завоеваниями, Египет сохранил в неизменном виде древние традиции, берущие начало в самом раннем периоде бронзового века, то есть задолго до раннединастического периода, который датируется 3100 годом до нашей эры. Некоторые исследователи считают, что эти традиции восходят к временам прибытия на эту землю первых земледельцев, то есть примерно за четыре тысячи лет до возникновения первых династий.

В зале послышался негромкий шум, свидетельствовавший о нарастающем интересе.

— К периоду правления Солона это тайное знание стало практически недоступно непосвященным. Оно походило на разрозненные многочисленные фрагменты мозаики, отдельные кусочки которой были рассредоточены по многим храмам. — Хибермейер умолк, смакуя про себя столь удачную метафору. — Иначе говоря, некогда единое древнее знание было разбито на отдельные части, распылено среди храмов и посвящено самым разнообразным богам. Жрецы ревностно оберегали части этого знания как самое дорогое сокровище. А непосвященным оно было доступно только с разрешения богов, которые должны были обнаружить определенный знак доверия к ним. Как правило, — заключил Хибермейер с блеском в глазах, — этим знаком чаще всего было щедрое пожертвование посторонних, обычно золото.

— Значит, знание можно было купить? — предположил Джек.

— Да, но только если этому благоприятствовали внешние обстоятельства, — пояснил профессор. — Это нужно было сделать в надлежащий день месяца. То есть не в религиозные праздники, а также в соответствии с другими благоприятными факторами и предсказаниями. Если же все эти условия не выполнялись, то посторонний лишался возможности приобщиться к бесценным знаниям. Его отвергали даже в том случае, если он привез целый корабль золота.

— Значит, рассказ об Атлантиде мог быть известен жрецам только одного храма и рассказан только одному греку.

— Совершенно верно, — кивнул Хибермейер Джеку. — Лишь несколько греков получили доступ в скриптории древнеегипетских храмов. К таким людям, как Геродот, жрецы храмов относились с большим подозрением. Считали их слишком любопытными, слишком независимыми и слишком неразборчивыми, поскольку те постоянно переезжали из одного храма в другой. Именно поэтому Геродоту часто скармливали ложную информацию, рассказывая фальшивые истории или допуская чрезмерные преувеличения при описании тех или иных событий. Словом, как вы, англичане, любите выражаться, его умело вели по узкой тропинке в саду. — Хибермейер перевел дух и продолжил: — Наиболее ценные знания были слишком священны для жрецов, чтобы доверить их бумаге. Они передавались из уст в уста, от одного верховного жреца другому. Большинство знаний было утрачено со смертью последних верховных жрецов, когда греки закрыли все египетские храмы. А то, что сохранилось в древних записях, погибло в период римского владычества, когда во время гражданской войны в 48 году до нашей эры сгорела знаменитая Александрийская библиотека. Подобная судьба постигла и ее жалкие остатки, когда в 391 году уже нашей эры император Феодосии приказал разрушить все языческие храмы.

Сейчас мы знаем отдельные отрывки из этих текстов, дошедшие до нас в виде ссылок и случайных упоминаний. Это «География» Пифея Мореплавателя, к примеру, или «Всемирная история» императора Клавдия, а также исчезнувшие произведения Галена и Цельсия. Безвозвратно утеряны великие творения истории и науки, компендиумы по древней фармакологии, которые могли бы значительно ускорить развитие современной медицины. Мы даже представить себе не можем тайные знания древних египтян, которые навсегда утрачены человечеством.

Хибермейер сел за стол, а слово вновь взяла Катя.

— Я бы хотела предложить вам альтернативную гипотезу. Полагаю, Платон говорил правду о своем источнике, хотя по какой-то неизвестной нам причине предпочел не упоминать о посещении им Египта. Может быть, жрецы просто запретили ему рассказывать об этом? — Она взяла со стола книги и продолжила: — Я думаю, что Платон известные ему достоверные факты использовал для собственных целей. Здесь я отчасти согласна с профессором Дилленом. Платон явно преувеличил возраст Атлантиды, сделав ее более отдаленной во времени и более могущественной, чем она могла быть в те древнейшие времена. Именно поэтому он отнес легенду к более древней эпохе, сделав Атлантиду равной по могуществу тем государствам, процветание которых мог наблюдать собственными глазами. Кроме того, он поместил ее в Западный океан, то есть далеко за пределы известного ему мира. — Катя посмотрела на Джека. — Кстати, есть более правдоподобная теория Атлантиды, которая находит поддержку у самых авторитетных археологов. К счастью, среди нас есть специалист, которого давно уже считают сторонником этой теории. Доктор Ховард?

Джек уже щелкал пультом дистанционного управления, чтобы найти карту Эгейского моря, в самом центре которого расположен остров Крит.

— Будет гораздо правдоподобнее, если мы уменьшим шкалу времени, — отозвался он, — если вместо девяти тысяч лет возьмем девятьсот лет, все встанет на свои места. В таком случае мы получим примерно сто лет до Рождества Христова. Это была эпоха великих цивилизаций бронзового века — Новое царство в Египте, цивилизация Ханаана в Палестине, Сирии и Финикии, государство хеттов в Анатолии, микенская цивилизация Греции и минойская цивилизация Крита. Это единственный реальный контекст существования Атлантиды. — Он показал лазерной указкой на карту Эгейского моря. — Поверьте, истинной локализацией Атлантиды может быть только Крит. — Джек сделал паузу и выжидающе уставился на Хибермейера. — Для большинства жителей Египта эпохи фараонов Крит был самой северной границей распространения их опыта. С юга он казался им краем света, огражденным морским побережьем и высокой горной грядой. И все же эта земля была им хорошо известна, поскольку они часто навещали знаменитый Кносский дворец, расположенный в северной части острова.

— А как же насчет Атлантического океана? — поинтересовался Хибермейер.

— Забудьте об этом, — отмахнулся Джек. — Во времена Платона о море, находящемся к западу от Гибралтара, практически не знали. Для них это был таинственный океан, символизирующий собой край света. Именно поэтому Платон поместил туда Атлантиду. Его читателей вряд ли можно было вдохновить каким-то островом в Средиземном море.

— А слово «Атлантида»?

— У бога моря Посейдона был сын Атлант — мускулистый колосс, державший на могучих плечах небесный свод. Поэтому название «Атлантический» следует воспринимать как «океан Атланта», а не как произошедшее от слова «Атлантида». Слово «Атлантический» впервые появилось в произведениях Геродота. Вполне вероятно, что ко времени Платона оно получило весьма широкое распространение. — Джек помолчал. — Если бы я не видел этот папирус, то решил бы, что Платон просто придумал слово «Атлантида» в качестве удобного названия для сгинувшего континента в океане Атланта. Из древних рукописей нам известно, что египтяне называли минойцев и микенцев народом кефтью, то есть людьми, которые приплывали к ним с севера и привозили с собой дань. Я бы непременно подумал, что именно народ кефтью, а не Атлантида, является тем самым погибшим континентом, о котором идет речь. Сейчас я не очень уверен в этом. Если папирус действительно написан задолго до Платона, значит, он никак не мог выдумать это название.