– Чего вам надо? – спросил он уже менее воинственно.

– Зачем вам сумка с кусками человеческой кожи?

Нога снова запрыгала. Парень принялся лихорадочно сплетать и расплетать пальцы.

Почувствовав слабину, Лудивина вмешалась в разговор:

– Это вы убили людей и содрали с них кожу?

– Э нет, так не пойдет! – вскинулся Жозеф. – Шкура эта у нас была, да, но убийства вы на меня не повесите! Это не мы!

– А кто?

– Без понятия.

– Но сумку с кожей ты от кого-то получил, так? Или она с неба свалилась?

– Я не знаю, отвечаю!

Ив угрожающе поднял указательный палец и сменил тон:

– Хватит дурочку валять. Я отмажу твоего брата в обмен на информацию. А если ты будешь твердить «я не знаю, я тут ни при чем», сделка отменяется. Вы с Марвеном оба загремите за торговлю наркотиками, и плевать, что их не было в ваших тачках. У меня есть записи ваших переговоров, при обыске наверняка найдется куча бабла, какие-нибудь подозрительные денежные переводы на ваших счетах, и я уж не говорю о сумке с человеческой кожей! А если мы найдем тела, с которых эту кожу сняли, пойдете по статье за убийство все как один. Знаешь, какой срок полагается за убийство с последующим осквернением трупа? Или тебе подробно расписать?

Жозеф закусил нижнюю губу. Помолчал, покривился и вдруг заговорил, опустив голову и не глядя на жандармов:

– Сумку мы взяли в Лилле. У нас там тайник. Клянусь, я не знаю, кто ее туда положил. Когда нужно перегнать груз, мы получаем сообщение с адресом, по которому надо забрать товар, и все. Забираем, там же оставляем бабло и сваливаем. Терок у нас не бывает, все на честном слове, никто не парится пересчитывать деньги перед носом, потому что мы этих чуваков еще ни разу не кинули! Зачем? Все в плюсе. Да и кому придет в голову кидать отморозков, которые с людей шкуру сдирают, как гребаную обертку с чупа-чупса!

– Так это у вас что, не первая доставка? – перебил Марсьяль, удивленно переглянувшись с Ивом.

– Пятая. Но клянусь, до этого раза я не знал, что в сумках! Обо всем договаривались Селим и Ади, а меня с собой потащили. Если б я знал, о чем базар, ни за что бы в такое дерьмо не влез!

– Но ты влез по самое некуда, – отрезал Ив, пресекая поток сожалений.

– Селим, Ади и я – мы всегда заодно. С тех самых пор, когда были сопливыми пацанами. Я не мог им отказать. Вы знаете, что такое дружба?

Ив вскинул бровь – похоже, у них с подозреваемым были разные представления о дружбе.

– Что вы собирались делать с кожей? – спросил он.

– Ну, это… продать.

Ив и Марсьяль снова переглянулись, словно не поверили своим ушам. Лудивина и Сеньон, стоявшие чуть поодаль, молчали, чтобы не вспугнуть разговорившегося Жозефа.

– Вы торгуете человеческой кожей? – уточнил Ив с явным сомнением.

– Э, да знаете, сколько она стоит «под решеткой»?

– Ты имеешь в виду, на черном рынке?

– Ага, в правильных местах. На вес дороже, чем любая дурь. Чистое золото!

– И кто у вас покупает такой… товар?

– Да все кому не лень! Шаманы разные отстегивают бешеные бабки, торговцы редкостями… Сейчас, по ходу, тренд на чехлы для мобил из человечьей кожи. Самое оно! Круче брюликов!

Марсьяль совсем остолбенел от услышанного:

– Ты хочешь сказать, что по улице ходит шпана с мобильниками в…

– Че шпана? Мажоры в ваших богатеньких кварталах. А вы как думали? У нас приличная клиентура в городе. И русские тоже в очередь выстраиваются. Эти вообще наши лучшие клиенты – обожают всякие диковинки!

– И что, людей не напрягает таскать в кармане кусок трупа?

– Так они не в курсах! Думают, добровольцы продают собственную шкуру. Понемногу отрезают. Ну в Индии же бабы продают волосы. И живот свой продают, чтобы выносить чужого ребенка. А некоторые даже органы продают, почку, там, за мешок риса. Почему нельзя толкануть кожу?

– Добровольцы? – помотал головой Ив. – Свое лицо продают целиком?

– Лица – это другое дело, их можно загнать дороже всего. Один африканский колдун купил у нас кожу с лица, чтобы сделать себе маску. Отстегнул шесть косарей. Русские вообще бы удавились за такую.

Марсьяль, прислонившийся спиной к двери, не сводил глаз с Жозефа. Ив размышлял, скрестив руки на груди; он тоже был ошеломлен.

– Кто-нибудь еще, кроме вас, торгует таким товаром? – спросил он спустя некоторое время.

– Без понятия. Но наш товар – самый топовый. Кожа чистая, гладкая, отличного качества, без синяков и изъянов. И куски большие. Высший класс! А иногда попадаются клевые и красивые татушки. Клиенты любят татушки – такие куски лучше всего продаются.

Парень говорил так, будто речь шла о дамских сумочках и кожаных куртках.

– Но… ты сам-то понимаешь, что это кожа… мертвых людей? – медленно произнес Ив.

– Так не я их убил! – возмутился Жозеф. – Я не при делах! Толкаю товар, вот и все! Ты жрешь говядину? И что, ты после этого убийца коровы?

Ив провел рукой по волосам – было заметно, что он в полной растерянности, но все же собрался и задал вопрос:

– Кто свел вас с поставщиками?

– Не знаю. Говорю же, это Селим и Ади…

– Они мне ничего не скажут, – перебил Ив, теряя терпение. – В лучшем случае заявят, что это твой замут. Хватит врать, иначе Марвену крышка.

– Эй! – опять занервничал Жозеф. – Я и так вам уже инфу слил, вы обещали, что мой брат…

– Я сдержу слово, если расскажешь все до конца!

Градус разговора подскочил, они уже почти орали, один громче другого. Потом в ярости уставились друг на друга. Наконец после долгого молчания Жозеф неохотно проговорил:

– Чудила. Его все называют Чудила. Он пришел и сказал, что у него есть для нас работа. Мол, знает в Лилле одного чувака, который будет нам поставлять уникальный товар.

– Кто такой этот Чудила? – спросила Лудивина, не сдержавшись.

Жозеф презрительно, хоть и не без интереса, покосился на нее.

– Один тип с района, – помолчав, все-таки ответил он. – Не такой, как мы с вами. Стремный чувак, как с другой планеты, больной на всю голову. – Парень постучал пальцем по виску. – Дурью накачивается так, что искры из глаз. Реально отмороженный. Поначалу мы его опасались, но потом дело пошло, даже вроде как доверять ему стали.

Ив снова взял допрос в свои руки:

– Это Чудила свел вас с преступной сетью в Лилле?

– Ну да. Только, кроме него, мы ни с кем из них не общались.

– А в чем его выгода? Он получает свою долю?

– Да.