Только убедившись, что все ушли, десятый принц в гневе вскричал:

– В этом году во время Праздника фонарей она увидела висящий в моем кабинете красивый фонарь и захотела его себе. Сегодня она, не знаю уж от кого, услышала какую-то сплетню и, придя домой, швырнула его мне в лицо, после чего растоптала и, крича, настойчиво потребовала объяснений, «как я мог передарить ей подарок, который в прошлом году не приняла другая». Но разве у меня есть столько свободного времени, чтобы тратить его на болтовню с ней о всякой ерунде? Она же кричала все сильнее. Я был так зол, что выбранил ее, сказав, что ей с ее нравом никогда не сравниться с Жоси. И вдруг она взъярилась, а потом дала мне… дала мне…

С этими словами он быстро убрал рукав, позволяя восьмому принцу взглянуть, а затем вновь стремительно закрыл лицо.

После речи десятого принца я почувствовала себя крайне неловко и замерла. Четырнадцатый принц с усмешкой покосился на меня, как бы говоря: «Погляди, погляди, так и знал, что ты во всем виновата».

– Не вижу здесь причин для развода, – мягко произнес восьмой принц. – Возвращайся домой, а я чуть погодя отправлю к вам ее сестру, чтобы та хорошенько побеседовала с ней и успокоила.

– Восьмой брат, – сказал десятый, присаживаясь обратно на стул, – не отговаривай меня. Я принял твердое решение.

Четырнадцатый принц, видя, что даже восьмому не под силу переубедить десятого, осознал, что тот вовсе не шутит, и мгновенно перестал веселиться.

– Десятый брат, – серьезно произнес он, – нехорошо, что ты поднял такой шум, да еще без всякой причины впутал в это Жоси. Все-таки иди домой.

– Я сам прекрасно способен объяснить все царственному отцу, – огрызнулся десятый принц. – Я собираюсь развестись с ней, потому что она сварливая баба. Как это касается Жоси?

Четырнадцатый принц повернул голову, взглянул на меня и пожал плечами, показывая, что больше ничего не может сделать, и предлагая мне высказать свои мысли. Я колебалась. Сейчас настали сложные времена, да и последствия, вызванные желанием наследного принца жениться на мне, еще не улеглись. Зная характер десятого принца, можно было не сомневаться, что он скажет что-нибудь не то. И если его слова разозлят императора Канси, он сорвет злость на мне, а результаты могут быть самыми плачевными. Кроме того, Его Величество придет сюда с минуты на минуту и позже мы поговорить уже не сможем. Взвесив все за и против, я поняла, что все должно быть именно так, даже если мое поведение неуместно. К счастью, все присутствующие, за исключением четвертого и тринадцатого братьев, поддерживали восьмого и, даже если бы я сказала что-то из ряда вон, никто бы не обратил внимания: всех будет заботить лишь десятый принц.

Шагнув вперед, я поклонилась ему и произнесла:

– Недостойная осмеливается просить позволения сказать пару слов.

– Бесполезно отговаривать меня, я уже все решил! – отрезал десятый и закрыл глаза.

Я вздохнула и все равно продолжила:

– И не собиралась отговаривать тебя, просто хотела задать один вопрос, и все.

Не дождавшись его реакции, я прямо спросила:

– Десятый принц, когда госпожа ударила тебя, ты ответил ей ударом?

Не открывая глаз, он покачал головой и холодно фыркнул:

– Нет!

– Почему? – снова спросила я.

Тут он открыл глаза и несколько озадаченно взглянул на меня. Прошло довольно много времени, прежде чем десятый принц сердито бросил:

– Я не опускаюсь до уровня женщин.

– Вспылив, ты еще помнишь о том, что не опускаешься до уровня женщин? Да ведь это как с ребенком, которого нужно сперва хорошенько треснуть, чтобы охладить его гнев, а уже потом разговаривать.

Десятый принц в изумлении воззрился на меня.

– В детстве я обожала засахаренные фрукты на палочке из-за их кисло-сладкого вкуса и того, как они хрустели, – неспешно продолжала я. – Лакомилась ими время от времени, и они совершенно не приедались. Затем отец начал подозревать, что фрукты плохо вымыты, и больше не соглашался их покупать. Я никак не могла забыть их вкус, и чем дальше, тем сильнее мне казалось, что это самое лучшее лакомство во всей Поднебесной. Хотя я очень любила и пирожные фужунгао, которые часто ела, все же была уверена, что засахаренные фрукты гораздо вкуснее. Однажды настал день, когда мне наконец выпала возможность снова отведать их. Десятый принц, угадай, что я тогда почувствовала?

Десятый принц глядел на меня, явно не понимая, чего от него хочу, но, видя, что я не спускаю с него испытующего взгляда, сказал:

– Конечно же, ты была счастлива!

– А вот и нет! – улыбнулась я. – Почувствовала невероятное разочарование! В тот миг я ощутила, что, хотя фрукты на палочке вполне съедобны, они вовсе не такие вкусные, как фужунгао. И как я могла все это время искренне считать, будто они лучше фужунгао? После этого попробовала три месяца не есть фужунгао – и неожиданно обнаружила, что страшно соскучилась по ним. Только тогда я поняла, что на самом деле мое любимое лакомство – фужунгао. Я не знала, что с возрастом мои вкусы изменились, однако продолжала упрямо цепляться за воспоминания, не осознавая, что именно они все это время обманывали меня.

Закончив говорить, я молча посмотрела на десятого принца, который сидел с крайне озадаченным выражением лица. Неужели смысл моих слов так сложно понять? Я перевела взгляд на четырнадцатого принца. Тот одобрительно взглянул на меня, а затем посмотрел на десятого и бессильно покачал головой.

Похоже, проблема не во мне. Что ж, раз такое дело, раскрою секрет! Глубоко вдохнув, я объяснила:

– Десятый принц, фрукты на палочке – это я, а десятая госпожа – фужунгао. Фужунгао всегда есть у тебя на столе – только протяни руку, поэтому со временем ты перестаешь воспринимать их как нечто диковинное. Засахаренные фрукты же ты получить не можешь, они остаются в твоей памяти, и с течением времени их вкус кажется тебе все более восхитительным. Однако если вдруг настанет день, когда ты действительно останешься без фужунгао, ты поймешь, что на самом деле больше всего любишь именно их.

На лице десятого принца одно за другим проступили сперва удивление, затем страх и сожаление, и он, не произнося ни слова, глубоко задумался.

– Недостойная спросит еще раз… – произнесла я, – почему десятый принц не ударил ее в ответ?

Лицо десятого принца продолжало менять выражения. Он медлил, и я предположила:

– Возможно, потому, что даже в минуты сильного гнева десятый принц в глубине души не хочет расставаться с госпожой!

Внезапно он смел чашку со стола на пол и заорал:

– Нет, нет! Я не буду с тобой разговаривать! Мне никогда не переспорить тебя! Ни за что!

С этими словами десятый принц, прикрывая лицо, бросился прочь из зала.

Я сделала было несколько шагов ему вдогонку, но четырнадцатый принц позади меня воскликнул: