Хастингс, кстати, как будто бы понимал в происходящем и вообще выглядел так, словно его минимум раз в неделю пытаются заклевать насмерть взбесившиеся вороны. Не то чтобы Джил сразу и безоговорочно поверила в то, что он ей рассказал про эльфов, фей и другой мир, но…

Но нельзя идти по берегу полноводной реки, войти в туман и оказаться на берегу почти пересохшего ручья. Джил мучительно пыталась вспомнить, что она читала и слышала про туманы Байля, но в голове была ужасная каша. И еще ведьмы с воронами. Это было слишком, это никак не укладывалось в представление Джил о нормальном.

Она споткнулась и охнула. Колено отозвалось резкой болью.

— Все в порядке? — спросил из темноты Бен Хастингс.

— Да… Почти.

— Давай руку, — ладонь Джил нащупали чужие жесткие пальцы.

— Куда мы идем? — устало спросила девушка.

— Куда-нибудь, где эти твари нас не достанут, — отозвался Хастингс. Помолчал и добавил: — Мы можем отдохнуть, если нужно.

— Мне нужно, — свободной рукой Джил нащупала каменную стену расселины. В проходе было так узко, что ей иногда приходилось пригибаться или идти боком, чтобы протиснуться между камней. Бену это давалось труднее — он был выше и шире в плечах и нес на спине рюкзак. Джил выпустила его руку и села землю.

— Да погоди ты, — сказал Хастингс, — постелили бы что-то.

— Ага, — девушка обхватила руками колени. Меньше всего ее сейчас волновало, на чем там она сидит.

Темный проход неожиданно озарился оранжевой вспышкой. Джил пришлось прикрыть глаза, прежде чем они привыкли к свету.

Он оказался не таким уж и ярким. Оказалось, это Бен Хастингс держит в руке длинную охотничью спичку. Лицо его, озаренное этим светом, походило на застывшую маску с темными провалами глаз. Маску, испачканную потеками крови.

— У меня был фонарик, — Джил попыталась высвободиться из лямок рюкзака.

— Не надо, — из недр куртки Хастингса на свет появился коротенький огарок свечки. — Фонарь нам еще пригодится, а мой сгорел два дня назад.

Джил кивнула. Свечка так свечка, по большому счету, ей было все равно. Адреналин схлынул, оставив ее совершенно опустошенной, усталой и замерзшей.

Бен прилепил свечу к камню и осторожно опустил на землю свой рюкзак. Отцепил от него флягу и протянул Джил.

— У тебя все лицо в крови, — сказала она.

— Отмоемся как-нибудь, — Хастингс пожал плечами и полез в клапан рюкзака. Вода из его фляжки показалась Джил самым вкусным, что она пила в своей жизни. До этого она понятия не имела, как у нее пересохло рту.

— Воды у нас не очень много, — сказал Бен.

Он кинул на пол какой-то пакет и сам осторожно опустился на корточки возле Джил.

— Как ты?

— Не знаю, — честно ответила она. — Колено болит. И лицо. А что, здесь больше неоткуда взять воду? Я видела ручей снаружи, но он совсем гнилой.

— Наверное, есть, но это на самый крайний случай. Я же говорил тебе, на Другой стороне нельзя ни пить, ни есть ничего здешнего.

— Я не понимаю, — Джил помотала головой в надежде, что от этого простого движения обрывки мыслей сами собой улягутся внутри черепа в правильном, логичном порядке. Не получилось, только заломило в висках.

— Не знаю, как это работает, — он вытащил из пакета пачку салфеток и осторожно потянулся к лицу Джил. Та вздрогнула от неожиданного прикосновения. — Извини. У меня нет зеркала, и тут темно.

— Ничего, — Джил поморщилась — царапины щипало. — Почему нельзя пить местную воду?

Хастингс нахмурился, пытаясь собраться с мыслями. Почесал свободной рукой выбритый висок.

— Сложно объяснить. В Байле даже дети знают, что вот Граница, за ней Другая сторона, на Другой стороне магия, волшебство и всякое такое. Чем больше тебя связывает с ней, тем сложнее потом найти дорогу обратно. Поэтому вот приходиться, — он кивнул в сторону фляги в руках у Джил. — И то, так вышло, что я могу позволить себе немного поблажек. Иначе не рискнул бы уходить так далеко от Байля.

— А Дилан? — осторожно спросила Джил.

— Мы его найдем и выведем наружу, — сказал Хастингс уверено. Джил кивнула, обхватила себя руками за плечи.

— Холодно? — спросил Бен.

— Ага, — Джил попыталась сжать пальцами ткань рубашки и беззвучно охнула — разбитые пальцы тоже болели. — Во что я влипла, мамочки.

Охотник на фей сунул испачканные салфетки обратно в аптечку и сказал со вздохом:

— Сейчас найду тебе свой свитер. И обезболивающее. И голову нужно посмотреть, у этих тварей ого, какие клювы.

— Мы вернемся в ущелье?

— Птицы нас заметят, — Хастингс задумчиво подергал шнурок на шее. — Попробуем пройти дальше по этому ходу. Я кое-что слышал о жителях гор. Не самый лучший расклад, но попробуем выкрутиться

— Ага, — повторила Джил и потерла рассеченную щеку. С глухой тоской подумала, что дома ночь, что мать, наверное, звонила и не раз, что миссис Марч должна была хватиться их с Диланом. Дома тепло и чай, и даже подгоревшие кексы соседки показались Джил чем-то милым, но очень, очень далеким.

Свеча стекала воском на камень. Ее света не хватало, чтобы вырвать из темноты уходящий вдаль проход и очертить стены. Джил в какой-то момент показалось, что темнота живая, и она жадно поглощает жалкие крохи света. Она осторожно передвинулась так, чтобы за спиной оказался камень. Натянула свитер Бена поверх своей рубашки. Рукава пришлось подвернуть, иначе они закрывали руки Джил по самые кончики пальцев.

Охотник на фей кое-как оттер собственное лицо, осторожно ощупал голову, скривился, прижал к макушке салфетку. Джил наблюдала за ним молча, потом спросила неожиданно:

— Ты действительно не боишься ее?

— Неа, — Хастингс дернул плечом. — Мне есть, с чем сравнить. Но это не та история, которую хорошо рассказывать в темноте.

Джил кивнула. Они разделили на двоих ее сэндвич с заправки и половину плитки шоколада Хастингса, потом Бен снова взвалил на плечи рюкзак, и Джил пришлось подниматься на ноги и идти за ним в темноту. После обезболивающего колено ныло меньше, но сильнее всего на свете ей хотелось, чтобы они уже куда-то пришли.

Постепенно ход стал шире и выше, теперь даже Бен мог позволить себе идти, выпрямившись во весь рост. Джил показалось, что темнота вокруг чуть-чуть поредела, но она бы не взялась утверждать точно — от усталости у нее перед глазами плясали цветные пятна.

Когда девушке начало казаться, что это их бессмысленное движение будет продолжаться целую вечность, на самом деле стало светлее. Вслед за охотником на фей она завернула за каменный выступ и оказалась в просторной пещере. Свет проникал сюда откуда-то сверху, но его было недостаточно, чтобы выхватить из темноты что-то большее, чем смутные очертания стен, щерящихся гранитными зубами. Противоположный конец пещеры и вовсе тонул во тьме.