– У меня два доллара в продуктовых купонах, и на это нужно дотянуть до первого числа. – Лайза бережно притушила горящий конец косяка. – Как, интересно, мы можем прожить на гроши, которые нам выдают?

Манч отпустила Шарлотту и положила малышку обратно в кроватку. Сунув руку в сумочку, она извлекла бумажник. Лайза следила за каждым движением Манч.

– Слизняк обещал заплатить мне за то, что я присматриваю за младенцем, – сказала Лайза. – Я на эти деньги рассчитывала.

Манч достала двадцатку.

– Это поможет тебе продержаться. – Она нашла карточку мастерской, записала на обратной стороне свой домашний телефон и отдала Лайзе вместе с деньгами. – Позвони мне, когда он с тобой свяжется.

– Ага. А если ты увидишь этого ублюдка раньше; – ответила Лайза, – передай ему, что я убить его готова.

– И уже не в первый раз… – отозвалась Манч, выдавливая смешок.

– Это точно.

Манч наклонилась над кроваткой Эйши.

– Надо будет узнать, что задержало твоего папку, да?

– О! О! – подала голос Джилл, поднимая руку и подпрыгивая на одной ножке. – Знаете, кого я вчера видела?

– Кого? – спросила Лайза.

– Папку. Он был на машине.

– Какого папку? – спросила Лайза со снисходительной улыбкой. – Папу Дарнела или папу Джеймса?

– Папу Дарнела, – ответила девочка.

Манч посмотрела на Эйшу и мысленно пообещала ей, что вернется.

Уже выехав на шоссе, она вспомнила, что не оставила Лайзе детское креслице для машины. Ей так хотелось повернуть обратно, но второй раз уехать от девочки будет еще труднее, а ей вечером нужно быть на собрании. Она не могла забыть, как влажные карие глазки ребенка смотрели на нее, словно умоляя не сбиваться с верного пути. Она завезет креслице завтра. Но к этому времени, надо надеяться, Слизняк уже объявится, так что она сможет перестать беспокоиться.

Ослепительный свет ударил в зеркало заднего обзора, и она выругалась. Ее раздражало, когда фары пикапов и фургонов светили прямо на уровне глаз, особенно с такого близкого расстояния сзади. Она притормозила, заставив ехавший за ней синий фургон с затемненными стеклами обогнать ее машину.

Вернувшись в участок, Блэкстон первым делом открыл ящик своего стола и перебрал папку с бюллетенями. ФБР ежедневно рассылало всем следственным отделам краткую сводку преступлений за предыдущие сутки. Обнаружив нужную сводку, он быстро пробежал ее глазами. Примерно месяц назад был ограблен оружейный склад национальной гвардии в округе Керн. Украдено полуавтоматическое оружие, взрывчатка и боеприпасы – в том числе и бронебойные патроны.

«Вот чем палил мой стрелок», – подумал он. В бюллетене федералы просили немедленно известить их, если где-то всплывет вышеупомянутое оружие. Следовало связаться со специальным агентом, ведущим это дело. Агента звали Клер Донавон. Неудивительно, что сообщение ему запомнилось. Он приколол бюллетень к доске, висевшей напротив его стола.

Стены комнаты были сплошь завешаны разными бумагами – описание улик, новые данные по делам, портреты преступников. Но в отличие от Алекса Блэкстон у себя в рабочем кабинете бумаги развешивал аккуратно, симметрично и периодически обновлял.

Кабинеты были новшеством, введенным недавно назначенным начальником полицейского участка, лейтенантом Мейсом Сент-Джоном. Он распорядился разделить помещение отдела расследования убийств перегородками и таким образом обеспечил каждого следователя не только собственным письменным столом и телефоном, но и тремя стенами, с которыми можно было делать что угодно. Лейтенант считал, что следователям будет работаться лучше, если у них появится «личное пространство».

«Боже, – подумал Блэкстон, – что делает с этими парнями женитьба! Ни один холостяк не заботится о «личном пространстве».

Он набрал номер Джеффа Хагучи из отдела огнестрельного оружия.

– Я как раз собирался тебе звонить, – сказал Хагучи. – Есть информация по той стрельбе на шоссе.

– Уже?

– Та пуля, которую мы выковыряли из асфальта, была семь и шестьдесят два на двадцать один миллиметр.

– Значит, стрелять должны были из М-14.

– Угу. И я еще не добрался до самого приятного. Я нашел на лобовом стекле частичку зеленой краски.

– А это что означает?

– Армейские бронебойные патроны имеют цветовой код: на них зеленая маркировка. В прошлом месяце ФБР разослало по всем криминалистическим лабораториям меморандум. Если мы столкнемся с армейским оружием, нас просят немедленно их уведомить.

– Да, знаю. Из-за того ограбления арсенала в округе Керн. Ты уже связался с федералами?

– Как только приехал. Они только что ушли.

– Они к тебе приезжали? – переспросил Блэкстон, изумленный подобной оперативностью.

– Я тоже удивился, – ответил Хагучи.

Блэкстон постучал карандашом по промокашке, потом нарисовал круг.

– Одного из агентов не звали Клер Донавон? – спросил он, стараясь говорить непринужденно.

– Ты ее знаешь?

– Мы встречались.

– Сложена, как куколка…

– Она не сказала – у них есть версии?

– Можно подумать, они стали бы со мной делиться! Ты же знаешь этих типов, Джигсо. Я – жалкая лабораторная крыса.

– Она хоть что-то тебе сказала? – спросил Блэкстон.

Ему хотелось спросить: «Она носит обручальное кольцо? Волосы у нее все еще длинные?»

– Интересовалась, не конфисковывали ли мы в последнее время гранаты.

– Можно подумать, что мы стали бы звонить ей о пуле, а о гранатах не сообщили бы.

– Ага. Ну, что ты намерен делать?

– Зайду попозже и подпишу разрешение на передачу вещественных доказательств.

– Э-э… Джигсо?

– Что?

– Она их уже забрала.

– Черт! – отозвался он, стараясь, чтобы у него в голосе прозвучала досада. – Похоже, мне придется с ней поговорить.

– Дать тебе ее телефон?

– Не надо, я его знаю.

У него был целый каталог с визитными карточками всех служащих системы правопорядка, с которыми ему приходилось работать. А ее карточку он сохранил бы в любом случае. Опустив глаза, он заметил, что машинально написал внутри круга ее имя.

– Мне пора.

– Ага, – отозвался Джефф, – мне тоже. Некоторым надо зарабатывать себе на жизнь.

Блэкстон нажал кнопку, прерывая связь, и набрал номер Клер.

Дожидаясь, пока она подойдет к телефону, он крутил в пальцах неровный обломок черепной кости, лежавший на столе в качестве сувенира. Это был один из нескольких фрагментов черепа, которые он обнаружил прилипшими к моторчику, открывавшему автоматическую дверь свежевыкрашенного гаража. На этих немногочисленных осколках он построил дело, которое привело к осуждению преступника. Он оставил это вещественное доказательство как напоминание о том, что, если хороший парень хочет победить, главное для него – не зевать.